леском.Где в шершавые, ржавые травыИсчирикался летомСверчок, —Просвещается злой и лукавый,Угрожающий светомЗрачок.И – вспылаетСквозное болото;ПроиграетСквозным серебром;И – за тучами примется кто- тоПерекатывать медленный гром.Слышу – желтые хохоты рыси.Подползет; и – окрысится: «Брысь!»…И проискрится в хмурыеВысиЖелто-черною шкуроюРысь.
1922
Цоссен
Поется под гитару
Я —Словами так немощноНем:Изречения мои – маски…И —РассказываюВам всем —– РассказываюСказки, — – Потому что —Мне так суждено,А почему —Не понимаю; —– Потому что —Все давно ушло во тьму,Потому что – все равно:Не знаю, или знаю…Потому что мне скучно – везде…Потому что сказка – изумрудная,Где — Все – иное…Потому что так хочется в брызньУтех;Потому что: труднаяЖизньу всех —– С одною развязкою…Потому что, —– Наконец, —– ЗачемЭтот ад?Потому что —– Один конецВсем…И во мне подымается смехНадСудьбоюВсех — – И —– НадСобою!..
1922
Цоссен
Опять гитара
Заманя,Помаргивает светлякамиНа нас —– Скат… На меняВздрагивают глаз —Твоих —– Умерки… И —тенеет: малиново-апельсинныйЗакат —В малиново-апельсинныеСумерки…Отуманенная, остуженная, серебрянаяВодаПод ногами, под нами —Там…Что-то, под гору замирающееВ хрусте…Там —Под нами, под ногами —Вниз убегающиеГода,ПоднимающиеТуманами — СеребряныеГрусти…«Мертвых слов не говори,Не тверди, —Дорогая!..»И мигнуло —– Над —– БеспризорнымиПроблескамиЗари, —– В твердиПризорочнойПерегорая, —– «Тебе одна дорога, а мне — Другая!»
1922
Цоссен
Нет
Ты, вставая, сказала, что – «нет»;И какие-то призраки мы:Не осиливает свет —Не Осиливает: тьмы!..Солнце легкое, – красный фазан,Месяц матовый, – легкий опал…Солнце, падая, – пало: в туман;Месяц – в просерень матово встал.Прошли – остывающие струи —К теневым берегам —Облака – золотые ладьиПарусами вишневыми: там.Растворен глубиной голубой,Озарен лазулитами лет,Преклонен – пред Тобой и под Тобой…Но – Ты выговорила. «Нет!»И холодный вечерний туманНад сырыми лугами вставал.Постигаю навсегда, что ты – обман.Поникаю, поникаю: пал! Ты ушла… Между нами года —Проливаемая куда? — Проливаемая – вода:Не увижу – Тебя – Никогда!Капли точат камень: пусть!Капли падают тысячи лет…Моя в веках перегорающая грусть — Свет!Из годов – с теневых берегов —Восстают к голубым глубинамЗолотые ладьи облаковПарусами крылатыми – там.Растворен глубиной голубой,Озарен лазулитам лет.В этом пении где-то – в кипенииВ этом пении света – Видение —Мне:Что – с Тобой!
1901–1922
Москва – Цоссен
Пророк
Завечерел туман ползущийВ вечеровую тень огней;Тусклы оливковые кущи.И – светит месяц из теней.Он, Серебристый, волей рокаБросает в зримый наш позор, —Как ясноокого пророкаНеизъяснимо грустный взор.В тысячелетние разгулыОн поднимает ясный жар:И бронзорозовые скулы,И взора горнего загар.Струя исчисленного смысла,Как трепетание крылаПереливного коромысла,От ясноротого чела — Взметает пепельные кучиНеистлевающих волос,И из-под них – на нас текучий,Слезой сияющий вопрос;Переливной игрою линийТопазы сыплются из глаз;И расширяет блеск павлинийПереливной его атлас;И в нас стремительно забьетсяНаш ослепительный ответ;И ослепительно взорветсяИз волосатой груди светИ, точно взвизгнувшие диски,Взорвут кипящие словаИ волоса, как василиски,Взовьет горящая глава.В переливных браслетах светаЕго воздушные перстыВоспламененный знак заветаВзогнят из тихой высоты.
Май 1922
Цоссен
Бессонница
Мы – безотчетные: безличноюСудьбойПлодимВеликие вопросы;И – безотличные – привычноюГурьбойПрозрачноНосимся, как дымОт папиросы.НевзрачноСложимся под пологом окна,Над Майей месячной, над брошенною брызнью, —Всего на миг один —– (А ночь длинна —Длинна!) — Всего на миг один:Сияющею жизнью.Тень, тихий чернодум, выходитИз угла,ЗабродитМороком ответов;Заводит — Шорохи…Мутительная мглаЯвляет ворохиРазбросанных предметов.Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап.Тишайше строится насмешливою рожей…Но время бросило свой безразличный крап.Во всех различиях – все то же, то же, то же.И вот – стоят они, и вот – глядят они,Как дозирающие очи,Мои,СомнениемИспорченныеДни,МоиТомлением< /v>ИскорченныеНочи…
Москва
Больница
1921
Больница
Мне видишься опять —Язвительная, – ты…Но – не язвительна, а холодна: забылаИз немутительной, духовной глубиныСпокойно смотришься во все, что прежде было.Я в морокахТомясь,Из мороков любя,Я – издышавшийся мне подаренным светом,Я, удушаемый, в далекую тебя, —Впиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом.О, этот долгийСон:За окнами закат.Палата номер шесть, предметов серый ворох,Больных бессонный стон, больничный мой халат;И ноющая боль, и мыши юркий шорох.Метание —По дням,По месяцам, годам…Издроги холода…Болезни, смерти, голод…И – бьющий ужасом в тяжелой злости тамВизжащий в воздухе, дробящий кости молот… ПеремелькалаЖизнь,Пустой, прохожий рой —Исчезновением в небытие родное.Исчезновение, глаза мои закройРукой суровою, рукою