– Нужно отвезти все в отель, – приказала она телохранителям.
– Куда? – спросил Мансур.
– В какой-нибудь хороший отель.
– В «Дорчестер»? – уточнил наивный и простодушный Мансур.
– Только не туда, – нахмурилась Жанна. – Давайте в другой. Узнайте, есть ли номер в «Парк Шератон». Там хорошие номера и очень тихо.
Она вспомнила голого Дронго и улыбнулась. Он тоже, кажется, кавказец. Может, не чеченец, но все равно интересно.
– В «Парк Шератон», – твердо решила она.
Через полчаса она поднималась в свой номер. Дронго в это время сидел перед компьютером, просматривая присланную ему информацию. Некая картинка уже начинала проступать сквозь туман непонятных действий различных людей и искаженных фактов. В полдень ему позвонил Эдгар.
– Мы уже знаем, в каких компаниях зарегистрированы их аппараты, – сообщил Вейдеманис. – Но если хотим получить нужную информацию, то придется платить. И платить большие деньги.
– Платите, – твердо решил Дронго, – у меня осталось около двух часов.
– Постараемся успеть, – ответил Вейдеманис.
Дронго продолжал работать с информацией, которую перечитывал снова и снова. Позвонил в ресторан отеля «Дорчестер», чтобы уточнить, на какое время был заказан ужин на имя господина Каплинского. Он помнил, что Жанна рассказала ему о совместном ужине, на который Мальсагова пригласил живущий в «Дорчестере» Юлий Львович.
Выслушав сообщение, положил трубку. И сразу услышал звонок. Ему звонили в номер на городской телефон. Неужели опять инспектор Таунс?
– Господин Дронго, – услышал он приглушенный голос Парыгина, – неужели это правда?
– Добрый день. Я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете.
– Мне сейчас звонили из полиции. Арестовали Женю… И сотрудников полиции интересует только один вопрос: знал ли я, что Тарутина и мой бывший начальник охраны Спиридов были родственниками? Что я им должен был ответить? Я чуть не вскрикнул, когда они мне все это рассказали. Значит, Константин и Евгения были братом и сестрой?
– Они не были близкими родственниками, – сообщил он, – только троюродными. Это можно почти не считать за родство. Мы все приходимся друг другу троюродными или четвероюродными родственниками.
– Не нужно меня успокаивать, – сказал Парыгин и положил трубку.
Примерно через час позвонил Эдгар Вейдеманис.
– Мы все сделали, – сообщил он. – У Парыгина и Каплинского по два телефона. Мы все получили, я сейчас высылаю тебе по Интернету.
– Высылай, – сказал Дронго, глядя на часы. До назначенного времени оставалось около сорока минут.
Получив сообщение по электронной почте, он перевел его на диск и спустился в бизнес-центр, распечатал переданные сведения. И там же, в бизнес-центре, карандашом начал отчерчивать интересные звонки. Затем изумленно взглянул на листы бумаги в своих руках.
– Не может быть, – громко сказал он. – Этого не может быть.
Он еще раз сверил сведения. Все совпадало. Дронго убрал листы распечатки. Лицо у него вытянулось, губы упрямо сжались. Теперь он точно знал, кто и как осуществил этот план, попытавшись обмануть всех остальных. Дронго достал телефон и набрал номер инспектора Таунса.
– Добрый день, – сказал он чуть дрогнувшим голосом. – Приезжайте в «Дорчестер» вместе с переводчицей. И заберите с собой Евгению Тарутину. Я расскажу вам, кто и как придумал все эти комбинации.
– Парыгин? Или все-таки Спиридов? Если Парыгин, то у нас могут возникнуть некоторые проблемы с его задержанием.
– Почему? – удивился Дронго. – Разве он депутат Государственной думы или член Совета Федерации? Это только на них распространяется дипломатический иммунитет.
– Он бывший министр и въехал в нашу страну по дипломатическому паспорту, – сообщил Таунс. – Но это ничего не значит. Если вы сможете убедительно доказать его вину, я попрошу сделать специальный запрос на Парыгина, который пройдет через Интерпол. И его остановят в первой же стране мира, куда он решит отправиться.
– Вы настроены решительно. Но помешать покупке вашего клуба вы не можете ни при каких обстоятельствах. Если одна сторона хочет заплатить деньги, а другая сторона хочет продать, то остановить подобную сделку не можете ни вы, ни ваше руководство, ни даже ваш премьер-министр. У вас свободная страна, мистер Таунс.
– Мы можем остановить сделку, если заранее знаем о недобросовестных покупателях, – напомнил инспектор. – И я думаю, что в этом случае мы можем обратиться в суд, который вынесет решение в нашу пользу.
– Подождите, – посоветовал Дронго, – до двух часов осталось совсем немного. Я сейчас приеду в «Дорчестер». И пригласите туда Жанну Вебер. Вы не знаете, где она сейчас?
– Знаю, – ответил инспектор, – она переехала в ваш отель. Собрала свои вещи и переехала к вам. Я думал, что вы уже знаете.
«В таком случае я съеду уже сегодня», – подумал Дронго. Он попрощался и положил трубку. До двух часов оставалось около двадцати минут.
Глава 23
Они сидели в большой гостиной у Каплинского. За столом находились Миксон, Каплинский и Парыгин. Последний приехал в «Дорчестер» в состоянии мрачной апатии. Даже появление Евгении Тарутиной не вывело его из состояния этой апатии. Он равнодушно кивнул ей и прошел к столу. Тарутина сидела на стуле с несчастным видом, словно виноватая во всех преступлениях, происшедших за последнее время. Жанна устроилась в кресле в углу. Она переоделась в светлые брюки и светло-голубой джемпер.
Дронго устроился на стуле, ожидая, когда ему позволят говорить. Таунс, оставив своих сотрудников у дверей, вошел в гостиную и оглядел собравшихся. С ним была молодая женщина лет тридцати. У нее были мелкие черты лица, тонкие губы, небольшие глаза. Она испуганно смотрела на собравшихся, словно боялась, что здесь собрались настоящие преступники.
– Прошу меня извинить, что пришел не один, – сказал Таунс. – Со мной переводчик, которая поможет мне понять, что именно здесь происходит.
Дронго взглянул на всех собравшихся и поднялся, понимая, что подошел последний акт затянувшейся драмы.
– Я попросил инспектора Таунса найти переводчика, чтобы говорить по-русски, – начал Дронго. – Чтобы меня поняли присутствующие здесь гости. Эти невероятные преступления были продуманы так тщательно и так великолепно, что мне остается только признать мастерство человека, сумевшего осуществить подобный план в таких деталях.
– Вы говорите о погибшем Спиридове? – спросил Миксон.
Тарутина подняла голову, услышав эту фамилию.
– Нет, – ответил Дронго, – я говорю совсем о другом человеке. Если вы мне позволите, я постараюсь рассказать, каким образом была выстроена эта схема. Она была продумана до таких мельчайших деталей, что мне становится немного страшно за человека, который потратил столько таланта и ума на осуществление всех этих убийств.
– О чем вы говорите? – спросил Каплинский. – Столько туманных намеков. Расскажите, наконец, что вы знаете. И не нужно говорить намеками.
– Это уже не намеки, – возразил Дронго. – Я назову имя человека, который придумал и осуществил преступления последних дней.
– Кто это? – нахмурился Каплинский. – Может, наконец вы объявите его имя?
– Это вы, Юлий Львович, – ответил Дронго.
