заставили обоих братьев Казбека испуганно прижаться к земле. Один, не выдержав, крикнул в глубь самолета:
— Вылезай быстрее, Казбек! Они нас сейчас будут бомбить.
— Я еще не кончил искать! — крикнул злой Казбек. — У вертолетов не бывает авиационных бомб, не бойтесь.
Перегруппировавшись и составив машины, боевики Саидбека начали приближаться короткими перебежками и под прикрытием огня к защищающимся. Один из людей Высоченко, попытавшийся добежать до замолчавшего пулемета, успел только вскочить, и его тут же срезала автоматная очередь. Высоченко понял, что проигрывает этот бой. В этот момент Миленкин, наконец улучив момент, когда вертолет опустился слишком низко, выстрелил в него из ракетного комплекса.
Первый выстрел оказался неудачным. Миленкин почти сразу же выстрелил еще раз.
На этот раз вертолет взорвался, и все на секунду отвлеклись, глядя, как с высоты падают его обломки. Когда все пришли в себя, они вдруг с удивлением обнаружили, что молчавший на холме пулемет заговорил.
Это был Дронго. Видя, как трудно приходится людям Высоченко, он бросился к пулемету, на ходу доставая свой пистолет и стреляя в нападавших.
Исмаил, помнивший о том, что он обязан всегда быть рядом с ним, начал подползать к нему под убийственным кинжальным огнем.
Пулемет бил прямой наводкой по нападавшим. Высоченко, поняв, в чем дело, одобрительно кивнул. Он знал, что во время боя нельзя раздавать награды или нервировать солдат. Каждый должен знать свое место и драться в общем строю.
Мурад, сидевший во втором вертолете, с ужасом смотрел на гибель первого. Потом взял себя в руки, нахмурился и, показывая пилотам на лебедку, Попросил:
— Сожгите ее или уничтожьте грузовик.
Пилот нажал на гашетку пулемета, и тяжелые очереди прочертили пространство над грузовиком. Еще одна очередь перебила один из тросов, и нос самолета теперь висел всего лишь на двух оставшихся. Выстрелы раздавались со всех сторон, и Дронго просто не знал, как ему остановить нападавших.
Высоченко, взяв гранатомет, пополз в сторону. Он понял, что у них остался единственный шанс. Четверо его людей во главе с Миленкиным ожесточенно отстреливались. У них уже погибло два человека. И хотя нападавшие потеряли не меньше восьмидесяти человек, все равно силы были неравны. Да и вертолет, стрекотавший у них над головами, расстреливал их сверху.
Один из братьев Казбека, видя, что перебит трос, кинулся к лебедке, стараясь еще немного поднять нос лайнера. И получил пулеметную очередь в грудь.
Второй начал стрелять по вертолету из автомата. Но автоматные очереди не могли повредить обшивку вертолета, находившегося на достаточно большой высоте.
Казбек, поняв, что снаружи происходит нечто страшное, решил вылезать.
Он успел осмотреть несколько ящиков, в которых находились всякий хлам и камни.
Вылезая через иллюминатор, он почувствовал, что самолет сильно тряхнуло. Это порвался второй трос. Казбек с трудом вылез и бросился на песок. И тут Мурад увидел его и показал пилоту.
— Снижайся. — Он как раз всматривался в самолет и видел, как Казбек выбрался оттуда. — Мы возьмем его живым! — радостно крикнул Мурад. Он был уверен, что Хозяин останется доволен. И в этот момент раздался взрыв. Загорелся еще один автомобиль нападавших. Это полковник Высоченко, сумев обойти колонну слева, открыл огонь из гранатомета. В ответ несколько выстрелов, и скоординированный огонь из автоматов и пулеметов поджег брезент на грузовике, в котором хранилось оружие.
— Уходите, — закричал своим людям Высоченко, — сейчас взорвется!
Убирайтесь оттуда немедленно!
Дронго понял, что произошло, но своего места не покинул. И лишь когда пламя полностью охватило грузовик, он отполз немного в сторону. Грузовик взорвался со страшным грохотом. Впечатление было такое, будто машина подорвалась на мине. Дронго развернул пулемет и дал короткую очередь в сторону нападавших.
Казбек уже полз от самолета, когда его снова увидел Мурад. Он опять показал на него пилотам.
— Нужно его остановить. Он был в самолете, — уверенно сказал Мурад.
Пилот начал снижаться, чтобы поймать беглеца в прицел пулемета и расстрелять. Но он забыл о втором брате Казбека, оставшемся в живых. Когда вертолет пошел на снижение, брат Казбека поднял свой автомат, в котором он только что заменил магазин, и расстрелял его целиком, выпустив всю очередь в вертолет. Очевидно, он случайно попал в пилота, так как тот неожиданно вскрикнул и упал головой вперед. Мурад обернулся к пилоту, с ужасом чувствуя, что они падают. Второй пилот пытался что-то сделать, но они слишком резко пошли вниз и, врезавшись в самолет, взорвались.
Эхо взрыва, казалось, отразилось в горах. Нападавшие замерли. Они явно не ожидали подобных потерь. Саидбек с ужасом подумал, что у него остались только четыре целые машины. Он приказал отступать. Его боевики, забирая раненых, уходили из-под обстрела, торопясь укрыться, в холмах. Бой был окончен.
Тяжело дыша, Высоченко подошел к машинам и увидел Миленкина, у которого была кровь на лице.
— Ранен? — спросил полковник.
Тот покачал головой, вытирая кровь. Видимо, он просто рассек себе кожу на лице. Высоченко уже видел, что у них двое погибших и один легко ранен в ногу. Ничего не сказав раненому, стонавшему от боли, полковник прошел дальше. И наткнулся на сидевшего на холме Дронго с пулеметом в руках. Рядом с ним был неизменный Исмаил.
— Спасибо тебе, — протянул ему руку полковник. — Твой пулемет сегодня спас нас.
— Не за что, — серьезно ответил Дронго. — Я решил, что они могут оказаться гораздо хуже вас.
— Правильно решили, — улыбнулся полковник, всматриваясь в то место, где лежал самолет. Оттуда уже бежал брат Казбека.
— Он там, — тревожно показывал брат Казбека в ту сторону, где клубился дым от взрыва. Все бросились туда. Полковник, Дронго, Исмаил, брат Казбека, который в результате и оказался первым. Они добежали до самолета и увидели, что взорвавшийся от столкновения с самолетом вертолет догорает, превратившись вместе с самолетом в какую-то немыслимую мешанину металла, пепла и человеческих останков. Рядом лежал с развороченным животом Казбек.
Его брат, добежавший сюда первым, стоял над ним, не зная, как ему помочь. Высоченко подошел ближе, взглянул на раненого Казбека и отвернулся. Он понял, что с такими ранениями невозможно выжить даже при наличии искусного врача и хорошего госпиталя. Но здесь не было ни врача ни госпиталя.
— Я умираю, — прохрипел Казбек, раньше других понявший, что с ним происходит.
— Мы еще вместе будем возвращаться, — попытался улыбнуться полковник, но улыбка у него не получилась.
— Ты меня прости, полковник… — вдруг сказал, задыхаясь, Казбек, — это я виноват… Я вас сюда привел…
— Тебе вредно говорить, — попытался остановить его Высоченко, — лучше молчи.
— Нет, — тяжело говорил Казбек, — молчать нельзя… Там ничего нет…
Ничего и никого… Ты меня понял, полковник?
Высоченко тревожно взглянул на Дронго. Тот кивнул головой. Он понимал, что хочет сказать раненый.
— Нет никакого золота… Ничего нет… — продолжал хрипеть умирающий. — Ты меня прости…
— Что там было? — спросил Высоченко, показывая в сторону горевшего самолета.
— Ничего… — повторил Казбек, — там ничего нет…
Очевидно, это было самое важное, что он хотел сказать. После этого он закрыл глаза и умер. Его брат наклонился над ним.
— Там ничего нет, — задумчиво повторил Высоченко и посмотрел Дронго в глаза. — Вы об этом знали?
— Нет. Но догадывался, что так может быть.
