обладателей тугих кошельков. Но после встречи с Марией Чавес он встревожился. Выйдя из парка, обнаружил этих двоих на соседней улице в явной растерянности, словно они искали потерявшегося друга. Затем он увидел их в аэропорту.
Ему еще не хотелось в это верить. В самолете он их не обнаружил. Возможно, они взяли билеты эконом класса и летели в третьем салоне авиалайнера. Но когда он засек их в аэропорту Бильбао, никаких сомнений уже не было: за ним следили. Оставался открытым лишь вопрос: кто именно и кому это было нужно?
Он понял и другое. Эти подозрительные мужчины не могли принадлежать ни к одной из существующих разведок либо контрразведок мира. Это как-то успокаивало и тревожило одновременно. Логика рассуждений Кохана была понятна: ни одна спецслужба не стала бы так нагло подставляться, пуская за ним агентов, следующих за Коханом буквально по пятам от Севильи до Бильбао. По правилам конспирации, в Бильбао его должны были «вести» другие сотрудники. И самое главное: профессионалы, располагавшие аппаратом сотрудников и необходимой группой для проведения оперативных мероприятий, не потеряли бы его в Севилье, а значит, его разговор в парке был бы обязательно зафиксирован.
Если бы это были его соотечественники, они бы наверняка постарались установить все связи, подключились бы в Севилье к его телефонам, установив на прослушивание его номер. И самое главное: один из агентов обязательно оказался бы в салоне первого класса в самолете Севилья — Бильбао. Но кроме них — Чернышевой и его — в салоне находились лишь две пожилые женщины, приехавшие, очевидно, из Скандинавии и продремавшись весь час пути до Бильбао.
Если бы это были американцы, то сменяемость агентов была бы абсолютной. Ни ЦРУ, ни ФБР не стали бы так глупо подставляться, используя одних и тех же людей для наблюдения за объектом, заставив их перелететь из Севильи в Бильбао. И обязательно бы сняли соседний номер рядом с Коханом. А он не видел, чтобы эти типы поднимались вместе с ним в лифте либо по лестнице. Они появлялись только в ресторане, из чего он сделал вывод, что жить в таком роскошном отеле им явно не по карману. Тогда кто эти двое? И почему они следят именно за ним? Это следовало установить немедленно.
Он вышел из такси, заметив, как метрах в ста позади остановилась их машина. Очевидно, взятая напрокат в аэропорту. Через несколько секунд из автомобиля вышел один из наблюдателей. А второй остановил автомобиль, но не последовал за машиной Чернышевой. Кохан усмехнулся. Можно было не сомневаться в своем предположении. Сотрудники любой спецслужбы не стали б упускать напарника Кохана, если у них был приказ о взятии под наблюдение самого Кохана и всех встречающихся с ним людей. Значит, дело было в другом. Он несколько успокоился. Вошел в подъезд соседнего здания. Поднявшись на второй этаж, убедился, что отсюда есть выход в соседний дворик. И снова спустился, спрятавшись за выступом.
Ждать пришлось недолго. Едва наблюдатель вошел в подъезд, как внезапно появившийся Кохан нанес ему сильный удар в лицо. И, не давая опомниться, хватил его за шиворот, быстро обыскивая карманы. Оружия не было. Конечно, они не стали бы рисковать и проносить пистолеты в самолет. Он уперся коленом в горло хрипевшего человека, засунув руку в правый карман своего пиджака, где находилась ручка. При желании ее вполне можно было принять за дуло пистолета.
— Кто вы такие? — грозно спросил Кохан. — Что вам нужно?
Лежавший на полу хрипел. Очевидно, Кохан ударил его слишком сильно. Пленник пытался что-то сказать, но задыхался и не мог произнести ни слова. Кохан чуть убавил давление на его горло и снова спросил:
— Почему вы за мной следите?
— Мы… вы… нас наняли, — по-испански этот тип говорил с характерным акцентом, и это несколько смутило Кохана. Неужели все-таки это БНД?
— Кто вас нанял?
— Мы сыскное частное агентство. Нас наняли следить за вами. Мы из Гамбурга.
— Откуда вы знали, что я буду в Севилье?
— Мы не знали. Мы следим за вами с Буэнос-Айреса. А уже оттуда прилетели в Севилью.
Это поразило его более всего. По-видимому, кто-то вышел на законспирированную сеть разведки, о которой не должен был знать ни один, посторонний человек. Откуда неизвестный, заплативший детективам, мог знать, что Альфред Кохан находится в Аргентине? И почему поручил следить за ним? Значит все-таки утечка информации идет не от его спутницы, а от него.
— Кто вас нанял? — задал следующий вопрос Кохан и, чуть повернув голову, увидел второго из наблюдателей, входившего в подъезд. Он попытался вскочить, но лежавший на полу схватил его за ногу. Ударив его со всего размаху другой ногой, Кохан все-таки вскочил на ноги, оттолкнул от себя согнувшегося от боли первого наблюдателя и, не дожидаясь, пока к нему подбежит второй, прыгнул к лестнице. Пока ошеломленные сотрудники детективного агентства соображали, что именно он собирается делать, Кохан был уже на площадке второго этажа. И лишь когда детективы бросились следом, он быстро сбежал вниз по внутренней лестнице и, проскочив внутренний дворик, выбежал на улицу. Здесь ему повезло. Он поднял руку, и рядом затормозило такси. Через минуту он был уже далеко, а выбежавшие на улицу наблюдатели, тяжело дыша, искали его по всему кварталу.
В порт он приехал через сорок минут после столкновения с наблюдателями, на всякий случай сделав несколько пересадок, проверяя, нет ли за ним наблюдения. В порту его нетерпеливо ждала Марина Чернышева. На корабль они поднялись вместе.
— Кто это был? — спросила женщина, когда они оказались на верхней палубе.
— Я не знаю, — признался он. — Это были детективы из частного сыскного агентства в Гамбурге. Их наняли, чтобы они следили за мной из самого Буэнос-Айреса. Признаюсь, что в Аргентине я не замечал их наблюдения, иначе не привез бы с собой «хвост» в Севилью.
— Как вы думаете, кто это все же может быть?
— Понятия не имею. Но кто-то, знавший о моем предполагаемом закреплении в Аргентине. Это наверняка человек из руководства нашего отдела. Таких было несколько — двое, трое, не больше.
— Может быть, мы попытаемся проверить? — предложила Марина.
— Если сумеете. Вольфу нужно сообщить в Москву, что кто-то узнал о моем аргентинскомимени. Ведь меня на самом деле зовут совсем по-другому. Это обязательно должен быть человек из нашего отдела. Нужно проверить всех, кто готовил мой визит в Аргентину.
— Понимаю. Постараюсь передать все уже сегодня. Мне нужно будет связаться с Хельсинки.
— Вы хотите воспользоваться карабельным телефоном?
— Конечно. Для этого у нас разработана своя система связи. Вы не считаете, что это может быть продуманной игрой?
Внизу на причале раздавались крики, извещавшие об отходе судна. Пассажиры, разместившиеся на палубе, уже махали руками провожающим. С причала слышались слова прощания.
— В како смысле продуманной игрой? — хмуро спросил Кохан.
— Какая-то хитроумная разведка решила специально засветить подобное агентство, чтобы выяснить, кто такой на самом деле Альфред Кохан. Последить за вашей возможной реакцией. Такую возможность вы полностью исключаете?
— Практически, да. Как интересную версию я могу ее принять. Но только как версию. Любая разведка мира, узнавшая о том, что под именем Альфреда Кохана скрывается в Аргентине некто другой, к тому же обладающий солидным состоянием, давно взяла бы в оборот такого агента. И просто не разрешила бы мне вылететь в Севилью.
— Согласна, — вздохнула Марина, — логика у вас безупречная.
— Я только что хотел сказать вам подобный комплемент. Идемте посмотрим наши апартаменты. Чемоданы наверняка уже там.
Они спустились вниз, проходя по коридору, где располагались двухкомнатные апартаменты, заказанные для сеньора Кохана и его секретаря сеньоры Чавес. Апартаменты на «Кантибрии» поражали своей роскошью. В первой комнате стоял большой глубокий диван с двумя креслами и удобным столиком. Другой столик стоял в правом от входа углу рядом со стулом и был предназначен для работы. Здесь же находился мини-бар. Во второй комнате была большая двуспальная кровать и выход в ванную комнату, приятно радующую своими немалыми для корабельных помещений размерами. К апартаментам был
