попали,Искатели великих перемен».И мы, как раздробленные скрижали,Свой смысл утратив, бледные, в пыли,Пред ним скорбим, и нет конца печали.Он снова речь ведет, – как бы вдали,Хотя пред нами взор его блестящий,В котором все созвездья свет зажгли.Он говорит: «Вы помните, вес чащеВам скучно становилось между вод,И смутно от дороги предстоящей.Но раз попали вы в водоворот,Вам нужно было все вперед стремиться,И так свершать круги из года в год.О, мука в беспредельности кружиться,Кончать, чтоб вновь к началу приходить,Желать, и никогда не насытиться!Все ж в самой жажде вам была хоть нить,Был хоть намек на сладость обладанья,Любовь была в желании любить.Но в повтореньи гаснут все мечтанья,И как ни жди, но, если тщетно ждешь,Есть роковой предел для ожиданья.Искать светил, и видеть только ложь,Носить в душе роскошный мир созвучий,И знать, что в яви к ним не подойдешь.У вас в душе свинцом нависли тучи,И стал ваш лозунг – Больше Никогда,И даль закрылась пеною летучей.«Куда ни глянешь – зыбкая вода,Куда ни ступишь – скрытое теченье,Вот почему вы мертвы навсегда».И вспомнив наши прежние мученья,Мы ждем, чтоб наш казнитель и судьяДал внешнее для них обозначенье.Он говорит: «В пустынях бытияВы были – ум до времени усталый,Не до конца лукавая змея.И демоны вас бросили на скалы,И ввергли вас в высокую тюрьму,Где только кровь как мак блистает алый, —А все другое слито в полутьму,Где, скукою объяты равнодушной,Вы молитесь убийству одному.Молитесь же!» И наш палач воздушный,Вдруг изменяя свой небесный вид,Встает как Дьявол, бледный и бездушный, —Того, другого между нас разит,Лишь манием руки, лишь острым взглядом,И алый мак цветет, горит, грозит.И мы, на миг живые – с трупом рядом,Дрожим, сознав, что мы осуждены,За то, что бросив Рай с безгрешным садом,Змеиные не полюбили сны.
Черный и белый
Шумящий день умчался к дням отшедшим.И снова ночь. Который в мире раз?Не думай – или станешь сумасшедшим.Я твой опять, я твой, полночный час.О таинствах мы сговорились оба,И нет того, кто б мог расторгнуть нас.Подвластный дух, восстань скорей из гроба,Раскрыв ресницы, снова их смежи,Забудь, что нас разъединяла злоба.Сплетенье страсти, замыслов, и лжи,Покорное и хитрое созданье,Скорей мне праздник чувства покажи.О, что за боль в минуте ожиданья!О, что за блеск в расширенных зрачках!Ко мне! Скорее! Ждут мои мечтанья!И вот на запредельных берегахЗажглись влиянья черной благодати,И ты со мной, мой блеск, мой сон, мой страх.Ты, incubus таинственных зачатий,Ты, succubus, меняющий свой лик,Ты, первый звук в моем глухом набате.Подай мне краски, верный мой двойник.Вот так. Зажжем теперь большие свечи.Побудь со мной. Диктуй свой тайный крик.Ты наклоняешь девственные плечи.Что ж написать? Ты говоришь: весну.Весенний день и радость первой встречи.Да, любят все. Любили в старину.Наложим краски зелени победной,Изобразим расцвет и тишину.Но зелень трав глядит насмешкой бледной.В ночных лучах скелетствует весна,И закисью цветы мерцают медной.Во все оттенки вторглась желтизна,Могильной сказкой смотрит сон мгновенья,Он – бледный труп, и бледный труп – она.Но не в любви единой откровенье,Изобразим убийство и мечту,Багряность маков, алый блеск забвенья.Захватим сновиденья налету,Замкнем их в наши белые полотна,Войну как сон, и сон как красоту.Но красный цвет нам служит неохотно,Встают цветы, красивые на вид,Ложатся трупы, так правдиво-плотно, — Но вспыхнет день, и нас разоблачит,Осенний желтоцвет вольется в алостьИ прочь жизнеподобие умчит.На всем мелькнет убогая усталость,В оттенках – полуглупый смех шута,В движеньях – неумелость, запоздалость.Во всем нам изменяет красота,Везде мы попадаем в паутину,Мы поздние, в чьем сердце – пустота.Отбросим же фальшивую картину,Неверны мы друг другу навсегда,Как в разореньи слуги господину.Мой succubus, что ж делать нам тогда?Теперь-то и подвластны нам стихии,Земля, огонь, и воздух, и вода.Мы поняли запреты роковые,Так вступим в царство верных двух тонов.Нам черный с белым – вестники живые.И днем и ночью – в них правдивость снов,В одном всех красок скрытое убранство,В другом – вся отрешенность от цветов.Как странно их немое постоянство,Как рвутся черно-белые цветы,Отсюда – в междузвездное пространство.Там дышит идеальность черноты,Здесь – втайне – -блеск оттенков беспредельных,И слышен гимн двух гениев мечты:«Как жадным душам двух врагов смертельных,Как любящим, в чьем сердце глубина,Как бешенству двух линий параллельных, — «Для встречи бесконечность нам нужна».
Вечерний час
Волшебный час вечерней тишины,Исполненный невидимых внушений,В моей душе расцвечивает сны.В вечерних водах много отражений,В них дышит Солнце, ветви, облака,Немые знаки зреющих решений.А между тем широкая рекаСтремит вперед свободное теченье,Своею скрытой жизнью глубока.Минувшие незнанья и мученьяМерцают бледнолицею толпой,И я к ним полон странного влеченья.Мне снится сумрак бледно-голубой,Мне снятся дни невинности воздушной,Когда я не был – для других – судьбой.Теперь, толпою властвуя послушной,Я для нее – палач и божество,Картинность дум – в их смене равнодушной.Но не всегда для сердца моегоБыл так отвратен образ человека,Не вечно сердце было так мертво.Мыслитель, соблазнитель, и калека,Я более не полюблю людей,Хотя бы прожил век Мельхиседека.О, светлый май, с блаженством без страстей!О, ландыши, с их свежестью истомной!О, воздух утра, воздух-чародей! Усадьба. Сад с беседкою укромной.Безгрешные деревья и цветы.Луна весны в лазури полутемной.Все памятно. Но Гений КрасотыС Колдуньей Знанья, страшные два духа,Закляли сон младенческой мечты.Колдунья Знанья, жадная старуха,Дух Красоты, неуловимый змей,Шептали что-то вкрадчиво и глухо.И проклял я невинность первых дней,И проходя уклонными путями,Вкусил всего, чтоб все постичь ясней.Миры, века – насыщены страстями.Ты хочешь быть бессмертным, мировым?Промчись, как гром, с пожаром и с дождями.Восторжествуй над мертвым и живым,Люби себя – бездонно, ненасытно,Пусть будет символ твой – огонь и дым.В борьбе стихий содружество их слитно,Соедини их двойственность в себе,И будет тень твоя в веках гранитна.Поняв Судьбу, я равен стал Судьбе,В моей душе равны лучи и тени,И я молюсь – покою и борьбе.Но все ж балкон и ветхие ступениМилее мне, чем пышность гордых снов,И я миры отдам за куст сирени.Порой-порой! весь мир так свеж и нов,И все влечет, все близко без изъятья,И свист стрижей, и звон колоколов,Покой могил, незримые
