— Я бы хотел взять у вас интервью, — напомнил Саундерс. — Успеем, — махнул рукой основатель колонии, — пойдемте лучше ужинать. Там и поговорим. Кстати, где ваш коллега?
— Он решил просто походить посмотреть. Ему все интересно, он так молод.
— Да, — вздохнул Шэфер, — это мы, старики, теперь должны отдыхать, а у молодых энергия бьет через край.
После возвращения Ленарта гости вместе с хозяином и еще двумя пожилыми господами прошли в просторную столовую, где уже был приготовлен стол на шестерых. Едва они расселись, как в комнату вошел еще один человек, лет пятидесяти. Едва увидев его, Саундерс каким-то внутренним чутьем понял, что это сам Вебер.
Тот кратко поздоровался со всеми, усаживаясь за стол. От Ричарда не ускользнуло и то, с каким отвращением посмотрел Шэфер на Вебера.
За столом больше говорил Пауль Шэфер, давая одновременно интервью и рассказывая о своей колонии. Саундерсу лишь изредка удавалось вставить некоторые вопросы. Вебер ел молча, почти не разговаривая. Только однажды он, сидя слева, протянул Саундерсу солонку и с любопытством заметил, как непроизвольно дернулась левая рука у «Дронго». Но быстро подавив то естественное желание, Ричард протянул правую руку. Он понял, что Вебер заметил его ошибку.
— У вас действует левая рука? — спросил Вебер, — я думал, вы инвалид.
— В Англии мне сделали великолепный протез, — соврал Саундерс, — он управлялся мини- компьютером, вживленным в протез, но, к сожалению, мне пришлось оставить его в Лондоне, они обещали сделать к моему приезду еще лучший.
— Конечно, лучше иметь такой надежный протез, — усмехнулся Вебер, не сводя глаз с Ричарда.
— Утром я покажу вам, как работают наши люди, — вставил Шэфер, — можете остаться до утра у нас, — милостиво разрешил он, — нам нужны честные репортажи о нашей общине.
Саундерс обратил внимание, что на ужин не был приглашен сержант Фрага. При этом на стол не подавали вина и других спиртных напитков, еда тоже была достаточно скромной. После ужина Ричард и Марк, попрощавшись с хозяевами, покинули гостиную. Перед уходом Марк успел прикрепить «жучок» к столу.
Зайдя в свою комнату, Ричард включил аппарат-передатчик, вставив его в ухо. Послышался уверенный голос Вебера. Он говорил по-немецки с Шафером и Саундерс ничего не понял. Он передал аппарат Ленарту,[11] знавшему немецкий.
— Послушай, что они говорят, — очень тихо сказал Ричард.
— Шэфер ругается, говорит, что недоволен. Его лагерь стал центром террористов. Вебер его успокаивает. Очень сильно ругаются все трое. Шэфер уходит. С ним другие гости. В комнату вошел еще один человек. Они говорят о каких-то террористах, которых готовили в лагере. Те уже выехали в США. Еще говорят, что нужно иметь в виду резервный вариант. Кажется, перешли на испанский*.
Марк вернул передатчик Саундерсу, тот быстро поднес его к уху.
— Не забудьте, Диас, это очень важно. Вы должны будете координировать действия наших людей в Нью-Йорке. Всю информацию получайте через вашего осведомителя, — говорил Вебер. — Когда вы летите в Америку?
— Через три дня, — ответил его собеседник.
— Значит, вы будете там раньше всех, — Вебер помолчал, — Америка, двести тридцать четвертый, — неожиданно сказал он. — Как с грузом?
«Видимо, рейс Диаса», — подумал Саундерс.
— Уже переправлен в Парагвай. Люди генерала Родригеса готовы принять любое количество, мы должны будем выйти на Кабальеро,[12] помощника генерала, чтобы получить разрешение на ввоз в страну груза.
— Действуйте, — сказал Вебер.
— А что будет с этими «журналистами»? — спросил Диас.
— Мы их уберем сегодня ночью, — спокойно сказал Вебер. — Это, конечно, «Дронго» и его помощник. Грубер опознал их. Ничего, им немного осталось.
Саундерс убрал аппарат.
— Нужно уходить как можно скорее, — прошептал он Марку Ленарту. — Вебер знает, кто мы.
В 1976 году Комиссия ООН по правам человека опубликовала доклад, из которого явствует, что в немецкой колонии существует тайный центр пыток чилийской — охранки. С разоблачениями выступили «Международная амнистия» и западногерманский журнал «Штерн».
Но только в 1985 году министерство иностранных Дел ФРГ попросило своего посла в Сантьяго выяснить, как обстоит дело. Тот встретился с членом хунты, командующим корпусом чилийских карабинеров генералом Родольфо Станхё, который известен как близкий друг Шэфера (надо сказать, что глава секты носит титул «почетного карабинера» и над колонией развивается флаг чилийских карабинеров). Ответ генерала легко предугадать: он сообщил послу, что обнаружить наказуемые Элладио Лайзега действия со стороны руководства колонии «Дигнидад» не удалось.
В 1987 году название колонии вновь замелькало в заголовках газет. Министр иностранных дел ФРГ Геншер потребовал расследовать все обстоятельства, связанные с колонией. Колонию посетили чилийский судья и два адвоката из «Международной амнистии». Как сообщил потом на пресс-конференции председатель западногерманского отделения этой организации Реверкамп, выезд на место убедил его, что показания разных лиц о пытках соответствуют действительности.
В феврале 1988 года было проведено публичное слушание по делу «Дигнидад». К этому боннские власти побудил тот факт, что руководство колонии не пустило на свою территорию делегацию иностранных дел ФРГ, а чилийские власти не проявили особого стремления к сотрудничеству.
На слушание были приглашены четверо бывших узников этой колонии. Они поведали о том, как в анклаве все еще живы и торжествуют принципы идеологии, казалось, ушедшей в прошлое вместе с «третьим рейхом». С помощью психотропных средств маньяки ломают психику у людей, превращают их в безвольных автоматов. В отношении детей совершаются развратные действия, а в первые годы диктатуры Пиночета чилийская охранка ДИНА зверски пытала здесь политзаключенных, используя их как подопытных кроликов для усовершенствования техники пыток. Лишь немногие из заключенных смогли выжить и выбраться из этого ада.
После слушания руководство «Дигнидад» попыталось представить себя жертвой «марксистского заговора». Но к расследованию отнеслось серьезно. Шэфер и некоторые из его приближенных обратились в Сантьяго с прошением о предоставлении им чилийского гражданства, чтобы таким образом предотвратить выдачу ФРГ. И они не получили бы отказа, если, бы не вмешалось западногерманское консульство. Поговаривают, что руководители секты подумывают о переезде на новое место — в Южную Америку или в Австралию. Еще в 1970 году после победы на выборах Сальвадоре. Альенде Шэфер и его сподвижники собирались покинуть Чили и даже купили участок земли в соседней Аргентине. Но потом времена изменились…
Один из немногих чилийцев, кто осмелился во всеуслышание разоблачить секту палачей — епископ Карлос Камус. Именно он рассказал в печати о том, что в колонии чилийская секретная служба содержит и пытает чилийских граждан. Как считает Камус, дело «Дигнидад» не удастся до конца раскрыть, пока не будет разрешена основная проблема Чили — проблема восстановления демократии.
Колония «Дигнидад». 30 ноября 1988 года
— Нужно уходить как можно скорее, — прошептал он, — Вебер знает, кто мы.
