фамилия была. Это, кстати, твоя заслуга. Ведь вчера ты обратил на это внимание. Узнав сегодня, что Росетти прибыл в «Америку», я уже не сомневался, чтб Эдам едет именно к нему. Поэтому я так быстро и вовремя успел.
Биллингтон скрипел зубами от бешенства, но молчал, не вмешиваясь в разговор.
— Вовремя, — «Дронго» показал на труп Росетти. — Вы уже распорядились об аресте террористов?
— Конечно, — Дюнуа посмотрел на часы, — их, наверное, уже задержали.
— Кстати, я могу огорчить вас, — язвительно заметил Саундерс, — ваш бывший помощник за минуту до вашего появления здесь успел сказать мне, что мы провалили только первую часть операции. У них есть ещё и резервный вариант.
— Это правда? — спросил Дюнуа.
Биллингтон презрительно улыбнулся.
— Я спрашиваю, это правда, Эдам? — очень спокойно снова спросил Робер. Очевидно, в его голосе прозвучало нечто такое, что заставило Биллингтона ответить.
— Да, — кивнул он головой.
— Ты можешь сказать нам, какой это план, Эдам? — почти ласково спросил Дюнуа.
Ричард с интересом следил за этой беседой. Очевидно, помощник знал своего шефа лучше чем «Дронго».
— Я не знаю, — Биллингтон, не спрашивая разрешения, сделал два шага и сел на стул, — я правда не знаю, — опустил он голову.
— От кого ты получал инструкции? — спросил Роберт.
Биллингтон молчал.
— Я жду, Эдам, — требовательно напомнил Дюнуа, — так от кого?
Бывший помощник молча уставился в пол.
— Они звонили по телефону. Говорили, что нужно делать.
— Через кого они вышли на тебя?
— Люси… — очень тихо сказал Эдам.
Дюнуа покачал головой:
— Я говорил, что твоя связь с этой девицей ничего хорошего не принесет. Она сейчас дома?
— Нет, — покачал головой Биллингтон, — она улетела в Неваду.
— Так, значит, ты абсолютно ничего не знаешь резервном варианте? — снова спросил Дюнуа.
— Нет, только слышал о том, что будут снайперы-«легионеры» по пути следования автомобильного кортежа.
— Где именно они будут?
— Не знаю, — от прежнего напыщенного, самоуверенного Биллингтона ничего не осталось, — я… я только слышал, что будут на восьмом этаже по пути следования кортежа. Но дом и улицу не знаю.
— Хорошо, — жестко сказал Дюнуа, — будем считат что я тебе поверил. Если все пройдет благополучно, постараюсь, не вспоминать убийство Диаса. Ты получишь несколько лет тюрьмы за непреднамеренное убийство Росетти. Если нет, тебя осудят сразу за два умышленных убийства. Думаю, ты знаешь, что тебя ждет в подобном случае. Я уже не говорю о том, что ты будешь косвенно причастен к гибели президента. Ты все понял, Эдам?
— Я сказал все, что знал, — вымолвил Биллингтон, — больше мне нечего добавить.
Саундерс посмотрел на часы.
— Думаю, нам нужно передать эти сведения в ФБР и полицию.
Дюнуа кивнул головой, убирая оружие в карман. На Биллингтона он больше не смотрел, казалось, потеряв к нему всякий интерес.
Нью-Йорк. Причал у Ист-Ривера. 7 декабря 1988 года. 13-50
Он уже прошел на паром и ждал, когда это сделает Мануэль, которого в этот момент как раз обыскивали агенты секретных служб. Стоя на палубе парома, Поль Уингерт широко улыбался. Кто мог заподозрить в этом почтенном сорокапятилетнем негре боевика из «Легиона», на счету которого было несколько убийств. Вот уже полтора года Поль Уингерт — один из образцовых поваров в Национальной Корпорации по оказанию услуг. Его мастерство высоко ценят в лучших отелях Нью-Йорка и Вашингтона. Именно ему вместе с двумя другими поварами позволено выехать на Гавернорс-Айленд для обслуживания сразу трех президентов сверхдержав. Это будет исторический прием и Поль Уингерт, конечно, попадет в мировую историю.
Именно поэтому он так просил за новичка — официанта Мануэля Ривейру, который, как и он, выходец чз Пуэрто-Рико. И хотя Мануэль работает всего восемь месяцев, руководство Корпорации сочло рекомендации Уингерта внушающими доверия.
Уингерт поежился, сегодня была плохая погода. Он посмотрел на часы. Еще есть время. Сегодня он, Поль Уингерт, попадет в мировую историю, как Ли Харви Освальд. Тот жалкий безумец убил всего лишь одного. А он убьет сегодня сразу троих. Такого не было никогда, и он, конечно, прославится сразу на весь мир.
Оружие уже давно приготовлено в надежном месте. Для этого пришлось поработать целых два месяца. В кастрюлях, переправленных еще вчера на остров, было двойное дно и там лежали в разобранном виде их с Мануэлем револьверы. Незаметно собрать их он сумеет за тридцать-сорок секунд. Класть в одну кастрюлю весь револьвер было крайне рискованно, тяжесть оружия могла выдать их замысел. Поэтому револьверы, специально изготовленные для подобного случая в Бельгии, проносились частями и не могли быть обнаружены магнитометрами в металлических кастрюлях.
Мануэль, пройдя контроль спецслужб, весело улыбаясь, прошел на катер, подмигнув Полю. Тот сдержанно кивнул другу, вдыхая морозный воздух.
У причала остановились три легковые машины, иэ которых высыпались человек десять молодых людей, Поль Уингерт недовольно отвернулся. Наверняка, агенты спецслужб или из охраны президента. «Вечно они опаздывают», — вдруг зло подумал он. Прибывшие начали быстро подниматься на катер. Уингерт, еще не до конца осознав, что произошло, вдруг почувствовал, что эти люди идут сюда именно за ним. Неприятное чувство усилилось, когда один из прибывших шагнул к нему и сухо спросил:
— Вы Поль Уингерт?
— Да, — непослушными губами сумел он выдавить из себя.
— Вы арестованы.
«Конец, — обреченно понял Уингерт, — всему конец. Какой я дурак».
Он еще увидел, как к Мануэлю шагнуло сразу четверо и белое от страха лицо своего товарища.
На руках щелкнули наручники. В последний раз он глубоко вдохнул морозный воздух перед тем, как его втолкнули в автомобиль.
Над катером с ревом и шумом проносились вертолеты.
7 декабря во второй половине дня в Нью-Йорке на небольшом островке Гавернорс-Айленд встретились М. С. Горбачев, Рональд Рейган и Джордж Буш, сначала втроем, потом в присутствии Э. А. Шеварднадзе, А. Н. Яковлева, Дж. Шульца, некоторых ближайших сотрудников и послов.
Это была неофициальная встреча. Она связана с пребыванием М. С. Горбачева здесь, на Генеральной Ассамблее ООН. Никаких переговоров, в собственном смысле, не велось, хотя в той или иной мере затронуты были все основные вопросы, входящие в повестку дня советско-американского диалога.
Тем не менее непринужденная, живая и доброжелательная беседа оказалась весьма многозначительной и полезной. В ней как бы спрессовалось все то положительное, конструктивное, что сложилось в советско-аме-риканских отношениях за период после Женевы 1985 года и что может и должно
