— О!
— И все? Только это? — Георг чуть не взорвался.
Ее губы медленно округлились, а в глазах появилась нежность.
— А как насчет уговорить женщину, ты, крутой мужик?
Казалось, он готов был задушить Надю. Но вместо этого приник к ее губам в долгом, медленном, томительном поцелуе. Дрожь пробежала по его телу, Он едва удержался от того, чтобы схватить ее и отнести в постель, показать, что два года тоски сделали с мужчиной.
— Как тебе это? — прошептал он.
— Неплохо, — шепнула она в ответ. — Для мужчины, писавшего только одно письмо на три моих;
— Не силен я в словах.
— Это я уже заметила.
— Ты сумасшедшая.
— Еще какая. — В голосе Нади появилась уверенность. — Тебе не приходило в голову, что я тут волнуюсь, переживаю, как ты там, хочу знать, что и ты немного переживаешь из-за меня?
— Я тоже переживал, особенно когда мне оказали, что отец Элли принялся вновь обхаживать тебя. Я места себе не находил, пока не узнал, что ты послала его подальше.
Надя заморгала.
— Кто сказал тебе о Фреде?
— Отец. Со слов Ника.
— Выходит, за мной шпионили?
— Так, наблюдали понемножку… Я… Мне не разрешали звонить по телефону. Что мне было делать?
— О… Георг, у меня нет слов. Застонав, он с силой прижал ее к себе и прошептал на ухо:
— Извини, что, не писал чаще и не смог приехать к тебе раньше.
Он поцеловал ее волосы и опьянел от знакомого аромата.
— Если ты не выйдешь за меня замуж, я буду околачиваться здесь и приставать, пока наконец ты не скажешь «да», лишь бы отвязаться. Подходит такой вариант?
— Уже лучше.
Георг закрыл глаза, глубоко вдохнул и выпрямил плечи.
— О'кей. Вот мое последнее слово. — Он мягко произнес:
— Вы нужны мне, миссис Адам, на любых условиях. Если ты захочешь красивых слов, я скажу их. Да что твоей душе будет угодно.
Георг замолчал. Надя ждала. Он нахмурился, провел рукой по своим волосам, вздохнул. Да, лучше пойти на поводу у этой женщины.
— Проклятье! Я люблю тебя. Это ты хотела услышать?
Надя улыбнулась. Медленно, любяще. Широко. Их поцелуй был долгим, упоительным и прекрасным.
Эпилог
Праздник был в разгаре, когда Надя обнаружила рядом с собой Георга. Он обворожительно пах мылом и мороженым. Шоколадным. Он купил четыре галлона для детей и один для себя.
— Пошли, — прошептал он на ухо. — Ник присмотрит за этими хулиганами, пока мы прогуляемся.
Надя улыбалась не переставая с того момента, как он надел на ее палец кольцо с изумительным бриллиантом.
Ник не заметил кольца, но все понял по сиянию ее глаз и от всей души поздравил их, обрадованный, к тому же известием, что не только не теряет компаньона, — но и приобретает большую долю в деле.
Элли сразу же заметила кольцо и тут же заверила мать и будущего отчима, что нисколечко не удивлена. И вообще, когда они собираются завести ребеночка?
Держась за руки, они сбежали с крыльца, словно юная парочка, решившая скрыться от людей.
— Люблю осень в горах, — прошептала Надя, когда они шагали уже по улице.
— А я люблю тебя.
— Знаю, — прошептала она. — Ты уже говорил мне это много раз за сегодняшний вечер.
Когда они вышли на окраину городка, Георг увлек ее под огромный дуб.
— Я должен объяснить тебе кое-что.
— Хорошо, объясняй.
— Во-первых, мне необходимо тебя обнять. — Он притянул ее к себе.
Он снял пиджак и галстук, расстегнул воротник рубашки и, закатал рукава. Теперь Георг больше походил на мужчину, которого она полюбила.
Чуть отстранившись, Георг посмотрел на нее горестными глазами.
— Знаю, ты очень огорчилась, что я не приехал сюда прошлым летом, но ведь у меня была подписка о невыезде, и я не мог нарушить ее… — Он попытался собраться с мыслями.
Обняв Георга, прижавшись щекой к его груди, Надя ждала, чувствуя, что он пытается сказать самое сокровенное.
— Все как-то запуталось — то, что я натворил, отчуждение от семьи, жизнь, которую я вел здесь. Ты.
Он жадно поцеловал ее.
— Часть меня была Аденом, другая — Георгом. — Он заговорил быстрее, словно почувствовал себя на твердой почве. — Мне нужно было понять, кто я и чего я хочу на самом деле, прежде чем приехать к тебе. Поэтому я просидел в Бостоне все то время, пока была в силе подписка о невыезде. Постарался помириться с сестрами и со старыми друзьями и работал вовсю, помогал отцу в операционной.
— Думаю, ты многое узнал о себе, — прошептала Надя, понимая, как много значит для него работа.
— Конечно, — он вздохнул. — Боже, мой отец — чудотворец со скальпелем. Святящаяся в его глазах гордость согрела Надю. Но ее раны еще не зарубцевались полностью.
— Он хотел, чтобы ты остался? Георг кивнул.
— Я сказал «нет». Мое место здесь, где живет моя семья.
Сердце Нади забилось сильнее.
— И где тебя с нетерпением ждут твои пациенты.
— Надеюсь. Но мне, видно, придется налаживать и новые отношения.
— Посмотри-ка, — прошептала она, и Георг проследил за ее взглядом.
Старый гараж, который он ожидал увидеть на углу, снесли, и через пустырь на его месте он увидел уродливый дом, давший приют их с Ником клинике. Ветви деревьев перед ним были увешаны желтыми, уже почти вылинявшими лентами. Они словно заждались его возвращения. У него защемило сердце.
— Это ты придумала? — спросил Георг, вглядываясь в любимое лицо.
— И я, и Элли, и многие обитатели городка. Мы любим тебя, док. — На ее щеках образовались ямочки.
Он шумно вздохнул, закусил губу, пытаясь сдержать слезы. Ее глаза тоже влажно заблестели.
— Только в одном я не уверена.
В глазах Георга промелькнула тревога.
— В чем, любимая?
Надя сделала вид, что размышляет, наслаждаясь выражением нетерпения на его лице.
— Я привыкла в постели к мужчине по имени Ален. Теперь его нет, но есть другой, уверяющий, что желает заняться со мной любовью. — Она украдкой взглянула на него из-под опущенных ресниц. — Ты ведь говорил это, да? Но я не уверена, каково мне будет с этим мужиком, Георгом, в качестве любовника. Или мужа.
