убеждению, связь с ней компрометировала Сергея Леонидовича. Она была слишком независима в своих взглядах и суждениях.
— Вы думаете, они были близки с Блумбергом?
Кузнецов потушил сигарету.
— Не будьте наивны, — засмеялся он, — они были близки все время. Я вообще удивляюсь, что в больницу поехала Лейла Махмудовна, а не Лариса.
— А вы бы ее не оставили в банке?
— Конечно, нет. Зачем она мне? К тому же она уже уволилась еще два дня назад. И собиралась переехать к своей сестре, куда-то за границу.
— У нее было так много денег?
— Достаточно, чтобы не умереть от голода. Сергей неплохо ее обеспечил.
— Где вы были в момент ранения хозяина дома? Я не видел вас в гостиной.
— Правильно. Я просто выходил на одну минуту.
Кажется, в туалетную комнату. А когда услышал крики, сразу вернулся.
— Не сразу, — возразил Дронго, — вас не было несколько минут — вполне достаточно, чтобы добежать до соседнего дома. Тем более если вы выходили не через дверь, а, например, через окно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего. Просто спросил. У Блумберга требовали двадцать миллионов долларов. Вы об этом слышали?
— Да. Новый фаворит президента считал, что во времена прежнего фаворита наш банк имел незаконную прибыль из-за таможенных льгот. Вот он и требовал выплатить часть этой прибыли. Ну а Блумберг, конечно, отказывался.
— Вы с ним были согласны?
— В принципе да. Почему мы должны платить новому фавориту? Я был категорически против. И, кстати, не собирался платить и в будущем.
— Потому что вы родственник премьер-министра? Кузнецов усмехнулся. И с кривой улыбкой спросил:
— Это вам тоже сообщила Лариса?
— Нет, об этом мне сказал другой человек.
— Да, я его родственник и не вижу в этом ничего плохого. В конце концов, премьер-министр — единственный человек в стране, который может противостоять новому фавориту президента. Разве вы сами так не считаете?
— Это не совсем относится к делу. А насчет прокурора тоже правда?
Говорят, вы дружите и с прокурором вашего района.
— У вас на меня полное досье, — покачал головой Кузнецов. — Не удивлюсь, если выяснится, что вы подозреваете в совершении этого преступления именно меня. Но я не убивал Пашу. Я просто не мог этого сделать. И зачем мне было убивать этого водителя? И тем более покушаться на Сергея, который и без того собирался отдать мне место президента? По-моему, это глупо.
— Не совсем, — возразил Дронго. — Вы могли подсознательно помнить о варианте, при котором он мог вернуться. А вам хотелось стать президентом наверняка. Не регентом при живом владельце банка, а настоящим президентом, руководителем банка. Кузнецов зло посмотрел на него.
— Вы умеете угадывать мысли? — неприязненно спросил он. — Или считаете, что таким образом можете узнать факты, которые вам интересны. Я вообще не буду больше с вами разговаривать.
Он встал.
— Мы закончили, — кивнул Дронго, — только вы никуда не уезжайте. И ответьте на последний вопрос. Зачем за несколько минут до того, как раздались выстрелы, вы хотели войти в эту комнату? Что вам здесь было нужно?
Кузнецов вздрогнул. И, чуть заикаясь, спросил:
— Кто вам об этом сказал?
— Я видел вас, когда вы собирались сюда войти. Я сидел в углу, не зажигая света, и видел вас на пороге комнаты.
— У меня была важная встреча.
— С кем?
— Этого я вам не скажу. Это не имеет никакого отношения к убийству несчастного парня. Мне просто нужно было встретиться в этой комнате по важному вопросу с одним человеком.
— Вы не хотите говорить с кем?
— Не хочу. И это не ваше дело. Я честно ответил на все ваши вопросы.
Позвольте мне уйти. Если вам нужно, чтобы я остался здесь на всю ночь, я, конечно, останусь, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Тем более что кроме вас здесь, очевидно, и некоторые другие полагают, что я был заинтересован в смерти Сергея Блумберга. Но я остаюсь только для того, чтобы утром дождаться милиции и все им рассказать, когда они найдут труп несчастного. Надеюсь, они поймут меня правильно.
Дронго терпеливо ждал, пока он закончит свою гневную тираду, и только потом спросил:
— Вы должны были встретиться здесь с Лейлой Махмудовной?
Кузнецов, уже взявшийся за ручку двери, обернулся и гневно сказал:
— Я думал, что вы приличный частный детектив. А вы, оказывается, дешевый шпик.
Кузнецов вышел, громко хлопнув дверью. Дронго остался один. Посмотрел на часы. Был уже второй час ночи.
Он поднялся и подошел к одному из окон. Задумчиво посмотрел на оконную раму. Она была из двойного стекла. Это был стеклопакет, широко применяемый в таких случаях. Открыть окно снаружи не было никакой возможности. Он открыл окно, посмотрел вниз. Здесь определенно кто-то побывал и даже пытался открыть окно снаружи. На раме были видны следы ножа, словно ее пытались отжать.
Осмотрев раму еще раз, он закрыл окно и вышел из комнаты.
В коридоре на диване расположились Игорь и Семен Григорьевич. Они о чем-то тихо беседовали. Дронго прошел дальше. В гостиной сидели хозяйка дома, ее брат и Лариса Алтунина, они пили чай. Кузнецов уже тоже находился здесь, но чай не пил, он просто стоял ближе к террасе.
— Лариса, — позвал Дронго молодую женщину, — можно пригласить вас для беседы?
Она, спокойно поставив свою чашку, поднялась. Он еще раз подумал о том, какие у нее красивые ноги. И, пропустив молодую женщину в комнату с бильярдом, вошел следом.
Глава 11
Войдя в комнату, Лариса спокойно опустилась в его кресло. Она вела себя довольно уверенно, чувствуя себя как дома. Он сел напротив, в кресло, которое занимал до этого Кузнецов.
— Только не вспоминайте, что я была чемпионкой по стрельбе, — засмеялась девушка, — хорошо еще, что на даче нет Ольги. Иначе бы вы решили, что это она ударила Пашу.
— Я слышал и про Ольгу. Но меня больше интересуете вы, Лариса, — улыбнулся Дронго.
— Я никого не убивала, — пожала она плечами. — А с Пашей мы вообще дружили.
— Где вы были в момент убийства?
— Поднималась в кабинет Сергея Леонидовича. Вы же видели, как я выходила из гостиной и поднималась по лестнице.
— Зачем?
— Он послал меня принести бумаги с его стола.
— Он сам вас послал?
— Нет, я ему сказала. Он просил меня напомнить о бумагах акционеров, своих друзей из Министерства финансов. Считал себя обязанным не иметь никаких долгов. И поэтому заранее Подготовил некоторые документы, чтобы они не пострадали в случае его исчезновения.
