отпечатков пальцев. Мир неузнаваемо менялся, но общие законы зла и добра оставались универсальными законами человечества. Зло и добро по-прежнему сходились в яростной схватке, отстаивая свое право на истину. И в мире по-прежнему были свои праведники и свои грешники, словно ничего не менялось в психологии людей со времен Адама и Евы.
Он прилетел из Софии в Вашингтон и остановился в отеле «Савой», который знал по предыдущим приездам в Америку. Отель был расположен напротив бывшего советского, а ныне российского посольства. У него привычно испортилось настроение, когда он увидел трехцветный флаг над зданием, где раньше был совсем другой флаг. Несмотря на то что после распада СССР прошло около четырех лет, он по-прежнему сохранял в душе образ того могучего и великого государства, гражданином которого он был. Может, это была ностальгия по уходящей молодости или по погибшим друзьям, так счастливо ушедшим еще в молодые годы и не узнавшим всей горечи распада. Он часто думал, что могли сказать многие из его погибших товарищей – почему они умирали в расцвете сил, почему отдавали свои молодые жизни. И если идея, которую они защищали, была порочной и ошибочной, то и вся жизнь этих людей была одной большой сплошной ошибкой. И страна, которую они так любили и которой так гордились, была лишь нагромождением национальных образований, так быстро обособившихся друг от друга. А флаг, которым они привыкли гордиться, был лишь кровавым пятном чудовищного эксперимента фанатиков над собственным народом. И даже гимн его страны, во время исполнения которого они всегда вставали, чувствуя непонятное волнение, был осмеян и предан забвению. Иногда ему казалось, что так и должно было быть. Слишком много мерзостей и несуразностей имел рухнувший режим. Но сразу перед глазами вставали его товарищи, и он стыдился подобных мыслей, словно совершал акт предательства по отношению к погибшим.
Посланный связной погиб в Нью-Йорке, и именно с этого города он и собирался начать. Кроме того, его попросил об этом и Алексей Александрович, уверявший, что именно в Нью-Йорке люди Рябого должны взять Дронго на свое попечение. Можно было изменить программу своих визитов и начать с Западного побережья, но он знал, как трудно бывает менять отработанный вариант, импровизируя по ходу действий. Конечно, самым опытным и самым опасным среди переехавших был Зверь – Михаил Капустин. И, начав с него, он сразу обращал на себя внимание своих преследователей. Что наверняка входило в планы российских спецслужб, именно поэтому он и должен был начинать с Нью-Йорка. Собственные трудности Дронго и его безопасность, разумеется, волновали посылавших его людей менее всего.
Но для себя он все-таки оставил в резерве двадцать четыре часа, в течение которых он мог действовать самостоятельно, не опасаясь возможного наблюдения. Правда, действовать нужно было, все тщательно спланировав. Для этого он снял с выданной ему персональной карточки «Кемикл-банк» две тысячи наличных долларов. Поездка в магазин, где продавались специальные подслушивающие устройства, заняла около часа. Набив сумку, выехал в аэропорт. Теперь все зависело от всемирно известной американской сервисной системы, включавшей в себя безупречное исполнение заказов и отличавшейся хорошо налаженной, четкой информационной службой.
В аэропорту он получил всю необходимую информацию и сделал сразу четыре заказа билетов. В Бостон, Балтимор, Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Затем начался безумный день, спрессовавший в себя все трудности подготовительного периода. Он бывал в каждом из этих городов, поэтому маршрут был выбран с учетом часовых поясов на Западном и Восточном побережьях страны. Разумеется, подобный план не мог прийти ему в голову в России или в СНГ, где малейший просчет тщательно продуманного маршрута мог привести к его полному срыву. Но в Америке, где по всей территории страны действовала единая информационная система и самолеты летали с завидной точностью, можно было рассчитывать на успех.
В Бостон он прилетел в одиннадцать часов вечера. Бостонский международный аэропорт был расположен в полутора часах езды от намеченной цели маршрута. Такси довезло его за шестьдесят пять минут – в эти вечерние часы дороги были свободны, и расчет времени оказался не совсем правильным. Заложив все необходимое, он вернулся в аэропорт примерно за час до намеченного вылета и добросовестно просидел этот час в аэропортовском кафе, стараясь не привлекать внимания.
Перелет в Сан-Франциско занял около шести с половиной часов, и в результате он прилетел в город, когда был уже третий час ночи, здесь он верно рассчитал смещение часовых поясов между Восточным и Западным побережьями. Но, в отличие от Бостона, здесь пришлось довольно долго искать необходимую улицу и дом, в результате чего он несколько выбился из графика. Кроме того, дом, который был им выбран, оказался расположенным в очень неудобном месте, рядом находилась открытая круглосуточно бензоколонка, и пришлось действовать достаточно осторожно, потеряв при этом лишние полчаса. Затем он долго добирался до выбранной заранее гостиницы, где его должна была ждать заранее заказанная автомашина. К счастью, расчет на пунктуальность и точность американцев полностью оправдался, такси ждало его у отеля сорок четыре минуты, и водитель терпеливо дремал за рулем, благо вызов был полностью оплачен еще за несколько часов до этой встречи. В этом районе города проживало много японцев и повсюду слышалась их оживленная речь. Уже в автомобиле Дронго взглянул на часы. Он несколько отставал от графика, но пока у него был небольшой запас времени.
В аэропорт они приехали за полчаса до вылета самолета, и он едва успел пройти регистрацию. Еще через полтора часа его самолет совершил посадку в Фуллертонском муниципальном аэропорту Лос- Анджелеса. Здесь его также ждала машина. От Фуллертона до Сан-Фе-Спрингс было самое короткое расстояние по прямой, и машина довезла его за тридцать пять минут. Часы показывали шестой час утра. Нужное ему здание в этот раз он нашел довольно быстро, а сама установка аппаратуры заняла около десяти минут. Он взглянул на часы, у него в запасе было еще полтора часа. Пока все шло точно по графику, и он боялся сглазить, не решаясь признаваться самому себе в успехе задуманного.
И, конечно, сглазил. У Норфолка, несмотря на ранний час, они попали в серьезную пробку, впереди по дороге опрокинулся грузовик, и почти все спешившие в эти ранние часы на работу водители вынуждены были ждать, пока полиция впереди разбирается с опрокинувшейся машиной. В аэропорт он уже не успевал. Единственная возможность была свернуть с пятой дороги, ведущей из Лос-Анджелеса и его пригородов в Фуллертонский аэропорт, на сорок вторую, направляясь в Лос-Анджелесский международный аэропорт. Что он и предложил водителю. Конечно, это сильно выбивало из графика, но другого выхода у него просто не было. Это был резервный вариант, предусмотренный как раз для таких случаев.
В Балтимор он уже не успевал. Но даже три города из четырех были совсем не плохим результатом трудного дня, и, взяв билет в Вашингтон, он сумел выспаться в самолете, летевшем почти семь часов до столицы Соединенных Штатов. Теперь он был готов к любым неожиданностям. Необходимая страховка была предусмотрена, и он мог идти на свое первое свидание в Нью-Йорке. Вернувшись в Вашингтон, он позвонил в российское посольство по условленному заранее телефону.
– Добрый вечер, – сказал он, в столице был уже вечер следующего дня, – я только что приехал из Москвы. Меня просили встретиться с господином Уваровым.
Это был работник посольства, занимавшийся оформлением документов. Американцы точно знали, что он не был сотрудником разведки.
В данном случае этот вариант устраивал всех. Дронго получал необходимую информацию от человека, не знавшего истинных целей прибывшего. Российская разведка не подставляла лишний раз своих людей, так как почти все телефоны традиционно прослушивались и выходить на связь с кем-либо из сотрудников разведки означало привлечь к себе длительный и заинтересованный интерес американских спецслужб. И, наконец, сам Уваров мог в случае необходимости связаться с представителями службы безопасности посольства и помочь Дронго в решении некоторых вопросов.
– Слушаю вас, – раздался в трубке мягкий голос работника российского посольства.
– Господин Уваров? Вас беспокоит... – он назвал фамилию своего паспорта, – мне бы хотелось узнать, не передавали ли вам для меня каких-либо писем?
– Да, – сразу ответил Уваров, – у меня есть для вас письмо. Когда вы можете зайти в посольство?
– Прямо сейчас. Я живу в отеле «Савой».
– Вот и прекрасно, жду вас. – Кажется, Уваров даже обрадовался. Конечно, он обязан был выполнять все указания посла или офицера службы безопасности, но его самого явно тяготили обязанности Джеймса Бонда. Он просто не годился для такой роли.
В посольстве на имя Дронго был заказан пропуск, и он, довольно быстро пройдя необходимые формальности, оказался в кабинете Уварова. Сотрудник посольства был невысокого роста, лысоватый,
