тромбоновТам размахавшийся Сафонов:Кидаясь белой бородойИ кулаками на фаготы, —Короткий, толстый и немой,Как бы вынюхивает что-то;Присядет, вскинув в воздух нос:Вопрос, разнос во взгляде хитром;И стойку сделавши, как пес,Несется снова над пюпитром;Задохнется и – оборвет,Платком со лба стирает пот;И разделяется поклономМеж первым рядом и балконом.И постоит, и помолчит,И по пюпитру постучит:И – все листы перевернулись;Сердца, как в бой, сердца – рванулись…И вновь – вскипающая новь;И вновь – всклокоченная бровь;И вновь – пройдутся фалды фрака;И стаю звуков гонит он,Как зайца гончая собака, —На возникающий тромбон.Над пухоперою каргою,Над чепчиком ее счерненЖеребчиком мышиным – «он»,Кто вьется пенною пургоюИ льет разменною деньгою,Кто ночью входит в пестрый сонИ остро бродит в ней – счернен —Над ней, над нами, над вселеннойИз дней, своими снами пленный;Он – тот, который есть не он,Кому названье легион:Двоякий, многоякий, всякийИль просто окончанье, «ий»,Виющийся, старинный змий, —В свои затягивает хмури,Свои протягивает дури:Он – пепелеющая леньИ – тяготеющая тень;Как Мефистофель, всем постылый,Упорным профилем, как черт, —Рассудок, комик свинорылый:К валторне черной он простерт;Как снег, в овьюженные крыши,Как в мысли, гложущие мыши, —В мечты, возвышенные свыше, —Бросает сверженную сушь:Сухую прописную чушь;Упавшим фраком ночь простерши,Кликуши-души, – ходит он —Кликуши-души – горше, горше —Упавшим фраком – душит: в сон!..Черней, упорней гром в валторне:Грознее, озорней ОнаГрозой молниеносной, горней —Грозою гор озарена — – Так дымом пепелит и мглеетВиеголовый, мгловый слой;Как змий, он отдымит, отвеетВ багровом горизонте мглой:Слезами облако, светая,Слезами полное, молчит;И в волны, в воздух – тая, тая, —Глазами молнии дрожит,Как воздыханиями арфы,Как лепетанием струны — Души – Марию зрящей Марфы —Из просветленной глубины!..И бросят в арфы, – шали, шарфы,Вздыхая вестью дорогой, —Вон те, Марии, эти Марфы,Над жизнью, старою каргой.Вы, сестры —– (Ты, Любовь – как роза,Ты, Вера, – трепетный восторг,Надежда – лепетные слезы,София – горний Сведенборг!) —Соединив четыре силыВ троякой были глубиной,Меня примите из могилы,Светите оком – Той, Одной, —Мечтой вуалевой, как трепет,Несущей далевую жизньНа опечаленный мой лепетСквозь звуков маревую жизнь.Моя Надежда, дева Отис,Милуясь лепетной серьгой,Вдыхая цветик, миозотис,Из зовов арфы дорогой,Бросает взор, лазури-ляпис,В воздухолетный септаккорд:И взор, читая звуков запись,Над миром —– Аписом —– простерт!Перебегает по ланитамВ ресниц прищуренную сонь,Их опаляя меланитом,Таимый розовый огонь.С неименуемою силойС неизреченных аллилуйКо мне, волнуемому Милой,Мгновенный свеян поцелуй.Так из блистающих лазурейГлазами полными огня,[48] Ты запевающею бурейЗабриллиантилась – в меня:Из вышины – разгулы света;Из глубины – пахнуло тьмой;И я был взят из молний летаДо ужаса – Тобой: Самой!Ты на меня сходила снамиИз миротворной тишины:Моей застенчивой весныОголубила глубинами;И мне открылась звуком бурьКатастрофической цевницыИ милоглазая лазурь,И поцелуйная денница:Ее, о время, – опурпурь!Благонамеренные люди,Благоразумью отданы:Не им, не им вздыхать о чуде,Не им – святые ерунды…О, не летающие! К твердиНе поднимающие глаз!Вы – переломанные жерди:Жалею вас – жалею вас!Не упадет на вагой бельма(Где жизни нет – где жизни нет!) —Не упадет огонь Сент-ЭльмаИ не обдаст Дамасский свет.О, ваша совесть так спокойна;И ваша повесть так ясна:Так не безумно, так пристойноДойти до дна – дойти до дна.В вас несвершаемые лётыНеутоляемой алчбы —Неразрывные миголетыНеотражаемой судьбы…Жена – в постели; в кухне – повар;И – положение, и вес;И положительный ваш говорПереполняет свод небес:Так выбивают полотерыПустые, пыльные ковры…У вас – потухнувшие взоры…Для вас и небо – без игры!..…………………..Мои мистические далиСмычком взвивались заливным,Смычком плаксивым и родным — Смычком профессора Гржимали:Он под Васильем Ильичом(Расставив ноги калачом), —Который, —– чаля из эоновНа шар земной, – объятый тьмой,Рукою твердой на тромбонахПлывет назад – в Москву, домой:Слетит, в телодвиженье хитромВдруг очутившись над пюпитром,Поставит точку: оборвет,Сопит и капли пота льет,И повернувшись к первой скрипке,Жмет руки и дарит улыбки,Главой склоняясь в первый ряд,Где на фарфоровые плечи,Переливаясь, бросят взгляд,Все электрические свечи;Задушен фраком, толст и розов,Ладонью хлопнув в переплеск,Бросаясь лысиной, МорозовНадуто лопается в блеск.И вот идет, огней зарнимейСама собой озарена,Неся, как трэн, свое «во-имя», —Надежда Львовна Зарина;Вуали – лепетные слезы;Браслеты – трепетный восторг;Во взорах – горний Сведенборг;Колье – алмазные морозы:Блеснет, как северная даль,В сквозные, веерные речи;Летит вуалевая шальНа бледно-палевые плечи…– «Скажи, тобой увлеченаНадежда Львовна Зарина?»– «Не знаю я…»– «Быть может?»– «Да!»Выходит музыкантов стая,И кто-то, фраком отлетая,В чехол слагает свой кларнет…Пустеет зал и гаснет свет..У двери – черные шпалеры;Стоят: мегеры, кавалеры;И – ша-ша-ша: шуршат, спеша,Атласами спускаясь с хоров…– «Не та калоша: Каллаша!»[49]Стыдливо низится Егоров;[50] Лысеет химик Каблуков[51] —Проходит в топот каблуков;Проходит Нос[52] – по воле рокаОн, вы представьте, – без Шенрока! Выходим!..
4
…Вижу этих дам —В боа – дородных, благородных;И – тех: пернатых, страстных дам,Прекрасных дам в ротондах модных…Костров каленые столбыВзовьются в кубовые синиИз-за редеющей толпы;Стрекозы, рдеющие в иней,Метаясь, гаснут всем, что есть;Мордастый кучер прогигикнет;Снегами радостная весть,Слетая, сладостно воскликнет;И прометет – и пронесетКвадратом лаковым из ночи,Ударит конским потом в рот,Завертит огненные очи,Очертит очерк дорогойИз соболей в окне кареты… Вдали слезливою серьгойИграют газовые светы… И всё, что было, все, что есть —Снеговерченье ясных далей,Светомолений светлых весть,Перелетание спиралей!Но взвоет улицей зима… —И быстроногою фигурой,Из ног выметываясь тьмаРастет и сумеречит хмуроНа белобокие дома;И мнится: темные лемуры,Немые мимы, из зимы,Мигая мимо, строят турыИ зреют речью:– «Ты и мы!..»Иду, покорный и унылый,Четвероногим двойником:И – звезденеет дух двухкрылый;И – леденеет косный ком;Перемерзая и мерцая,Играем роем хрусталей,Налью из зеркала лица яПерезеркаленных лилей, —И там, под маской,
