Первой жертвой кровной вражды пала охотничья собака Билла Гаркнесса, тренированная на опоссума. Гаркнессы возместили эту тяжелую утрату, укокошив главу рода Фолуэлов. Фолуэлы не задержались с ответом. Они смазали дробовики и отправили Билла Гаркнесса вслед за его собакой в ту страну, где опоссум сам слезает к охотнику с дерева, не дожидаясь, чтобы дерево срубили.
Вендетта процветала в течение сорока лет. Гаркнессов пристреливали через освещённые окна их домов, за плугом, во сне, по дороге с молитвенных собраний, на дуэли, в трезвом виде и наоборот, поодиночке и семейными группами, подготовленными к переходу в лучший мир и в нераскаянном состоянии. Ветви родословного древа Фолуэлов отсекались точно таким же образом, в полном согласии с традициями и обычаями их страны.
В конце концов, после такой усиленной стрижки родословного дерева, в живых осталось по одному человеку с каждой стороны. И тут Кол Гаркнесс, рассудив, вероятно, что продолжение фамильной распри приняло бы уже чересчур личный характер, неожиданно скрылся из Кэмберленда, игнорируя все права Сэма, последнего мстителя из рода Фолуэлов.
Через год после этого Сэм Фолуэл узнал, что его наследственный враг, здравый и невредимый, живёт в Нью-Йорке». Он поехал в Нью-Йорк, но огромный город психологически сломил мстителя:
«К полудню городу надоело играть с ним, как кошка с мышью, и он вдруг прижал Сэма своими прямыми линиями.
Сэм Фолуэл стоял на месте скрещения двух больших прямых артерий города. Он посмотрел на все четыре стороны и увидел нашу планету, вырванную из своей орбиты и превращённую с помощью рулетки и уровня в прямоугольную плоскость, нарезанную на участки. Все живое двигалось по дорогам, по колеям, по рельсам, уложенное в систему, введённое в границы. Корнем жизни был кубический корень, мерой жизни была квадратная мера. Люди вереницей проходили мимо, ужасный шум и грохот оглушили его.
Сэм прислонился к острому углу каменного здания. Чужие лица мелькали мимо него тысячами, и ни одно из них не обратилось к нему. Ему казалось, что он уже умер, что он призрак и его никто не видит. И город поразил его сердце тоской одиночества». И это было только началом его злоключений. Тем не менее жизнь свела их обоих:
«Кол Гаркнесс, кончив работу и поставив фургон под навес, завернул за острый угол того самого здания, которому смелый замысел архитектора придал форму безопасной бритвы (по тексту здесь сноска: Небоскрёб “Утюг”, имеющий в плане острый угол). В толпе спешащих прохожих, всего в трёх шагах впереди себя, он увидел последнего кровного врага всех своих родных и близких.
Он остановился, как вкопанный, и в первое мгновение растерялся, застигнутый врасплох без оружия. Но Сэм Фолуэл уже заметил его своими зоркими глазами горца.
Последовал прыжок, поток прохожих на мгновение заколебался и покрылся рябью, и голос Сэма крикнул:
— Здорово, Кол! До чего же я рад тебя видеть!
И на углу Бродвея, Пятой авеню и Двадцать третьей улицы кровные враги из Кэмберленда пожали друг другу руки» (выдержки из рассказа приведены по публикации в интернете: http://www.serann.ru/t/t219_0.html).
Из определённого понимания всей описанной выше проблематики личностно-эгрегориального взаимодействия проистекает и конституционная норма США: «Ни одно лицо, кроме гражданина Соединённых Штатов по рождению и гражданина Соединённых Штатов на момент принятия настоящей Конституции, не подлежит избранию на должность Президента; равно как не подлежит избранию на эту должность лицо, не достигшее возраста тридцати пяти лет и не проживавшее в течение четырнадцати лет в Соединённых Штатах» (http://www.pseudology.org/state/Cons_usa.html) . Хотя эта норма не полна: эти же требования следовало распространить и на супругу кандидата в президенты.
Здесь важно понимать, что индивиды и семьи могут нести только какие-то элементы этнических культур, а культуру в целом несёт только общество в целом.
Но ещё раз подчеркнём, что так было до начала второй половины ХХ века: во второй половине ХХ века неконтролируемая иммиграция в США и, тем более, — распространение спутникового телевидения, интернета и мобильной связи, доступность трансконтинентальных авиаперевозок, позволивших поддерживать и сохранять связи людей по всему миру, и прежде всего — родственные и культурологические связи, породили в США тенденции, которых не было в эпоху дорогого для простонародья пароходного (а ещё ранее — парусного) трансокеанского сообщения, бумажной почты и массовой безграмотности.
Марксистский проект был ориентирован на то, чтобы решить глобальную проблему общего кризиса капитализма путём очередной «перезагрузки» культуры, но потерпел крах под воздействием русского многонационального большевизма.
В этой связи полезно прочитать книгу действующего президента США Б.Х.Обамы “Дерзость надежды. Мысли о возрождении американской мечты” (СПб, издательство «Азбука-классика», подписана в печать 29.09.2008 г. Книга вышла к сроку запрограммированной победы Б.Обамы, к которой готовились загодя. Для того, чтобы успеть к сроку, за несколько месяцев перед этим надо было организовать перевод и издание книги). Её анализ стал одной из тем аналитической записки ВП СССР “Бюрократическая безнадёга в России и глобальный проект «Обама»” из серии «О текущем моменте» № 11 (83), 2008 г.
Ещё раз: «Самое большое рабство — не обладая свободой, считать себя свободным» (И.В. Гёте:
