Он тут же себя поправил. Каким человеком? Может, он вообще не человек? Или человек? Во всяком случае, скоро им станет? Или уже был в прошлой жизни, а в этой получил плохую карму и теперь исполняет повинность обезьяны и творит добрые дела?
Мысли путались, желейное вино ударило в голову, руки и ноги. Он поймал себя на том, что глупо улыбается, глядя попеременно то на Салима, то на Хабу, которые увлеченно, насколько это было возможно при немоте Хабы, беседовали о каких-то пустяках. Кажется, Хаба спрашивал, откуда они приехали, и Салим отвечал, что из Дятловска-на-Валдае. При этом он делал вид, что клюет что-то со стола своим большим мясистым носом. Он все же хлебнул волшебного напитка, не стакан, но пару добрых глотков сделал. Поэтому и сохранил относительную дееспособность в отличие от Игоря.
«Все перепутал, – подумал Игорь – из Шишкинска-на-Енисее мы». Но поправлять не стал, потому что ему вдруг стало все равно. Еще ему стало обидно, что в будущем не оказалось ничего хорошего. Он вспомнил песню про «прекрасное далеко».
«Надо же, – удивился про себя Игорь, – как меня развезло всего-то с одного стакана».
Он вдруг вспомнил, что начинал думать о Хабе, но мысли как-то съехали набок и покатились не туда. Надо бы вернуть их в прежнее русло.
– Слушай, – спросил он у Хабы, – а ты кто такой? В смысле откуда есть пошел, стало быть?
Хаба посмотрел на Игоря внимательно, желая убедиться, что вопрос задан осмысленно и без подвоха. Игорь не улыбался. Хаба встал, пошел в свою комнату и вскоре вернулся с подшивкой старых газет. «Лапинская катастрофа», – прочитал Игорь заголовок, набранный аршинными буквами на верхней газете, и ему захотелось спать.
– Я пойду вздремну, – сказал он, – что-то в сон клонит.
Он взял подшивку и на ватных ногах отправился к себе. Проклятое желейное пойло било еще и в глаза, потому что предметы перед ним слегка двоились. Оно поражало все возможные цели, как будто состояло из разделяющихся желейных боеголовок. Но, несмотря на это, Игорь разложил подшивку на кровати и наскоро просмотрел все заголовки. Из них ему стало ясно, что же здесь произошло тридцать лет назад.
Он уснул и, засыпая, почувствовал, что между ним и Хабой благодаря желейному вину установилась незримая связь и Хаба стал рассказывать ему историю своей жизни. Игорь увидел ее так отчетливо, словно бы все это случилось с ним самим. Это было еще убедительнее, чем в сериальном желе, где он знал, что речь идет о выдуманном герое.
24.
Утром Игорь наскоро пролистал всю газетную подшивку. Она повторяла то, что он уже знал. Взрыв в секретном НИИ обратной эволюции человека двадцать лет назад, разрушенный генератор, облученные лапинцы, медленное превращение людей в обезьян. Статьи о катастрофе в Лапине уменьшались от номера к номеру. Сначала из них исчезли фотографии, потом они перекочевали на внутренние страницы, а затем и вовсе затерялись в разделе «Разное». Страна стала жить другими новостями. Лапичи остались один на один со своими проблемами.
Хабы в квартире уже не было. На кухне лежала записка, написанная корявым почерком, но без ошибок: «Вернусь поздно. Соседи про вас знают, ничего не бойтесь. Хаба».
Игорь разбудил Салима.
– Так из какого мы города? – спросил он язвительно.
– Не помню, – сонно пробормотал тот.
– А ты запомни – из Шишкинска-на-Енисее. Нет такого города – Дятловск-на-Дереве.
– А Шишкинск есть?
– Не знаю, но звучит он намного лучше.
Они выпили чаю.
– Что будем делать? – спросил Салим.
– Планировать – пустая затея, – ответил Игорь. – Пошли на улицу, а там посмотрим.
Спускаясь по лестнице, они встретили двух Хабиных соседей и на всякий случай поздоровались. Крупный старый самец с седой шерстью на груди, который как раз заходил в квартиру, ответил глухим неприветливым ворчанием. Рядом с ним стоял облезлый велосипед самого простого образца – без скоростей и прочих наворотов. «Встретить такого на улице без подготовки, да еще в сумерках или с похмелья, – подумал Игорь, – кондрашка может хватить».
Самка средних лет этажом ниже, наоборот, широко заулыбалась в ответ на приветствие и залопотала что-то по-своему. Она не против была бы задержаться и поболтать с новыми соседями о жизни. Игорь показал жестами, что не понимает, извинился, и они пошли дальше.
У подъезда стоял большой черный внедорожник с брезентовым верхом. Возле него курили два дюжих охранника в черной шерсти. Они осматривали цепкими взглядами всех, кто выходил из подъезда. Игорь догадался, что это охрана местного авторитета Рислинга, о котором рассказывал Хаба, но здороваться с ними не стал – он не любил бандитов. Те посмотрели на них насмешливо, и по этим взглядам было видно, что они уже знают, кто такие Игорь и Салим. «Интересно, – подумал Игорь, – шерсть у них природного цвета или же они ее красят сообразно своему статусу?»
Рислинг жил в угловой квартире на первом этаже и по бандитской моде присоединил к ней изрядную территорию с одной и с другой стороны, так что она стала напоминать встроенно-пристроенный магазин, только вместо окон здесь была глухая кирпичная стена. Хаба рассказывал, что там есть внутренний дворик, беседка для барбекю и даже сауна. Последнее удивило Игоря больше всего. Зачем обезьяне сауна?
Они обошли бандитскую машину и направились к метро. В потоке обезьян они были не единственными людьми, Игорь насчитал еще три или четыре человека, по виду похожих на выпивающих холостяков. По- видимому, они тоже здесь квартировали. Да и обезьяны встречались разные. Некоторые даже были в очках и с портфелями. Они явно где-то служили клерками.
Обезьяны косились на людей, но ничего не говорили. По большей части их взгляды не были ни враждебными, ни дружелюбными. Просто любопытными, и все.
– Что дальше станем делать? – опять спросил Салим.
– Продолжаем поиски, расходимся в разные стороны. Тебе надо поискать на промышленных окраинах.
– А где они?
– Езжай на «Кожуховскую», а потом на «Волгоградский проспект», там раньше было много всяких складов и заводов. Вечером встречаемся у Хабы.
– А ты куда поедешь?
– Пока не знаю. Буду следовать интуиции.
– А как ты думаешь, – спросил Салим, – Хаба – надежный человек? То есть, я хотел сказать, обезьяна? Сюрпризов не будет?
– Вполне надежный, – ответил он уверенно. – Можешь на этот счет не беспокоиться. И он – не обезьяна.
Салим вышел на «Пролетарской», оттуда через переход была одна остановка до «Дубровки». Игорь поехал дальше и вышел на «Таганской». Он пошел по Земляному Валу в сторону Курского вокзала. Он помнил, что здесь раньше были несколько заправок, но не они влекли его к себе. Искать бензин на заправках было глупо. Решение проблемы лежало в другой плоскости и ее еще следовало нащупать.
Заправки, как он и ожидал, были либо закрыты, либо торговали энергетическими чипсами. Он подобрал с земли пустую банку от чипсов и стал читать, что на ней написано. Это оказалось весьма занимательное чтение. Он узнал, что чипсы называются «Сокрушительный вихрь», что произведены они корпорацией «Наргаз» и что в бензиновом эквиваленте одна пачка этих чипсов равна пяти литрам девяносто второго бензина. Это дает возможность облегченному четырехместному автомобилю малого класса проехать сто километров с двумя пассажирами. Но километраж может изменяться процентов на десять-пятнадцать как в большую, так и в меньшую сторону в зависимости от особенностей лица, которое станет их применять.
Другие чипсы, банка от которых валялась здесь же, были предназначены для внедорожников и назывались «Буря над озером». На ней был нарисован смерч, который втянул в себя стаю журавлей, лодку с рыбаками и даже избушку лесника вместе с привязанной к ней козой.
Он вернулся к изучению первой банки. Надпись на ней сообщала, что это зарегистрированный товарный знак, принадлежащий корпорации «Наргаз», и любая подделка и распространение без ведома
