— Ничего, но мне звонили из ЦРУ. Они убеждены, что утечка информации идет от нас. Эти ребята считают, что кто-то из моих людей сообщил «легионерам» о наблюдении за Диасом.
— Ну и что ты сказал? — спросил Саундерс, усаживаясь за стол.
— Послал их подальше, посоветовав не мешать, мне работать, — сказал Дюнуа. — Бери лучше «Биг- маг», поешь. Если бы не благословенный Мак-Дональд, мои ребята давно умерли бы с голоду.
— Может, стоит отнестись к их сообщению серьезно? — словно рассуждая, спросил Ричард.
— Конечно, стоит. Но у меня нет времени. Пока я буду проверять своих людей и вызывать сюда новых сотрудников, посвящая их в детали предстоящей операции, встреча уже состоится. Ты же знаешь, сегодня прибывает самолет Горбачева.
— Снайперов уже вызвали?
— Конечно. Американцы вызвали их вчетверо больше обычного. Аэропорт будет полностью перекрыт. В небе самолет русского президента будут встречать истребители ВВС США. Кстати, его самолет будут сопровождать еще русские истребители. Мы поднимем в воздух все наши вертолеты, за исключением четырех резервных, которые будут ждать в аэропорту Сейчас там проверяют посадочную площадку. Мы установили пулеметы на крышах. Будут задействованы ракетные установки с военных баз, расположенных поблизости. Вокруг острова, где состоится их встреча, со вчерашнего дня работают водолазы. Пока никаких тревожных сигналов не поступало.
Саундерс молча жевал бутерброд, слушая эту информацию. Дверь открылась, и в комнату вошел Биллингтон.
— Я проверил. Сегодня вечером и завтра в город прилетят двадцать семь тысяч человек. Среди зарегистрированных лиц нет названных вами фамилий, — он положил список на стол.
— Хорошо, — кивнул Саундерс, — спасибо. Биллингтон вышел.
— Это ничего не даст, — покачал головой Дюнуа, вставая со стула, — я пойду посмотрю у Лаутона, нет ли известий из полиции.
Когда он ушел, Саундерс откинулся на спинку кресла. На столе лежал листок бумаги и число прибывающих в город.
— Двадцать семь тысяч триста пятьдесят два человека, — громко сказал он и вдруг отчетливо вспомнил слова Вебера: «Двести тридцать четвертый, Америка». Саундерс быстро поднял трубку.
— Есть такой международный рейс — двести тридцать четвертый, в Нью-Йорк? Да, из Латинской Америки; Нет? Спасибо. Нет, внутренние рейсы мне не нужны.
Он положил трубку, еще раз задумался, затем поднял трубку снова.
— А отель «Америка» в городе есть? Как туда позвонить? Благодарю вас.
Набрав номер, он спросил:
— Скажите, у вас не останавливались Чезаре Росетти или Эрих Вебер? Нет. А, может быть, они заказывали номер? Нет. Спасибо.
Саундерс положил трубку, затем еще раз набрал номер отеля:
— Простите, у вас не заказан двести тридцать четвертый номер? Заказан, На завтра? На чье имя? Спасибо.
Саундерс положил трубку. Номер был заказан на имя Энрико Пиоли, коммерсанта из Рима. Эта фамилия ничего не говорила «Дронго», но это мог быть его «счастливый билет».
Нью-Йорк. Аэропорт имени Кеннеди. 6 декабря 1988 года
Белоснежный лайнер мягко пошел на посадку. Привычно забегали агенты спецслужб. В аэропорту уже находились советские представители служб безопасности, встречающие Горбачева официальные лица. Саундерс стоял в толпе американских охранников и, чтобы особенно не выделяться среди них, надел темные очки.
Он сразу узнал Михайлова, стоявшего недалеко от самолета. Рядом находились представители советского посольства. Посол СССР в США Дубинин что-то оживленно рассказывал Белоногову, постоянному представителю СССР при ООН. Рядом стояли сразу два заместителя министра иностранных дел Советского Союза — Бессмертных и Петровский.
Чуть в стороне высокого гостя ждали представители американских властей. «Дронго» кивнул Дюнуа, когда тот подошел к Али Теймуру, руководителю секции протоколов и связи ООН.
— Мистер Теймур, — сказал Дюнуа, — я надеюсь, все будет как мы договаривались. Не более десяти-пятнадцати минут.
— Да, конечно Президент Горбачев сделает небольшое заявление, и все Ничего другого протоколом не предусмотрено. Так мы договаривались с мистером Белоноговым и Сельвой Рузвельт.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Дюнуа.
Сельва Рузвельт была начальником протокольного отдела госдепартамента США и ее служба всегда действовала в подобных ситуациях очень четко и слаженно.
Трап подали к самолету. Охранники ринулись к трапу, словно наперегонки, боясь опоздать. Несколько рядов живой цепи сразу возникли вокруг самолета. Человек пятьдесят пристально следили. Горбачев вышел из самолета. Раздались крики, аплодисменты.
Вышла его жена, за ними — генерал Медведев.
Президент спустился по трапу, и началась официальная церемония встречи. «Дронго» стоял рядом, наблюдая, как быстро и точно перекрываются все возможные точки поражения. Пока все шло неплохо.
Он внимательно посмотрел на журналистов. Кажется, ничего необычного нет. Горбачев, улыбаясь, подошел к специально возведенной по случаю его приезда трибуне. По обе стороны от президента были поставлены флаги. Справа от него стоял американский, слева — советский. Двое представителей американских спецслужб подошли чуть ли не вплотную к американскому флагу, встав метрах в пяти от Горбачева. Слева, чуть позади, у советского флага стояли генерал Медведев и переводчик. Начальник личной охраны советского президента держал в левой руке небольшую папку, вызывавшую недоумение у его американских коллег. Согласно существующим правилам, в США представители личной охраны не могли брать в руки ничего, даже зонтик или сумку жены президента. Их руки должны были быть всегда свободны, на случай неожиданного нападения. Однако Медведев держал папку и это было очень необычно для американцев, хотя он и держал ее в левой руке. За его спиной, чуть в стороне, стояли министр иностранных дел Советского Союза Шеварднадзе и Раиса Горбачева. Немного дальше, метрах в десяти стояли посол США в СССР Дж. Мэтлок и постоянный представитель США в ООН В. Уолтере.
Охранники за спиной Горбачева смотрели в разные стороны, а некоторые стояли даже боком и спиной к самому Президенту.
Горбачев говорил, как обычно, четко и энергично. Его речь была слышна достаточно хорошо, но «Дронго» все же подошел еще ближе, тревожно осматриваясь по сторонам. Все было спокойно. Через несколько минут Михаил Горбачев закончил свою речь и сопровождаемый толпой встречавших его лиц и еще более многочисленной толпой охранников, покинул аэропорт.
«Дронго», посмотрев на Дюнуа, увидел, как тот вытирает пот.
— Кажется, первый раунд прошел спокойно, — сказал Дюнуа, — как там будет дальше?
— Нужно будет снять снайперов с крыши аэропорта. Они ждут нашей команды, — напомнил «Дронго».
— Конечно, конечно, — согласился Дюнуа, доставая переговорное устройство.
— У нас остается только один шанс, — добавил Саундерс, — я должен выйти в город, чтобы привлечь внимание Миуры.
— Это очень опасно, — вздохнул Дюнуа, — ты даже не представляешь, насколько это опасно.
— Представляю, но другого выхода сейчас нет. Я выйду в город.
Нью-Йорк, 7 декабря. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. С. Горбачев прибыл 6 декабря в Нью-Йорк для участия в 43-й сессии Генеральной Ассамблеи
