чего уже много лет не может приехать на Сицилию, чтобы поклониться могилам своих родных.
– Очень жаль, – равнодушно бросил Салерно, – если он захочет приехать, пусть даст знать, и мы его встретим на Сицилии…
«А потом похороните рядом с родственниками», – подумал Чезаре, отгоняя, однако, эту мысль.
– Мы всегда готовы оказать услугу сеньору Анчелли, – так же равнодушно продолжал Салерно.
И решив, что с любезностями пора заканчивать, перешел к делу:
– Я думаю, что вам интересно, почему семья Салерно захотела встретиться с представителем вашего клана? – спросил Энрико.
– Наверное, речь идет о взаимной операции, – улыбнулся Чезаре Кантелли, – мы всегда готовы помочь вам в любом вашем деле.
– Помогать не нужно, – резко оборвал его Салерно, – пусть лучше не мешают. Ваши люди в портах стали иногда мешать нашим профсоюзам нормально работать. Недавно я узнал, что даже в Балтиморе ваши люди сорвали доставку груза. А это уже серьезное нарушение наших договоренностей.
– Мы все проверили, – возразил Кантелли, – в прошлый раз ваши люди нарушили перемирие и попытались забрать наш груз.
– Такого просто не может быть, – раздраженно возразил Салерно, – но если вы это утверждаете, то я прикажу все проверить, и виновные будут найдены.
– Спасибо. Мы уже проверили и выяснили, что виноваты ваши люди. Если хотите, мы готовы поделиться с вами нашей информацией, – осторожно предложил Чезаре Кантелли.
– Хочу, – рявкнул Салерно, – и сам проверю все ваши сведения.
Он перевел дыхание, с раздражением подумав, что наглость Анчелли не имеет границ. Они уже готовы доказывать свою правоту, даже переходя дорогу другим кланам.
– Мы проверим, – хрипло повторил он, отчасти соглашаясь со своим собеседником и поэтому нервничая еще больше. – Но иногда вы допускаете серьезные ошибки, – сказал вдруг Салерно, показывая пальцем в сторону собеседника. – Очень серьезные, – добавил он.
– Какие ошибки? – сделал вид, что удивился, Чезаре. Или и в самом деле удивился.
– Месяц назад в Барселоне, – пояснил торжествующий Салерно, – ваши люди пытались взорвать автомобиль человека, находившегося под нашей защитой.
– О ком вы говорите? – развел руками Кантелли. – Я первый раз слышу об этом покушении.
– Не нужно, – поморщился Салерно, – в семье ничего не делается без вашего ведома. Месяц назад ваши боевики попытались устранить в Барселоне человека, который находится под нашей защитой.
– Вашего человека? – продолжал изумляться Чезаре, понимая, что нужно потянуть время.
– Нет, – жестко прервал его Салерно, – еще не хватает, чтобы вы пробовали убрать наших людей. Но человек, машину которого вы подняли в воздух, находится под нашей защитой и покровительством. Это бывший премьер-министр Украины сеньор Онищенко.
– При чем тут Украина? – Чезаре был хорошим актером, но здесь немного переигрывал.
– Хватит, – махнул рукой Салерно, – здесь не «Ла Скала». Не нужно изображать недоумение, сеньор Кантелли, иначе вы рискуете взять не ту ноту. Нам все известно. Приказ об устранении Онищенко отдал сам Джулио Анчелли. И не может быть, чтобы вы были не в курсе. По счастливой случайности Онищенко остался жив, так как не успел сесть в уже заведенный автомобиль. Но если бы он погиб, мы расценили бы подобный жест как свидетельство крайнего неуважения к нашей семье. Вам прекрасно известно, что сеньор Онищенко работал с нашими людьми и находился под нашим покровительством. Когда он вынужден был уйти в отставку, мы взяли на себя заботу о его личной охране. И теперь, когда он едва не погиб, мы выглядим не очень солидно, сеньор Кантелли. Мы полагаем, что взрыв автомобиля был организован семьей Анчелли. Мы знаем, что сеньор Онищенко обещал одному из синдикатов, который вы контролируете, крупные закупки сельскохозяйственной продукции. Затем он отказался от этого контракта и вы, конечно, понесли некоторые убытки. Но устранить сеньора Онищенко мы никому не позволим. Даже такому «могущественному клану», как ваш, – с явной издевкой и угрозой в голосе сказал Энрико Салерно.
Чезаре понял эту угрозу, уловил скрытый намек. Он понял также, что игра может зайти слишком далеко. Если Салерно знает, какую именно поставку сорвало правительство Украины в прошлом году, то это значит, что предатель может находиться и среди членов клана Анчелли. Во всяком случае, нужно исходить из того, что Энрико знает гораздо больше, чем говорит.
– Фирмы, связанные с нами, понесли убытки на миллионы долларов, – пояснил он, чуть понизив голос. – Мы полагали, что так будет лучше для всех.
– А наши фирмы заработали миллионы долларов благодаря деятельности сеньора Онищенко, – перебил его Салерно, – и мы полагаем, что вопрос закрыт. Сейчас Онищенко живет в Милане и через несколько дней переедет в Канаду. Мы надеемся, что вы согласитесь с нами и не станете преследовать сеньора Онищенко и его близких. Я хочу еще раз напомнить, что они находятся под нашим покровительством, и если с ними что-то случится, мы будем рассматривать это как проявление крайнего неуважения к нашему клану. И ко мне лично, – добавил Энрико, нехорошо усмехнувшись.
«Джулио оторвет мне голову, если я пообещаю не трогать этого украинца, – подумал Кантелли. – Мы потеряли столько денег из-за трусости бывшего премьера. Но если я сейчас не дам слова, то не уйду отсюда живым. И вообще не уеду из Милана. А в Нью-Йорке начнется самая настоящая война. И все остальные кланы поддержат семью Салерно. Нас просто сотрут в порошок. Мы еще не готовы к такой войне, совсем не готовы. К тому же нельзя воевать сразу со всеми. Всегда можно найти другое решение вопроса».
– Да, – громко сказал он, отбрасывая сомнения, – вы правы. Мы не знали, что сеньор Онищенко находится под вашим покровительством.
– Теперь знаете, – с нажимом произнес Салерно, – и я надеюсь, что отныне мы с вами гарантируем сеньору Онищенко долгую и счастливую жизнь. Вы согласны со мной?
– Конечно, – неспешно кивнул Чезаре, – мы понимаем вашу озабоченность и не собираемся проявлять неуважение к такой известной семье, как ваша. Тем более что теперь мы предупреждены и знаем, что он находится под вашим покровительством.
– Да, – немного успокоился Салерно, – теперь вы предупреждены. Он очень помог нам в прошлом году, и, кроме того, за ним охотятся швейцарские прокуроры – они обвиняют его в отмывании грязных денег. Хорошо еще, что мы сумели договориться с нашими прокурорами, и они оставили в покое нашего друга.
– Ну, если вам удалось убедить американских прокуроров, то, думаю, сеньора Анчелли мы тоже уговорим, – решил пошутить Чезаре.
Но его собеседник не понимал и не принимал подобных шуток, тем более от человека, которого он не считал себе равным.
– Не сомневаюсь, – мрачно закончил он разговор, и Кантелли понял, что нужно уходить.
Он поднялся, в который раз подумав, что ему трудно будет объяснить Джулио Анчелли необходимость соблюдать видимый нейтралитет. Ведь Салерно не поверит никому, если Онищенко вдруг уберут. Хотя если появится конкретный убийца из русских, то, возможно, им удастся отвести от себя подозрение. Нужно будет продумать эту мысль до конца.
– До свидания, – чуть склонил голову Чезаре, даже не думая протягивать Салерно руку.
– До свидания, – снисходительно кивнул Энрико Салерно. – Надеюсь, что мы больше не вернемся к этому разговору, – добавил он напоследок.
Чезаре вышел из отеля в крайне подавленном состоянии духа. Но какая-то мысль, уже возникшая в сознании, начала оформляться, чтобы превратиться затем в конкретную идею, которую он сможет предложить своему патрону. Если все продумать до конца, то может получиться. И тогда они утрут нос этому наглецу Энрико Салерно и не дадут ему повода начать войну между семьями.
Мы едем в нашем автомобиле, и я смотрю на Константина, сидящего рядом. Он уже не мальчик, настоящий мужчина. Высокий, красивый, широкоплечий. Даже взгляд у него мой – немного насмешливый, немного дерзкий. Как когда-то мне говорил мне наш начальник штаба полка: «Взгляд у тебя такой, Воронин, словно ты постоянно насмехаешься надо мной». А я не насмехался, просто мне было радостно жить. Как сейчас моему сыну. Хотя с тех пор у меня взгляд поменялся. Теперь я смотрю, чуть прищурив глаза,
