Два десятилетия — пятидесятых и шестидесятых — стали пиком в творческой биографии Роберта Хайнлайна. Не касаясь всех книг, написанных в этот период (хотя среди них были вполне достойные, например, неожиданно лиричный и теплый для этого автора роман «Дверь в лето»), достаточно назвать всего две. Те, о которых уже шла речь выше: «Звездный десант» и «Чужак в чужой стране».
Обе принесли писателю по премии «Хьюго» (впервые Хайнлайн стал ее лауреатом в 1957-м — за роман «Двойная звезда», или правильнее — «Звезда-двойник»). И буквально раскололи доселе монолитный мир поклонников Хайнлайна. Потому что ни одна из половин не могла взять в толк: как он смел написать ТАКОЕ?! Имелось в виду произведение, понравившееся как раз другой половине.
«Звездный десант» (1959) вызвал гневные нарекания со стороны тех, кто причисляет себя к либералам и демократам. Поскольку оба термина в наше время и в нашей стране изрядно дискредитированы, сразу же уточню, о ком веду речь. Разумеется, не о сторонниках либеральной экономики и не о доморощенных «либерал-демократах» (смысл кавычек, надеюсь, ясен). А о тех, кто привык размышлять, критически анализировать и делать осознанный выбор. Кто желал бы жить по законам общества, а не по казарменному уставу и не по милости вождя. Кто, наконец, убежден, что государство — для человека, а не наоборот. И никакие «высшие национальные интересы» и «великие идеи» не стоят простой человеческой жизни — если только она не приносится на их алтари добровольно.
Одними критическими выпадами дело не ограничилось. Ряд коллег Хайнлайна, задетых за живое, ответили ударом на удар — достаточно назвать роман-памфлет Гарри Гаррисона «Билл — герой Галактики», в котором только слепой не увидит жесткую полемику со «Звездным десантом». Другие, не разделяя взглядов Хайнлайна, пытались хоть частично реабилитировать его и прилагали немалые усилия, чтобы отыскать в романе некий скрытый «второй пласт». Будто бы свидетельствующий о том, что автор и сам отнюдь не в восторге от изображенного им мира, а просто, как и подобает уважающему себя фантасту, взял парадоксальную ситуацию и довел ее до абсурда…
С тем же успехом и недавнюю экранизацию книги Полом Верхувеном можно объявить пародией на роман. А «Mein Kampf» — полемикой с национал-социализмом. Автор этих строк уже дважды высказывался на страницах журнала по поводу военно-патриотической агитки Верхувена (заслуживающей «госпремии» из рук лично президента Буша, военного министра Рамсфельда и госсекретаря Кондолизы Райс), и повторяться нет смысла.
Конечно, фильм — это не роман. Но и литературный первоисточник, как мне кажется, совсем не нуждается в «реабилитации». Как не нужна она была самому Хайнлайну, никогда не скрывавшему теплых чувств к армии — и к демократии на штыках (или бластерах, не суть). В американской фантастике не было более искреннего и, увы, талантливого певца военной романтики, защитника идеи, выраженной зычным сержантским: «Разговорчики в строю!»
В конце концов стоит задуматься хотя бы вот над чем. Как быть с демократией и гражданскими институтами в мире «Звездного десанта», если там чудесным образом прекратятся вообще все галактические войны? Например, с окончательной победой над «жукоглазыми»… Ведь в том мире граждане — лишь те, кто повоевал за свою планету а не просто тянул лямку по призыву в мирное время! А если не с кем воевать?
Впрочем, это разговор долгий. Что лишний раз доказывает: писатель задел больной нерв, а это уже удача для всякого пишущего. Тем более что вышедший в следующем году новый роман Хайнлайна стал бомбой почище «Звездного десанта»!
Социальной интуиции писателя можно только позавидовать, ибо в романе «Чужак в чужой стране» тонко уловлены флюиды того, что станет непреходящим символом шестидесятых. Казалось, этот огромный во всех смыслах роман принадлежит перу какого-то «другого Хайнлайна», доселе не известного широкой публике. Хотя позже автор признался, что раздумывал надо всем этим еще в начале 1950-х — и тогда же засел за «Чужака…». Но опубликовать его не рискнул, дабы не вываливать на неподготовленного читателя, до чего он «дозреет» десятилетие спустя. И то, как выяснилось в 1990 году, версия 1960-го была сокращенной почти на четверть.
Но даже и в этом щадящем варианте количество американских культурных икон, ниспровергнутых или осмеянных Хайнлайном, рекордно. Главному «поношению» подверглись, разумеется, сексуальные и религиозные. Хотя писатель, надо отдать ему должное, задевает не всякую религию, а лишь институциональную — иначе говоря, организованную и претендующую на власть (с ней он окончательно «расправится» в романе «Иов», вышедшем двумя десятилетиями позже). Что касается духовных исканий личности, общения с высшим, трансцендентным началом напрямую, интимно, без посредников, то это ради бога! Ведь и главный герой романа — «марсианский мессия» Майкл Валентин Смит — тоже не лишен «божественных» черт. А заканчивает свой земной путь так вообще в полном соответствии с текстом священной книги, где описаны аналогичные события двухтысячелетней давности.
Наверное, неслучайно роман Хайнлайна назвали «библией хиппи». Писатель вспоминал, как ему пришлось обносить свой дом в Санта-Крузе высоким забором, дабы не провоцировать толпы длинноволосых и расхристанных адептов сотворить со своим новоявленным Учителем (или апостолом-евангелистом) то же, что сделали с мессией в романе…
Многие считают, что вершиной творчества Хайнлайна стал не «Чужак в чужой стране», а роман «Луна — суровая хозяйка», вышедший шестью годами позже (у нас его название переводили по-разному, например, как «Луна жестко стелет»). Но это дело вкуса, хотя умалять значение этой ироничной версии Американской революции, принесшей автору четвертую и последнюю премию «Хьюго», я не собираюсь.
Но дальше его творчество пошло на спад. Магия имени делала свое дело, и по инерции каждая новая книга Хайнлайна занимала место в списке бестселлеров. В его поздних романах — «Не убоюсь я Зла» (1970), «Пятнице» (1982), уже упоминавшемся «Иове» (1984) и других — по-прежнему хватало ярких, провоцирующих идей, эпизодов, характеров, но в целом «корабль» его творчества становился все более и более неуправляемым. Создавалось впечатление, что писателю все труднее и труднее справляться с потоком слов и идей, рожденных неуемной фантазией.
Он еще пережил, как минимум, два звездных часа в своей жизни. 20 июля 1969 года — когда комментировал в прямом эфире телекомпании CBS высадку американцев на Луне и первые шаги Нила Армстронга по ее поверхности. И 26 апреля 1975 года — во время присуждения первой премии «Великий Мастер». В том, что первым этот титул получит Роберт Хайнлайн, никто не сомневался — это даже не обсуждалось. По словам Айзека Азимова, «это было столь же естественно, как избрать первым президентом Джорджа Вашингтона». Потому что все они, рукоплескавшие в зале новоиспеченному лауреату, перефразируя русского классика, вышли из хайнлайновского «скафандра».
Для эскадры, имя которой — американская научная фантастика, он всю жизнь оставался адмиралом. Пока его штандарт развевался на мачте флагмана, все — от капитана до простого матроса — могли быть уверены: адмирал на борту. А значит, все в порядке, корабли идут правильным курсом. Наверное, он заслужил и традиционную последнюю почесть. Когда в космос отправятся звездные корабли, о которых мечтал Роберт Хайнлайн, высшей справедливостью будет дать имя адмирала флагману Звездного флота.
КУРСОР
ХРОНИКА
«Интерпресскон-2007»,
старейший отечественный конвент, проходил в пансионате под Санкт-Петербургом с 3 по 6 мая. Это
