планом.
– Может, будущее есть лишь благодаря 'Дорогому Аббатству'. – Ли похлопал себя по левому накладному карману. – Это было круто. Добыть его.
– Еще круче будет его остановить. – Но что-то было не так, почувствовал Коул. – Почему ты снова говоришь на своем дурацком ковбойском английском? Где РВР?
Ли пожал плечами. Коул протянул руку к уху. Там ничего не было.
– Конец пути, – сказал Ли и потянул Коула за собой по тропинке в сторону планера. – Последний сбор.
– То есть?
– Поехали. Домой. – Курсор мигал. Ли взял Коула за руку и усадил рядом с собой в планер.
– Мы не можем оставить РВР в одиночестве, – запротестовал Коул.
– Уже сделано, – ответил Ли. – Слушай внимательно.
И Коул услышал. Далекий, слабый вначале вой, чем-то похожий на фоновую радиацию во Вселенной, долгий, протяжный и печальный, то громче, то тише. Он наполнял собой все межзвездное пространство. В нем сосредоточилось все одиночество, все устремления, все потери. Это был похоронный плач РВР, плач по людям, по всему человечеству, по мне, по тебе, по всем, кто еще не родился, по всем, кто еще не умер.
– Прощай, старина, – прошептал Коул, снова протянув руку к уху, но там, конечно, ничего не было. Неожиданно, как раз в тот момент, когда Ли нажал на кнопку 'ВОЗВРАТ', Коул вытащил из его кармана сложенный лист бумаги и положил себе в карман.
– Эй, – сказал Ли.
Коул ничего не ответил, Ли тоже промолчал. Они оба слушали печальный одинокий вой, который заглушил даже мышиный писк. РВР неутешно оплакивал Человечество.
1+
У-у-ух! Я показал на часы. Девять пятьдесят пять.
– Как тебе это удалось?
Ли улыбался. Своей загадочной, таинственной улыбкой…
– Что случилось? – спросил я и высвободил руку. Колено уже не болело. Запах остался, но и он быстро таял, как сон. Знакомый, очень знакомый запах, Коул так и не успел вспомнить.
– Нет понятия, – ответил Ли. – Цифры исчезли. – Он тряс свой маленький компьютер.
– Все кончилось, – сказал я. Но что 'все'? Что кончилось?
Я посмотрел на часы. Девять пятьдесят шесть. Потом услышал стук. В дверь просунул свою противную большую голову Паркер.
– Пора закрывать, доктор Ли, – сказал он. За ним стоял Пелл.
Паркер исчез, Пелл вошел в подвал и закрыл за собой дверь.
– Что случилось? – громким шепотом спросил он. – Вы нашли ее?
Ли пожал плечами и ответил:
– Кажется, нет.
– Что ты хочешь этим сказать – 'кажется, нет'?
– Извините, доктор Ли. – Снова в дверях показался Паркер. – Мне пора закрывать.
– Пойдем. – Ли поднялся на ноги.
Я тоже встал. У меня еще кружилась голова, а колени дрожали.
– То есть все впустую? Не повезло, черт побери, – сказал Пелл. – Я думал, дело выгорит. Ведь все было проверено-перепроверено.
– Всякое случается, – ответил Ли, собирая свои вещи. – Алгоритм не сработал, такое всегда возможно. Высокая степень вероятности. Алгоритм завтрашнего дня слишком хорош, слишком далеко утащил нас, до самого Конца Времен.
– Конец Времен, – промолвил Пелл. – Но раз вы достигли Конца Времен, значит, вам все известно?
– Наверное, так. – Ли опустил свой мини-компьютер в кожаный дипломат. Я удивился, когда заметил, что рисунки на нем – это вовсе не формулы, а клейма скота.
– Значит, это конец 'Дорогого Аббатства', – сказал Пелл. – Очень жаль. Мне этот план всегда так нравился, хотя я и не очень в него верил. Ну и как там, в будущем? Вы что, просто сидели и раскачивались?
– Ни на что не похоже, – сказал я.
– Тогда почему вы оба такие грустные, словно только что потеряли лучшего друга?
– Тебе лучше не знать, – ответил я. – А где Фло?
– Не спрашивай, – самодовольно ответил Пелл.
Мне захотелось ударить его, но я передумал. Вместо этого помог ему и Ли оттащить планер в дальний угол, за пианино. Планер был тяжелый и без колес.
– Спасибо! – сказал Ли, когда Паркер запер за нами дверь в подвал.
На стоянке машин я попросил у Ли разрешения позвонить по его телефону. Услышав собственный голос на автоответчике, поморщился. Никогда не думал, что мой голос может быть таким холодным.
– Вы позвонили… если желаете, оставьте сообщение.
Я ввел пароль доступа.
– Вам оставлено ДВА сообщения.
Два?
Первое оказалось от Хелен:
'Сюрприз. Собака осталась дома. В последнюю минуту новый дом накрылся. Извини, но мне надо успеть на самолет, а вы друг друга стоите'. Ни пока, ни до свидания, ни прощай.
Второе тоже от Хелен:
'И черт тебя побери'.
Я выдавил улыбку. Хелен расстроилась бы, узнав, что я очень рад, что дома меня кто-то ждет. Телефон у Ли был одноразового пользования, и я, видимо, исчерпал его лимит. Когда я отдал ему телефон, он просто выбросил его.
В кармане у меня оказалась какая-то бумага. Я развернул ее. Домашняя работа по математике, запятнана… кровью? Наверное. Я снова сложил лист.
Мне было очень грустно, но я не знал почему. 'Дорогое Аббатство'? Хелен? Нет, что-то другое, что-то еле ощутимое, но более глубокое. Мне хотелось остаться одному.
Пелл уже сидел за рулем своего 'БМВ' и разогревал мотор. Ли ждал меня в своей машине, но я отказался садиться. Он бесшумно отъехал, словно призрак. Всю дорогу до дома я с удовольствием шуршал листьями, гоняя их ногами.
Я осторожно открыл дверь. Хелен всегда умела преподносить сюрпризы. Но меня ждал не сюрприз, тем более не неприятный.
– Ровер! Дружище! Рад мне? Ну да!
Я прошел в туалет и помочился. Почему-то вспомнились тюлени. Потом я развернул лист бумаги, обагренный кровью, и аккуратно сжег его, а пепел спустил в унитаз. Привычка заметать следы.
Notes
