— О'кей! — крикнула Сюзанна, убегая. — Иди домой и хорошенько выспись!
Приёмная была маленькая, без окон. Стулья из стальных трубок, письменный стол с компьютером, медицинские приборы. На стенах висели цветные графики родовой статистики. В холодном неоновом свете на кушетке лежала роженица. Она дышала отрывисто и часто.
Сюзанна, переодевшись в медицинскую робу, вошла в приёмную и спросила:
— Ну, как идут дела?
Будущая мама застонала.
— Спокойно, спокойно, госпожа... как, простите, ваша фамилия?
— Бухнер... Эльке.
— У вас есть направление, госпожа Бухнер?
Пациентка снова застонала.
— Что вы тут бюрократию разводите? — сердито вмешался её сопровождающий.
С каким удовольствием Сюзанна вышвырнула бы его вон!
— Не знаю, есть ли у неё что-нибудь в этом роде, — хрипловато добавил он. — Если и есть, то где- нибудь в сумке.
«Ох уж эти мужчины!» — подумала Сюзанна и спросила:
— А медицинская карта и страховое свидетельство?
Мужчина пожал плечами.
— Но вы хотя бы записывались к нам на роды?
Пациентка промычала что-то нечленораздельное.
— Я не понимаю, чёрт возьми, мы здесь в больнице или в регистрационном отделе полиции?
— Вы, как отец, должны бы всё это знать!
— Я не отец. Фрау Бухнер — моя сестра. Её дружок своевременно слинял.
— Ах, вот оно что! Вы хотите присутствовать при родах?
— А что, нельзя?
Она разрешающе кивнула, а сама подумала: «Вот будет весело — роды с этим тупицей! Впрочем, я вышвырну его при малейшей попытке сунуть нос не в своё дело».
Будущая мама слегка пришла в себя после очередной серии схваток.
— Направление, медицинская карта и страховка — в наружном кармане сумки, — сказала она, учащённо дыша. — А записалась я к вам ещё четыре недели назад.
— Ну вот, теперь всё ясно, — Сюзанна удовлетворённо кивнула и набрала на клавиатуре фамилию Бухнер, делая запрос. На экране появились данные пациентки.
Сюзанна, как полагается, посмотрела, не зафиксировано ли каких-либо отклонений, затем удивлённо отметила:
— Да вы уже одиннадцать дней перехаживаете?!
— Да.
— Сейчас я подключу биометрический прибор, чтобы регистрировать ваши схватки и контролировать сердцебиение ребёнка. — Сюзанна взяла электрод величиной с ладонь, соединённый с прибором тонким проводом, и зафиксировала его на животе роженицы. Второй электрод предназначался для прослушивания сердечных тонов ребёнка.
— Когда, наконец, заглянет врач? — раздражённо спросил молодой человек.
— Доктор Леман пока занят. Потом, если будет время, он сделает ультразвук и возьмёт кровь.
Пациентка снова застонала. Сюзанна отметила, что интервалы между схватками становятся короче, да и чутьё подсказывало ей, что пора.
— Сейчас я проведу вагинальный осмотр. Поднимите немного рубашку... Спасибо, так достаточно.
Она обследовала родовое поле руками и сразу почувствовала, что матка уже открылась. Сюзанна отсоединила аппарат, по
могла пациентке подняться и повела её прямиком во второй родовой зал. Надо было спешить.
В промежутке между схватками Сюзанна помогла пациентке лечь на родовое кресло. Она приподняла изголовье и снова подключила прибор. В помещении было очень тепло, зал утопал в розоватых предрассветных сумерках. Сюзанна достала ароматические свечи, длинные спички и спросила роженицу:
— Какую музыку предпочитает ваш малыш?
— Пожалуйста, что-нибудь спокойное, — ответила та. — Лучше всего свирель.
Брат взволнованно тряс головой:
— Какое это имеет значение сейчас? У нас же роды, а не сеанс медитации!
Сюзанна призвала на помощь всю свою выдержку:
— Господин Бухнер, я думаю о ребёнке. Мы должны создать для него приятную и... я очень надеюсь... гармоничную атмосферу к тому моменту, когда ему придётся покинуть привычное и защищенное место.
— Чтобы тут же угодить на этот дикий восточный базар, — проворчал молодой человек.
В родовой зал, ссутулившись, проскользнул доктор Леман, врач-ассистент. Это был мужчина лет сорока, небольшого роста, с высоким лбом. Из кармана его халата свисал, болтаясь, фонендоскоп. Не успел он раскрыть рот, как Сюзанна ему всё доложила:
— Это госпожа Бухнер, первая беременность, без отклонений, одиннадцать дней перехаживает, матка открылась полностью. Головка ребёнка высоко и пока ещё не развернулась к тазовому входу. Но мы его направим.
— Есть время на ультразвук? — спросил врач.
— Нет, — коротко ответила Сюзанна, опустила нижнюю часть кресла и поместила оба бедра роженицы на подставки.
— Так, а теперь набрать воздуха! Задержать... Голову на грудь... и тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь!..
Роженица застонала от боли. Лицо её побагровело. Неподалёку горели ароматические свечи и плакала свирель.
Доктор Леман ухмыльнулся и тихо сказал Сюзанне:
— Короткое удовольствие — и долгая расплата.
Она метнула в его сторону осуждающий взгляд. Ей не нравились фривольные намёки, тем более в родовом зале. «Кажется, это не такой уж желанный ребёнок», — подумала Сюзанна. Она не могла понять, как такое могло случиться с просвещённой женщиной в наши дни.
— Да, любовь зла, — улыбнулся врач и тут же вздрогнул от крика роженицы.
Сюзанна отдавала распоряжения спокойно, но внушительно:
— А теперь вспомните, как вас учили на подготовительных курсах. — Она начала массировать промежность, чтобы сделать её податливой и эластичной. Доктор Леман держался в стороне. Родовая схватка затянулась. Сюзанна повторяла: — Вдохнуть! Вдохнуть глубже! Ещё вдохнуть! Задержать... Голову на грудь и тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь!
Когда боль отпустила, пациентка расслабилась. Всё так же плакала свирель.
— Как проходят роды в первом зале? — спросила Сюзанна врача. — Биргит нельзя оставлять одну. У неё пока мало опыта.
— Что долго тянется, то хорошо кончается. И мать, и дитя чувствуют себя прекрасно. А где вы, собственно, застряли сегодня утром, госпожа Раймунд?
— Авария на дороге.
— О, боже мой! Вы ранены?
— Разве что ссадина. Голова побаливает. Но это всё потом.
— Ничего подобного, — тихо возразил врач. — Сразу же после этих родов немедленно отправляйтесь в поликлинику, и пусть вас обследуют. А что с машиной?
— Переднее правое крыло и двери — на выброс. Но ехать можно.
— Считайте, что легко отделались, госпожа Раймунд. А виновник аварии известен?
— Ещё как! Он стоит прямо перед нами.
