— Где же канюли, госпожа Раймунд? — Врач растерянно озирался.
Сюзанна взяла упаковку:
— Вот они, господин доктор.
Он с облегчением вздохнул:
— Что бы я без вас делал!
Аня приподняла майку, и доктор Леман продезинфицировал её кожу спреем. Он был такой холодный, что Аня вздрогнула. Потом врач натянул стерильные одноразовые перчатки и накрыл её живот зелёной салфеткой, в середине которой было отверстие величиной с ладонь. Сюзанна помогала ему, обтягивая плёнкой ультразвуковую шляпку. Он смазал Анину кожу холодным контактным гелем и стал водить по нему этой шляпкой.
На мониторе возникли далёкие волокнистые галактики посреди чёрного космоса. Аня не видела ничего, что хотя бы отдалённо напоминало ребёнка.
— Прекрасно! — радовался Леман. — Какое у нас замечательное вместилище околоплодных вод!
— А вот и ребёнок, — добавила Сюзанна. — Хорошо просматривается.
— А я ничего не вижу, — робко подала голос Аня.
Сюзанна взяла вместо указки ручку и стала объяснять:
— Смотри сюда, Аня! Вот пузырь, вот голова... вот чётко ушко, вот носик и подбородок, — она говорила это с какой-то странной печалью, которую Аня не могла себе объяснить. Сюзанна продолжала, водя ручкой по монитору: — Вот тело ребёнка, а это... да, судя по всему... судя по всему, мальчик!
Аня побледнела:
— О, боже мой, ужас!
Брови доктора Лемана поползли вверх:
— Госпожа Раймунд, без мужчин мир был бы пустоват.
Аня смутилась:
— Да, пожалуй, но Карин... она меня убьёт. Мальчика она мне не простит.
— С первого раза и не поймёшь, — растерялся врач.
— И необязательно понимать, господин доктор, — сказала Сюзанна. — Тем более, что нельзя поручиться за мальчика. У нас был случай, когда родители чуть не поссорились, выбирая мужское имя, а оказалось, что ультразвук показал всего лишь пальчик между ног у девочки.
— А при исследовании околоплодных вод пол ребёнка не определяется? — спросила Аня.
— Если пожелаете, — ответил Леман. — Результат будет через четырнадцать дней.
Он вытянул из упаковки иглу длиной в двадцать сантиметров и насадил её на шприц. Потом уколол. Сюзанна комментировала:
— Вот, ты можешь видеть иглу на мониторе. Сейчас доктор возьмёт пятьдесят миллилитров околоплодной жидкости.
— Лучше я не буду смотреть, Сюзанна.
— Уже всё, — сказал врач. Аня с облегчением вздохнула.
В дверь постучали. Сюзанна приоткрыла и выглянула — за дверью стоял Себастьян.
— Я... я отец, — сказал он, заикаясь.
— Вы? — удивилась Сюзанна.
— Можно мне войти?
— Пожалуйста!
Аня рассердилась:
— Зачем ты пришёл, Себастьян? Если Карин тебя здесь застукает, начнётся такое!..
— Я... только хотел узнать, всё ли в порядке.
— Всё замечательно, — сказал доктор Леман. — Хотите получить фотографию вашего сына?
Лицо светлоголового парнишки вспыхнуло от радости:
— Сын! Но... это же здорово!
— Ну что, доволен? — фыркнула Аня. — Теперь беги отсюда со всех ног. В любой момент может заявиться Карин. Ты знаешь, как она ревнива.
Доктор Леман только глазами хлопал:
— С первого раза и не поймёшь...
Стоял тёплый, солнечный сентябрьский вечер. Хильдегард и Теодор после возвращения из Южной Франции собрали всю семью на гриль-пати. Сюзанна приехала в свободном летнем платье, хорошо скрывавшем её беременность.
На террасе, с которой открывался вид на дымчато-голубую долину Рейна, стоял большой гриль, на нём шкворчали колбаски и стеики, распространяя аппетитный запах. На деревьях в саду висели разноцветные лампионы.
Сюзанна обняла мать. Та хорошо загорела за время отпуска и сияла улыбкой:
— Я вначале не поверила, когда Регина и Аня позвонили мне во Францию. Но теперь всё очевидно: обе твои сестры в положении! Разве это не прекрасно?!
— Да, мама, — Сюзанна постаралась, чтобы это прозвучало радостно. На самом деле ей хотелось плакать.
Такой же загорелый Теодор слегка поклонился. Покончив с обязательными комплиментами, он не удержался от победного комментария:
— При всей своей скромности не могу не добавить, что я оказался прав, Сюзанна. Распоряжение имело полный успех, и даже двойной!
«Тройной», — мысленно поправила его Сюзанна, но вслух сказала:
— Да, Теодор, ты был прав.
Карин и Аня тоже уже были здесь. Широкий комбинезон на Ане уже не скрывал её живота.
— Сюзанна, могу я предложить тебе аперитив? — галантно расшаркался Теодор.
— Спасибо, спасибо, а нет ли у вас морковного салата?
Мать было удивилась такой просьбе, но её отвлекли прибывшие на своём «мерседесе» Роберт и Регина.
Супружеская пара была, как всегда, безупречно одета. Она в элегантном длинном платье для будущих мам. Роберт, несмотря на летнюю жару, в сером костюме, — хороший кондиционер в его автомобиле позволял это.
После того как все взяли себе на тарелки гриль и салаты и расположились за столом на террасе, Теодор попытался создать непринуждённую атмосферу:
— Твои салаты, дорогая Хильдегард, не только выглядят как произведение искусства, но и обладают изумительным вкусом. А с салатом из артишоков ты в очередной раз превзошла себя.
Она ответила на комплимент благодарной улыбкой. И вновь воцарилось молчание. Слышно было лишь шкворчание очередных порций на гриле.
Теодор продолжал свою песню:
— Кому положить салат из побегов бамбука? Он очень хорошо идёт с картофелем. А салат из эндивия и апельсинов в такую жару очень освежает.
Регина протянула ему свою тарелку. Сюзанна поглощала морковно-яблочный салат. Другие резали мясо. Все молчали.
Через некоторое время Роберт отодвинул свою полупустую тарелку в сторону, расслабил галстук и закурил сигарету. Его пиджак уже давно висел на спинке стула.
— Что такое? — сделала ему замечание Карин. — Здесь же беременные женщины.
Он с неудовольствием загасил сигарету и тут же взял реванш:
— Ну что, Карин, не маловата ли будет для семьи твоя ржавая телега?
Она метнула в его сторону ядовитый взгляд:
— На троих места хватит.
Он открыл бутылку пива и сказал:
— Она же жрёт не меньше восьми литров «супера» при каких-то несчастных сорока лошадиных силах.
— Семь литров, — недовольно поправила Карин и разбавила апельсиновый сок минеральной
