Полное собрание стихотворений

Снег – в вычернь севшая, слезеющая мякоть.
Куст – почкой вспухнувшей овеян, как дымком.
Как упоительно калошей лякать в слякоть —
Сосвистнуться с весенним ветерком.

Века, а не года, – в расширенной минуте.
Восторги – в воздухом расширенной груди…
В пересерениях из мягкой, млявой мути
Посеребрением на нас летят дожди.

Взломалась, хлынула, – в туск, в темноту тумана
Река, раздутая легко и широко.
Миг, – и просинится разливом океана,
И щелкнет птицею… И будет —
– солнышко!

1926

Москва

«Я – отстрадал; и – жив… Еще заморыш навий...»

Я – отстрадал; и – жив… Еще заморыш навий
Из сердца изредка свой подымает писк…
Но в переполненной, пересиявшей яви
Тысячемолнийный, гремучий светом диск.

Мне снова юностно: в душе, – в душе, кликуше —
Былые мглы и дни раздельно прочтены.
Ты, – ненаглядная?.. Ax, – оветряет уши
Отдохновительный, веселый свист весны.

Всё, всё, – отчетливо, углублено, попятно
В единожизненном рожденьи «я» и «ты»,
Мгла – лишь ресницами рождаемые пятна:
Стенанье солнечной, бестенной высоты.

1926

Демон

Из струй непеременной Леты
Склоненный в день, пустой и злой, —
Ты – морочная тень планеты;
Ты —
– шорох, —
вылепленный мглой!

Блистай в мирах, как месяц млечный,
Летая мертвой головой!
Летай, как прах, – как страх извечный
Над этой —
– бездной —
– роковой!

Смотри, какая тьма повисла!
Какой пустой покой окрест!
Лишь, как магические числа, —
Огни —
– магические —
– звезд…

Как овцы, пленные планеты,
Всё бродят в орбитах пустых…
Хотя бы взлетный огнь кометы!
Хотя бы —
– мимолетный —
– вспых!

Всё вспыхнуло: и слух, и взоры…
Крылоподобный свет и гул:
И дух, – архангел светоперый —
Кометой —
– небеса —
– проткнул!

И – чуждый горнему горенью —
В кольцо отверженных планет —
Ты пал, рассерженною тенью,
Лицом —
– ощуренным —
– на свет.

1929

Кучино

Рождество

Трещит заискренным забором
Сухой рождественский мороз…

И где-то ветер вертким вором
Гремит заржавленным запором;

И сад сугробами зарос.
И те же старые турусы

Под бородою Иеговы…
О, звезды – елочные бусы, —

И ты. Юпитер синеусый,
Когда же оборветесь вы?

Протми сияющие песни,
Уйми слезливую игру, —

Вселенная, – погасни, тресни:
Ты злая глыба глупой блесни!

Ты рыба, льющая икру!
Нет, лучше не кричать, не трогать

То бездыханное жерло:
Оно – черно, как кокс, как деготь…

И по нему, как мертвый ноготь, —
Луна переползает зло.

1930

Кучино

Старый бард

Как хрусталями
Мне застрекотав,
В луче качаясь,
Стрекоза трепещет;
И суетясь
Из заржавевших трав, —
Перевертная
Ящерица блещет.

Вода, – как пламень;
Небо, – как колпак…
Какой столбняк
В застеклененных взорах!
И тот же я
Потерянный дурак
В Твоих, о Боже,
Суетных просторах.

Вы – радуги, вы —
Мраморы аркад!
Ты – водопад
Пустых великолепии!..
Не радует
Благоуханный сад,
Когда и в нем, —
Как в раскаленном склепе…

Над немотой
Запелененных лет
Заговорив
Сожженными глазами,
Я выкинусь
В непереносный свет
И изойду,
Как молньями, – слезами.

Я – чуть живой,
Стрелой пронзенный бард —
Опламенен
Тоской незаживною,
Как злой, золотоглавый
Леопард,
Оскаленный
Из золотого зноя.

1931

Кучино

Тимпан

Поднял голос —
– Упорный, лукавый,
Как Пан —
– И —
– Отрывистый —

Гривистый
Черный
Курчавый
Тимпан.

< stanza>Точно сон из забвенья,
Точно хитон
Фиолетовый, —
– Флейты —
– В день
Трепетный —
– Пение…
Сафо —
– Из шарфа
Душистым,
Как воздух, —
– Лицом —
Озарилась —
На звук…
Арфа —
– Струилась —
– Ручьем —
– Серебристым —
– Из рук!

1931

Кучино

Пещерный житель

Я – инок темный —
Нищ и гол;
Мне был глагол,
Как гром
Огромный, —

Когда, качая воздух,
Дол,
Взошел
На тверди облак
Громный:

– «Я —
Двери душ;
И Я
Твой дом!

– Исполни
Мой завет
Небесный!»

Я – лавь
Испуганная —
Зрел:
Из молний
Вышел муж
Чудесный…

Он длань
Простер
И очи мне
Пронзил и жег
Пернатым светом.

Со мною – Бог!
Я, – как в огне!
Внемлю пророческим
Заветам.

Своим всклокоченным
Крылом
Он проогнил
Моря и суши, —

И молнил свет,
И полнил гром —
Мои растерзанные
Уши…

Я – бледен, голоден
И бос:
Живу,
Таясь, как зверь,
В пещере…

Жду:
В ослепленный мир
Христос —
Откроет огненные
Двери…

1931

Кучино

Пародия[13] Под Гумилева

Я – молода: внимают мне поэты;
Я – как звезда, над блеском вечерниц;
Стан – как лоза; глаза – как кастаньеты,
Бросаются из шелковых ресниц.

И тут, и там, – мне юноши Гренады
Бряцают саблями, – по вечерам, —
Под окнами играя серенады,
А по утрам – сопровождая в храм.

Мне посвящал рондэли[14] – Пирсо Памбра,
Мне обещал дуэли – дон Баран;
Но мне милее – минарет Альгамбры,
Вдруг задрожавший в воздух ятаган.[15]

Где мраморами белого бассейна
Украшен сад и где всклокочен лавр, —
Там – на заре проходит в дом Гуссейна
Хавей-Хумзи, мой ненаглядный мавр!

Его тюрбан, как