– Да, – кивнул Знахарь.
– Не боишься, что здесь могут записать наш разговор? Или у тебя опять с собой какие-то приборы? – не унимался Александр Викторович.
– Никаких приборов. Зачем тебе записывать наш разговор? Опасно это и глупо. Ты же не идиот. Вон в каком кабинете сидишь и миллионами заправляешь.
– Ладно, ладно. А как ты мне докажешь, что вы его убрали? Сказать можно все, что угодно.
– Мы солидные люди, – развел руками Знахарь, – ты все еще не понимаешь, с кем имеешь дело.
Он полез в карман и достал пачку фотографий. Бросил их на столик.
– Посмотри, – предложил он.
Костиков взял фотографии. И сразу поморщился. На них был снят убитый бандит с перерезанным горлом. Он не стал смотреть остальные фотографии. Брезгливо отодвинул их в сторону.
– Мне не нужны такие дикие подробности, – мрачно сказал Костиков. – Зачем нужно было перерезать ему горло? Достаточно было просто застрелить. Я бы вам поверил.
– Нужно, чтобы остальные понимали, как мы мстим за оскорбление, которое тебе нанесли, – пояснил Знахарь. – Иначе это была бы просто дешевая бандитская разборка.
– Можно подумать, он погиб на дуэли, – раздраженно произнес Костиков.
– Будем считать, что это была почти дуэль, – согласился Знахарь.
– Значит, одного из пятерых вы уже убрали. Остались Факир, Ольга, Князь и Нео. Все верно? – спросил Костиков.
– Не совсем. На Факира работают сотни людей. Но мы говорим только о группе, которая сработала против тебя. Остались четверо.
– И когда вы их найдете?
– Не спеши. Мы сделаем все, как нужно. Они сейчас поняли, что имеют дело с неприятным соперником. И поэтому должны будут затаиться, лечь на дно, собраться где-нибудь в другом месте. Или нанести ответный удар. И ты учти, что мы будем не только убирать твоих возможных обидчиков, но и охранять тебя от всех возможных покушений. Рано или поздно Факир узнает, кто стоит за этими убийствами. И тогда к тебе придет не старый Знахарь, дружбу с которым ты не ценишь, а совсем другой человек. У него будет такой большой пистолет с глушителем. Он убьет твоих троих придурков в приемной, застрелит твою старую секретаршу и потом доберется и до тебя. Чтобы этого не случилось, мои люди будут все время присматривать за тобой. И не благодари меня. Не бесплатно. Это в счет тех акций, которые ты нам передал. Без тебя они сразу упадут в цене, так мне объяснили опытные финансисты. Значит, ты у нас золотая курица, которая несет золотые яйца, и мы должны тебя беречь.
Костиков посмотрел на фотографии, оставшиеся лежать на столике. И невольно поежился.
– Откуда они могут узнать, если вы сами ничего не скажете?
– Факир – человек умный и опытный. Он рано или поздно сумеет тебя вычислить. Главное, чтобы не было слишком рано. А потом мы и с ним разберемся.
– Ты так уверенно говоришь об этом, словно уже все решил.
– Если бы не решил, то не пришел бы к тебе и не взял бы твои акции. И не потому, что ты мне заплатил. В последнее время Факир стал наглеть, вести себя крайне неосмотрительно. И ты был не единственным, кого он обидел. Были и другие. Только поэтому я решил стать твоим компаньоном. Или ты думаешь, что я польстился на твои деньги? Они для меня ничто. Пыль. Я и в другом месте мог их заработать. Но было важно, чтобы ты меня понял.
– Я все понял. Только зачем нужно приходить ко мне с таким набором диких фотографий? Это же настоящий кошмар. И сразу понятно, что его убили. Не боишься носить в кармане такой материал? А если тебя кто-нибудь сдаст? Или случайно милиция остановит?
Знахарь несколько удивленно взглянул на Костикова.
– Значит, ты ничего не понял, – с явным сожалением произнес он. – Меня никто сдать не может. Это невозможно. И милиция меня не остановит. Документы у меня в порядке, а по улицам я уже давно просто так не гуляю. Даже если произойдет чудо и меня остановят одного, заставят достать фотографии, посмотрят их, задержат, то и тогда все равно ничего не произойдет. Меня отпустят через несколько часов. В милиции тоже работают не последние дураки. Я не обычный урка с улицы, который грабит прохожих и режет горло конкурентам. Я вор в законе. Меня короновали еще в прежние времена, и титул свой я покупал не за деньги, как это сейчас делают наши залетные друзья. И все знают, что я лично никого и пальцем не трону. Во всяком случае, за последние двадцать лет я даже мухи не раздавил…
– А до этого давил? – неожиданно даже для самого себя уточнил Костиков.
– Да, – сразу ответил Знахарь, – конечно, давил. И не только мух. Но в последние двадцать лет я чист, и за мной ничего такого не водится. Поэтому я и не боюсь носить с собой такие фотографии. В любом милицейском управлении сразу выяснят, кто я. И будут знать, что я не убивал Коржа. Я уже не говорю, что туда тут же приедут мои адвокаты, которые обязательно добьются моего освобождения. Если у тебя в кармане найдут фотографии изнасилованной актрисы, это не значит, что именно ты ее насиловал. Или фото убитого Кеннеди. Значит ли это, что ты его убил?
– Логика железная, – невесело согласился Костиков, – только больше ко мне с таким кошмаром не приходи. Значит, одного убрали, остались четверо остальных. Когда займетесь остальными?
– Уже занимаемся. Только насчет твоей просьбы… Давай договоримся, что мы просто уберем эту девицу. Без ненужного спектакля с твоим бывшим телохранителем.
– Почему? Не можете организовать?
– Все можем. Только этого не нужно делать. Ни нам, ни тем более тебе.
– Почему? Я не имею сейчас к нему никакого отношения. Уволил его месяц назад. Вполне логично, что он ищет ту, из-за которой его уволили. Почему ты отказываешься?
– Я не отказываюсь. Просто твой бывший охранник устроился работать в ночной клуб. Тоже охранником. Подрабатывает там…
– Ну и прекрасно. В чем дело? Я тебя не понимаю.
– Поэтому и не понимаешь, что еще молодой. Твой бывший охранник не просто так устроился в ночной клуб. Он еще и немного стучит. Теперь понял?
– Кому стучит? Зачем?
– Кому обычно стучат? Еще не понял? Он так быстро устроился на работу не потому, что такой умный или такой инициативный. Он работает на одного из сотрудников уголовного розыска. Поставляет ему информацию. Такой мелкий стукач. Информация бесплатная, но некоторые поблажки он имеет. Приторговывает разным порошком, адреса девочек дает при случае. Офицер закрывает глаза на его мелкие шалости в обмен на информацию. Обычная норма.
– Значит, он стал осведомителем милиции, – понял наконец Костиков. – А я думал, он нормальный парень.
– Мы все нормальные, пока нас жизнь не прижмет. Ты парня уволил, и он остался без работы. Нужно было как-то устраиваться. Вот он и устроился. Все нормально, все правильно. Только использовать его мы не можем. Он сразу расскажет своему офицеру, тот доложит по команде. В результате большие неприятности будут у тебя и недоразумения могут случиться с нашими людьми. Зачем нам все это нужно?
– Ладно, делайте как знаете, – нехотя согласился Костиков.
– Хорошо. Кофе у тебя неплохой, спасибо. Фотографии я тебе оставить не смогу, сам понимаешь. Но жди от нас новых известий. Как только появится новая информация, я тебе звякну.
Знахарь поднялся. Кивнул на прощание и пошел к выходу. Руки он не подал. Костиков подумал, что так даже к лучшему.
– И еще наш личный «бонус», – неожиданно сказал Знахарь перед тем, как выйти. – По моим сведениям, Манвелян согласится на все твои условия. Подпишет второй вариант вашего договора. Я думал, что тебе будет приятно это услышать. До свидания.
Он вышел из кабинета, мягко закрыв за собой дверь.
«Вот прохвост, – подумал Костиков с некоторым восхищением. – Откуда он знает и про второй вариант?»
Он поднялся и подошел к окну.
