Полное собрание стихотворений

«Что ты слышишь в горах?» ты спросила меня.
«Что ты слышишь в горах?» я спросил. «Расскажи
мне сначала.»
«Пробужденье веселого летнего дня»,
Ты с улыбкою мне отвечала.
«Мелодичное пенье альпийских рожков,
И блеянье овец, и мычанье быков,
И журчанье ключей искрометных,
Над вершиной бесшумный полет облаков,
Пенье птиц, крики птиц перелетных...
Ну, а ты?»
И, задумавшись, я отвечал: —
«Нет, мне слышен не шепот, а ропот,
Ропот черной грозы, и раскатный обвал,
Точно демонов яростный топот,
Заблудившихся путников горестный крик,
Монотонно-гремящее эхо,
Человеческих воплей ответный двойник,
Звук чьего-то злорадного смеха.
И еще, что слышнее всех бурь и громов,
Что страшнее, чем звон долголетних оков
И тяжелые муки изгнанья: —
Это – сон вековых непробудных снегов,
Это – Смерти молчанье...»

Морская пена

Как пена морская, на миг возникая,
Погибнет, сверкая, растает дождем, —
Мы, дети мгновенья, живем для стремленья,
И в море забвенья могилу найдем.

Зачем ежечасно, волнуясь напрасно,
Стремимся мы страстно к обманной мечте?
Зачем мы рыдаем, скользим и блистаем,
И вновь пропадаем в немой пустоте?

О, жизни волненье! Блаженство, мученье!
Печаль и сомненье! Как жалко мне вас!
Бежать бы мне вечно, дышать бесконечно,
Светиться беспечно в полуденный час!

В лабиринте

Проходя по лабиринту

Позабыв о блеске Солнца, в свете призрачных
огней,
Проходя по лабиринту бесконечных ступеней,
С каждым шагом холодею, с каждым днем
темнее грусть|
Все, что было, все, что будет, знаю, знаю наизусть.

Было много... Сны, надежды, свежесть чувства, чистота
А теперь душа измята, извращенна, и пуста.
Я устал. Весна поблекла. С Небом порван мой завет.
Тридцать лет моих я прожил. Больше молодости
нет.

Я в бесцельности блуждаю, в беспредельности
грущу,
И, утратив счет ошибкам, больше Бога не ищу.
Я хотел от сердца к Небу перебросить светлый
мост, —
Сердце прокляло созвездья, сердце хочет лучших
звезд.

Что же мне еще осталось? С каждым шагом
холодеть?
И на все, что просит счастья, с безучастием глядеть?
О, последняя надежда, свет измученной души,
Смерть, услада всех страданий, Смерть, я жду тебя,
спеши!

Она придет

Она придет ко мне безмолвная,
Она придет ко мне бесстрастная,
Непостижимой неги полная,
Успокоительно- прекрасная.

Она придет как сон таинственный,
Как звук родной во мгле изгнания,
И сладок будет миг единственный
На грани мрака и сознания.

Я буду тихим, буду радостным,
Изведав счастье примирения,
Я буду полон чувством сладостным,
Неизъяснимостью забвения.

Безгласно буду я беседовать
С моей душою улетающей,
Безгласно буду проповедовать
О силе жизни созидающей, —

О силе Правды, не скудеющей
За невозбранными пределами,
И над умершим тихо веющей
В последний раз крылами белыми.

Кому я молюсь?

Кому я молюсь? Холодному ветру.
Кому я молюсь? Равнине морской.
Я брат не людям, а буре и ветру,
Я брат холодной равнине морской.

Куда иду я? К горным вершинам.
Куда иду я? К пустыням глухим.
Я брат холодному горному ветру,
Живу одиноко и растаю как дым.

Чего хочу я? Тени последней.
Чего хочу я? Смерти одной.
Я дух бесстрастный, дух бесприютный.
Хочу я дремоты, дремоты ночной.

О, волны морские, родная стихия моя,
Всегда вы свободно бежите в иные края,
Всегда одиноки в холодном движеньи своем,
А мы безутешно тоскуем – одни и вдвоем.

Зачем не могу я дышать и бежать, как волна,
Я в мире один, и душа у меня холодна,
Я также спешу все в иные, в иные края, —
О, волны морские, родная стихия моя!

Море – вечное стремленье, горы – царственный покой.
Если ты стремишься к счастью, вверь ладью волне
морской:
Час придет, волненьем вечным утомится жадный
взор, —
Спи тогда с разбитым сердцем в тихом царстве
мертвых гор.

На вершине

Я в горы ушел до рассвета: —
Все выше, туда, к ледникам,
Где ласка горячего лета
Лишь снится предвечным снегам, —

Туда, где холодные волны
Еще нерожденных ключей
Бледнеют, кристально-безмолвны,
И грезят о чарах лучей, —

Где белые призраки дремлют,
Где Время сдержало полет,
И ветру звенящему внемлют
Лишь звезды, да тучи, да лед.

Я знал, что века пролетели,
Для сердца Земля умерла.
Давно возвестили метели
О гибели Блага и Зла.

Еще малодушные люди
Цепей не хотели стряхнуть.
Но с думой о сказочном чуде
Я к Небу направил свой путь.

И топот шагов неустанных
Окрестное эхо будил,
И в откликах звучных и странных
Я грезам ответ находил.

И слышал я сагу седую,
Пропетую Гением гор,
Я видел Звезду Золотую,
С безмолвием вел разговор.

Достиг высочайшей вершины,
И вдруг мне послышался гул: —
Домчавшийся ветер долины
Печальную песню шепнул.

Он пел мне: «Безумный! безумный!
Я – ветер долин и полей,
Там праздник, веселый и шумный,
Там воздух нежней и теплей».

Он пел мне: «Ты ищешь Лазури?
Как тучка растаешь во мгле!
И вечно небесные бури
Стремятся к зеленой Земле».

«Прощай!» говорил он. «Хочу я
К долинам уйти с высоты, —
Там ждут моего поцелуя,
Там дышат живые цветы».

«У каждого дом есть уютный,
Открытый дневному лучу.
Прощай, пилигрим бесприютный,
Спешу... Убегаю... Лечу!»

Все смолкло. Снега холодели
В мерцаньи вечерних лучей.
И крупные звезды блестели
Печалью нездешних очей.

Далекое Небо вздымалось,
Ревнивую тайну храня.
И что-то в душе оборвалось,
И льды усыпили меня.

Мне чудилось: Колокол дальний
С лазурного Неба гудел,
Все тише, нежней и печальней, —
Он что-то напомнить хотел.

И, видя хребты ледяные,
Я понял в тот призрачный миг,
Что, бросив обманы земные,
Я правды Небес не достиг.

Дон Жуан отрывки из ненаписанной поэмы

Но теперь я властитель над целым миром, над этим малым миром человека. Мои страсти – мои подданные.

Тернер

1

La luna llena... Полная луна...
Иньес, бледна, целует, как гитана.
Те ато... ато... Снова тишина...
Но мрачен взор упорный Дон Жуана.

Слова солгут, – для мысли нет обмана, —
Любовь людей, – она ему смешна.
Он видел все, он понял слишком рано
Значение мечтательного сна.

Переходя от женщины продажной
К монахине, безгрешной, как мечта,
Стремясь к тому, в чем дышит красота,

Ища улыбки глаз бездонно-влажной,
Он видел сон земли, не сон небес,
И жар души испытанной исчез.

2

Он будет мстить. С бесстрашием пирата
Он будет плыть среди бесплодных вод.
Ни родины, ни матери, ни брата,
Над ним навис враждебный