— А нельзя ли отправить их на Аляску? — нерешительно осведомился представитель департамента по делам Аляски, силясь понять, зачем его сюда пригласили.
— А как насчет ловушек? — спросил представитель управления охраны природы. — У нас есть такие новинки — пальчики оближете.
— Но в этом-то все и дело! — громко сказал Джордж, и все обернулись к нему. — Моя жена хотела бы, чтобы ловушку от нашего парадного убрали. Она опасается за детей.
— Кто вы такой? — сурово спросил представитель департамента иммиграции и натурализации.
— Я Джордж, — ответил Джордж. — Это перед моим парадным входом стоит ловушка.
— Как вы сюда попали? — грозно спросил представитель ФБР. — Это закрытое заседание! Шпионите?
— Я не шпионю! — воскликнул Джордж. — Я просто пришел попросить, чтобы вы убрали эту ловушку.
— Вы нам угрожаете?
— Нет, — ответил Джордж и взобрался по ножке на стол. — Мы никому не угрожаем. Мы же просто мыши. Мы не умеем угрожать.
Тут он обвел взглядом семь гигантских лиц над столом, которые окружали его со всех сторон, и сразу осознал, что эти люди насмерть перепуганы тем, что он — мышь. Его охватило страшное предчувствие, что с этого совещания ему живым не уйти. Поэтому он разблокировал свое сознание, чтобы его близкие и вообще все мыши-телепаты могли следить за происходящим.
— Вы, что же, станете утверждать, — насмешливо сказал представитель управления охраны природы, пряча ужас под воинственной манерой, — будто вы не знаете, что потомство одной мыши — вашего прапрапрадеда Майкла — насчитывает уже двенадцать миллиардов особей, в четыре раза превосходя численностью все народонаселение Земли?
— Нет, я этого не знал, — сказал Джордж, пятясь от этого огромного качающегося пальца. — Мы, мыши, никогда ничего не уничтожаем просто так.
— А вы можете перегрызть провода на любом самолете, танке, грузовике, поезде или корабле, полностью выведя их из строя — это вам тоже в голову не приходило? — вмешался генерал.
— Конечно, не приходило, — ответил Джордж, с трудом встав на лапки. — У нас, мышей, и в мыслях этого не было. Не бойтесь, — докончил он умоляюще. Но он понимал, что слова бессильны против охватившей их паники.
— А о том, что вы можете вывести из строя и взорвать все наши атомные установки, вы тоже, конечно, не думали? — спросил представитель Комиссии по атомной энергии.
Джордж заплакал.
— Это мне и в голову не приходило, — бормотал он, всхлипывая. — Мы, мыши, не такие…
— Чушь! — сказал генерал. — Таков неизменный закон природы. Мы должны убить вас, или вы убьете нас, — генерал ревел громче всех, потому что и боялся больше.
Его ладонь — огромная и ужасная — стремительно опустилась на маленького, мокрого, рыдающего Джорджа. Но Джордж успел уже соскользнуть по ножке и мчался к дырке в стене.
Бедняга Джордж, перепуганный до смерти, изо всех сил улепетывал по мышиным ходам, ни разу не остановившись, чтобы перевести дух, пока не оказался в поезде. Но поезда, разумеется, уже не ходили. Мыши-телепаты перегрызли все кабели, все телефонные линии, все линии высоковольтных передач и все телеграфные линии, и еще они перегрызли провода на всех самолетах, танках, грузовиках, поездах и кораблях. Кроме того, они уничтожили все документы в мире до единого.
Так что Джорджу пришлось пешком возвращаться к себе в атомный центр, который был сохранен в память прапрапрадедушки Майкла.
Когда он добрался до дома, мышеловка была у парадного входа.
Клара поцеловала его и сказала:
— Джордж! Ты должен поговорить с уборщиком об этой ловушке.
И Джордж сразу вышел, потому что за стеной шуршала швабра.
— Здравствуйте! — крикнул он.
— Здравствуйте, — ответил уборщик. — Вернулся, значит?
— Моя жена хочет, чтобы эту ловушку убрали, — сказал Джордж. — Она боится за детей.
— Извиняюсь, — сказал уборщик. — Мне было велено поставить по мышеловке у каждой мышиной норы.
— А почему вы не ушли с остальными людьми? — закричал Джордж.
— Да не кричи ты, — сказал уборщик и объяснил: — Стар уж я стал для перемен. Ну, и у меня тут поблизости есть ферма.
— Но вам же не платят жалованья? — спросил Джордж.
— Ну и что? — сказал уборщик. — На деньги-то теперь все равно ничего купить нельзя.
— А что же мне сказать жене насчет ловушки? — спросил Джордж.
Уборщик почесал затылок.
— А ты ей скажи, что я поговорю с завхозом, если он сюда когда-нибудь вернется.
Джордж пошел домой и передал его слова Кларе.
— Джордж! — сказала она и топнула лапкой. — Я не могу жить, пока там стоят ловушки! Ты же знаешь, что завхоз сюда не вернется. Поэтому ты должен сам его отыскать.
Джордж, который знал, что людей почти нигде не осталось, подошел к своему любимому креслу и решительно в него опустился.
— Клара, — сказал он, беря книгу, — можешь уезжать или оставаться, как тебе заблагорассудится, но я больше ничего сделать не могу. Я убил на эту ловушку целый месяц, но так ничего и не добился. И я не собираюсь начинать все сначала.
ВИЛЬМА ШОР
БЮЛЛЕТЕНЬ СОВЕТА ПОПЕЧИТЕЛЕЙ ИНСТИТУТА ИЗУЧЕНИЯ БУДУЩЕГО В Г. МАРМУТЕ, МАССАЧУСЕТС
Нижеследующий текст представляет собой расшифровку магнитофонной ленты, которая была найдена в лаборатории доктора Эдвина Гербера в Институте изучения будущего, Мармут, штат Массачусетс, через два месяца после смерти ученого среди шестидесяти семи других лент, содержащих его заметки, лекции, комментарии по поводу текущей работы.
Хотя сам текст свидетельствует, что он был записан на пленку более чем за год до смерти доктора Гербера, ни изучение его заметок, ни беседы с его коллегами никак не подтвердили этого факта. Средства, отпускаемые Институтом на научную работу, предоставляются безо всяких условий, и ученые могут оповещать или умалчивать о результатах своих исследований. Тем не менее, исходя из самой сути и значимости эксперимента, специально записанного на пленку, Совет попечителей и сотрудники ничем не могут объяснить молчание доктора Гербера.
Никоим образом не ручаясь за подлинность документа, Институт оглашает его из чувства ответственности перед научной общественностью, в надежде, что он напомнит тем физикам, с которыми доктор Гербер был в переписке, о любых замечаниях, как бы туманны они ни были, касающихся технических или теоретических посылок эксперимента.
Некоторые сотрудники Института считают, что первый голос принадлежит доктору Герберу, но, так как убедительных доказательств этого не существует, мы предпочли обозначить голоса произвольно буквами «В» и «О». Расшифрованный текст, вероятно, представляет собой последнюю часть пленки. Можно предположить, что первая состояла из вступления доктора Гербера и его пояснений, но она была безнадежно повреждена, очевидно под влиянием помех, связанных с оборудованием, которым пользовался доктор Гербер. Неразборчивые или невнятные слова обозначены многоточием.
(Пронзительный воющий звук.)
В…попробуйте… до 70 биллионов, но кто… знает?.. может быть, магнитное вертикальное… 80
