западная пресса обозначала происходящее в центре Москвы как 'фашистский путч'. Боннэр и Березовский радовались, когда русские убивали русских. 'Русскими фашистами' тогда называли и защитников Приднестровья, отказавшихся ложиться под молдавских националистов.
Страна наша меняется на глазах. Выходя из опаленного Дома Советов, в 1993 году я и представить себе не мог, что одиннадцать лет спустя, в той же самой стране, в которой патриотов мучили и убивали, с национал-патриотической программой начнут выступать политики с самой различной репутацией. В то время как в либералы подадутся некоторые, уважаемые мной в прошлом люди. По моему глубокому убеждению, если нынешняя Россия так поперек горла стала Западу — значит, мы находимся на единственно верном, правильном пути. И свернуть с него, переметнувшись в стан неолибералов — это не просто ошибка. Это национальная измена. Таково, однако, мое личное мнение. И я никому его не собираюсь навязывать. Думайте сами, решайте сами. Думать и сомневаться — это всегда лучше, чем слепо идти за толпой.
Именно по этой причине мне очень не хочется призывать кого-либо на баррикады, указывая легкие пути к истине. Не хочется читать морали, проповедовать, поучать кого бы то ни было.
Персонажи этой книги — люди моего поколения. Мы все до одного, включая и меня в том числе — столь аморальны, сколь аморально время нас породившее. Столь же смешны, сколь смешно общество, на фоне которого многие герои этой книги — сама чистота и благопристойность. А на встречные вопросы от жаждущих проповедей относительно того, что я хотел, вообще-то, этой книгой сказать… Нет у меня прямых ответов, и не ищите их здесь. Хочу предложить лишь чаще обращать внимание на наших с вами предков. На их злой крестьянский ум, преодолевший всю эту кромешную массу режимов и идеологий двадцатого века. Хитрый крестьянский ум русского человека позволил ему пережить такое количество либеральных демагогов, державных придурков и мудрых вождей, что нам есть чему у него поучиться. Чтобы потом, на закате жизни, не было мучительно больно…
Когда жители Сатурна искали труп Филиппа Киркорова,
они посылали звездолёты. Но тело так и не нашли.
Оно, в некотором роде, в чертогах.
0. INTRO
— Ну что, «вождь», рассказывай нам, где, когда и при каких обстоятельствах стал ты агентом Франции и США. Имена, явки, пароли. Нас интересует всё. В частности, кем была поставлена задача спровоцировать вооруженный конфликт между Россией и её добрым соседом Казахстаном? Где находятся контейнеры с оружейным плутонием и биологические материалы, которые члены НБП собирались распылять с воздушных шаров над Дворцом Президента и его семьи? Кто вам должен был помочь с тыла? Где находятся цеха по производству боевых отравляющих веществ? Цеха, на которых день и ночь трудятся тысячи несовершеннолетних маленьких нацболов? Где это всё? Мы ждём объяснений.
— Можете меня убить, я ничего вам больше не скажу.
Кровь капала из глаз на бетонный пол. В одном из подвалов Лубянки шестеро в штатском вели непрерывный допрос уже на протяжении двух суток. Раздавленный, но не сломленный пожилой человек сидел на табуретке перед столом следователя. Следователь с ненавистью смотрел сквозь него и с оттяжкой бил по пальцам тонкой металлической линейкой.
— Мы ведь всё про тебя знаем, писатель. Знаем, как ты готовил заговор. А ведь тебя никто не поддержал. Народ хочет, чтоб тебя казнили. Народ негодует, как мог ты, ничтожный, бросить вызов самому величайшему из живых? Почему пошел против церкви, не попросил благословения Патриарха? Разве можно что-то делать без церкви? Без святых отцов? Без пастырей? Ты — страшный грешник. Тебе нет места на этой земле. Даже если мы выпустим тебя, а мы вряд ли тебя выпустим, — даже в этом случае тебя разорвет толпа. Так что я позабочусь, чтоб смерть твоя была хотя бы отчасти гуманной.
Человек, похожий на министра ФСБ Патрушева, с ненавистью долбанул по рукам линейкой еще раз. Ему не спалось, жутко хотелось домой. 'Пустая, никому не нужная катавасия. Когда уже наконец-то поступит приказ? Скорее бы завершить всю эту глупую и долгую церемонию и спокойно разъехаться по домам'.
Взорвался телефон. Лейтенант поднял трубку и передал ее министру: 'На проводе Ужасный Пу. Сам. Вас требует'.
— Слушаюсь, Ваше превосходительство!.. Так точно! Слушаюсь! — и быстро бросил трубку.
— Слышишь, сука, через десять минут с тобой будет разговаривать Верховный Главнокомандующий Евразии, Его Превосходительство Ужасный Пу. Смотри мне в глаза, сука! Сидеть ровно, никаких лишних движений. На вопросы отвечать кратко. Ужасный Пу не любит болтунов. Предупреждаю, что это вряд ли повлияет на решение твоего вопроса. Я не уверен, что ты протянешь до утра. Все хотят спать.
И уже остальным, сквозь зубы: 'Приберите тут кругом, засыпьте кровь песком, вытрите ему лицо'. Через обещанные десять минут заскрипели засовы. Подвал — есть подвал. Сырость и вонь. Дыба в углу. На стене — пулевые отверстия.
— Ну, здравствуйте, вождь, — молод и свеж этот Ужасный Пу. Застенчивая улыбочка. Пахнуло французским одеколоном и девочками. Острое личико резко двигалось влево-вправо, — Вы ведь, помнится, называли себя «вождём», не так ли? Расскажите мне, зачем это Вам? Вот эти заговоры, восстания? Вы ведь патриот своей родины, правильно? Так почему не исполняете Закон? Есть же Конституция, она у нас что, недостаточно демократична?
— Я пришел, чтобы отменить старый закон. И принести новый.
— А-а-а, 'подтолкни, что падает'? Вы шутите, патриарх словесности? Какие кшатрии? Вот, посмотрите, видите, там в углу сидит самый преданный мне Кшатрий. Он настоящий Кшатрий, истинный, не такой, как ваши больные и голодные, обманутые Вами дети. По первому приказу мой Кшатрий с удовольствием вырвет вам глаза и отрежет соски. Как Вы думаете, если он надвое вот этими ножницами разрежет язык, в образе Змеи Вы расскажете следствию больше о своих глупостях? Ещё у него есть особенные красные муравьи. Лесные. Мой любимый Кшатрий для Вас с удовольствием выделит парочку из своей коллекции. Когда красные муравьи прокусывают мошонку подследственного, в этих стенах начинают говорить даже самые молчаливые молчуны.
Человек, похожий на министра ФСБ Патрушева следит за диалогом боковым зрением, разглаживая ладони. Наверное, его домашние не ложатся спать в эту ночь. Жена сонно ворочается, почесывая промежности, перелистывает сейчас какой-нибудь «Декамерон». Он думает о ней, и потирает руки в ожидании затянувшейся развязки.
— Ваше царство не устоит само в себе. Полчища саранчи, пришедшей с Востока, не оставят от него и камня. Вам же останется бежать вместе со своей стюардессой. Таков Божий промысел. Ведь у нас с вами очень разные боги.
— Как же, как же! Я просил заступиться за Вас своего тайного советника. Бородатого философа, знатока десятков религий, прошедшего множество инициатических обрядов в разных частях света. Он из масонов. Вы наверняка его вспомните. Вот фотография, — Ужасный Пу протянул снимок и ещё раз застенчиво улыбнулся.
— Как же, как же, узнаю. Книжник и фарисей, падла. Знаю, и он призывает Вас казнить меня. Впрочем, чего еще было ожидать? Валяйте, только скорее уж. А говорить мне нечего. Заговора нет. Это Ваш Кшатрий всё выдумал. Чистый подвиг, абсолютный подвиг как раз никакой цели и не имеет. Наличие цели предполагает будущее. Определенное развитие событий. Поворот времен. А я не поворачиваю Время. Я его
