Утоли сосущий голод —И живее вновь в дорогу!И, услышав это слово,Ива что-то простонала,Дрожь прошла по телу Ивы,Корни с судорожной силойВ землю влажную вцепились,Ветки гибкие поникли...Черный мрак ее окутал.IXА когда она очнулась,Длинноногий ОлененокК ней доверчиво прижался.Он щипал листочки Ивы,Недовольно тряс головкой,Недовольно, громко фыркал:— Фу, как горько! Фу, как горько! —И Земли суровый голосЗазвучал сердечной лаской,Материнской добротою:— Ты прости меня, былинка!Я с тобою пошутила...Если ты того захочешь,Все останется, как прежде.Хоть и стала ты другою...Все останется, как прежде.Будешь жить, как все Деревья,Все Цветы, Кусты и Травы, —По Зеленому Закону!И по-прежнему с друзьямиБудешь радостно делитьсяИ своей прохладной тенью,И своей зеленой веткой,И своими семенами,И своим дыханьем чистым...Никого ты не страшила —И не будешь ведать страха,Никого не обижала —И не будешь знать обиды,Даже боли не узнаешь, —Смерть твоя, травинка, будетЛегкой и благоуханной... —Лишь одно спросила Ива:— Разве нет другой дороги —Той, в которую выходятПо Зеленому Закону? —Но Земля ей отвечала:— Ты, дитя, узнала тайну.Больше знать тебе не надо.Здесь конец твоей дороги...И навек умолкла Ива.Так стоит она у Моря,Головой касаясь неба,Уходя корнями в Землю...Лишь поникли ветки Ивы,Листья Ивы поседели,Будто инеем покрылисьОт дыханья лютой стужи...На ветру они трепещут,И как будто струи льются,И как будто льются слезы,Льются — и не иссякают.Словно вечно плачет Ива,Плачет горько, молчаливоНад великой, древней тайной,НепосильнойДля Деревьев.Ты спросил меня, Зайчонок,Почему стоят Деревья,Почему они не ходят,