– Тай, я пошла, ты Лаврика прогуляй и, по возможности, убери свинюшник на кухне, ладно?
Подруга согласно угукнула. Закрыв за собой дверь, я погребла на свежий воздух.
В ожидании автобуса или маршрутного такси со свободным местечком, я стояла, наверное, минут сорок, размышляя над тем, как жизнь тупа и беспросветна. В перспективе мое опоздание на работу, грозило зашкалить за час и даже больше. В отчаянии я заглянула в кошелек и бросилась ловить машину.
В метро я изо всех сил постаралась направить вялое течение своих разрозненных мыслей на благо издательского дела, чтобы ворваться в офис, бросится за компьютер и мигом настучать мощную статью. В висках часто-часто колотили крошечные молоточки, во рту – сушь раскаленной пустыни, в желудке – печальная тошнота, в душе – отдаленная ненависть к Таисье Михайловне и к самой себе за слабость и неустойчивость к порокам и соблазнам. «Думать, думать, – мысленно заклинала я себя, – думать, кому сказала!» Статью на сорок с копейками строк я сделала вчера, осталось на двадцать две и двенадцать. Я прикрыла глаза, ожидая божественного света вдохновения… И не заметила, как уснула и проехала свою станцию ко всем чертям собачим.
С опозданием на 1 час 46 минут, я прибыла на рабочее место, в душе я уже числилась безработной, потому и не особо переживала. В офисе Конякина не было, звезды питали ко мне благосклонность. Кивнув сослуживцам, запустила компьютер и уставилась в монитор усиленно скрипя мозгами.
– Сенка, привет, – причалил к моему столу Влад.
– Угу.
– Ты представляешь, а мерса гадского под окнами больше нет.
– Угу.
– Сена…
– Владик, пожалуйста, будь другом, отвянь, а? Мне срочно статью родить надо, а идей никаких нету.
– Хочешь, подкину? – он присел на край стола.
– Кидай.
– Грибы – это инопланетяне.
– Уже было что-то похожее.
– Переселение душ…
– Было.
– Растения с интеллектом.
– Было. А где Конякин?
– Пошел в бухгалтерию ругаться, нам зарплату должны были сегодня выдавать, а деньги, кажется, не перечислили. Именно нам не перечислили, представляешь, какой поросизм?
– Угу.
– Сен, тебя что, не интересует, что нам задержат зарплату?
– Меня сейчас немного другое интересует.
– У тебя вчера что, вечеринка была?
– Так заметно?
– Еще бы, такое амбре. Чего пили?
– Вино! – простонала я. – Всего-навсего красное вино! У тебя есть жвачка?
– Держи, – он протянул мне «орбит». – Хорошо погуляли?
– Лучше не бывает. Давай еще идеи, а?
Влад сильно призадумался, даже в ухе почесал.
– Все мы с разных планет и по цвету глаз и форме ушей можно определить, с какой кто.
– Годится. Ты названия планет знаешь?
– Приблизительно.
– Напиши мне на бумажке, лады?
– Лады.
Влад отчалил выполнять задание, а я, засучив рукава, принялась за дело. Чем глубже я погружалась в самозабвенное вранье, тем сильнее мне казалось, что я должна была еще что-то сделать… не всё, не всё Конякин перечислил… я должна была написать еще что-то ужасное, отвратительное, ненавистное… В решении этого вопроса мне помогла Тина Олеговна. Не поворачивая головы от своего компьютера, она крикнула:
– Сена, ты гороскоп составила?
Ах, да! Гороскоп! Вот оно. О, как я ненавидела составление гороскопов! Ну, не получалось у меня запомнить названия планет, знаков зодиаков, где какое небесное тело доминирует и фунциклирует. Пробовала записывать – все равно без толку, листочки терялись вмиг. Раньше, до того, как я узнала, что на Земле существует газета «Непознанный мир» и как здорово в ней работать, я, нет-нет, да и почитывала гороскопы в журналах и газетах, порою даже с большим интересом. А теперь… как представлю, что их такой же космонавт-астролог вроде меня сочиняет, всё желание улетучивается, поскорее пролистываю гороскопную страничку, будто она ядовитая.
– Сена, немедленно составляй гороскоп! – разорялась Тина Олеговна. – У нас из-за него дыра на третьей полосе! Сколько можно ждать? Ты должна была еще на той неделе его сдать!
За что мне это? Почему именно сегодня? Грехи мои тяжкие… Ворвался Конякин и коллектив, приостановив свою деятельность, выжидательно уставился на шефа.
– Сегодня после обеда выдадут, в крайнем случае, завтра! – отрезал он.
У народа посветлели лица, должно быть все одновременно подумали одно и тоже: «С таким начальством нам вообще ничего не страшно и ни за что не стыдно!»
– Сена, гороскоп! – рявкнул С. С., проходя мимо моего стола.
– Уже, уже…
Бросив статью, я открыла новый документ и быстренько настучала: «Скорпион». Дальше надо было изобразить даты, когда именно получаются эти скорпионы, а это было выше моих сил и возможностей. Улучив момент, когда все были страшно заняты тем, что сгрудились у стола художника и критиковали его творение, уготованное на первую полосу, я скользнула к угловому стеллажу, забитому экземплярами нашего великого издания, выхватила из первой попавшейся стопки номер за апрель и вернулась за стол. Самым бессовестным образом передрав гороскоп, составленный Владиком, судя по обилию любовных встреч и разлук, я кое-что изменила, что-то убрала, что-то приписала, и получилось восхитительно. Засунув апрельский номер к себе в сумку, я оперативно стала заканчивать статью, сверяясь с названиями планет, указанных Владом. На столе Конякина зазвонил телефон. С. С прекратил терзать останки художника и бросился к аппарату.
– Сена! Это тебя твоя подруга! Говорит, что она из милиции по важному делу!
Я взяла трубку.
– Сен, привет, это товарищ капитан.
– Можешь не стараться, тебя рассекретили.
– Да? Как странно. Слушай, какие новости! Звонила Ирина мама, она хочет, чтобы мы сегодня к ней приехали!
– Да ну? – почему-то никакой радости я от этого известия не испытала, только голова сильнее заболела. – А зачем, не сказала?
– Нет, просто сообщила, что нужно с нами поговорить, просила подъехать часикам к трем.
Я бросила взгляд на часы – четверть первого.
– Попробую успеть, встречаемся на Баррикадной в центре зала. С Лавром гуляла?
– А как же.
Повесив трубку, я вернулась на свое рабочее место и, ценою могучего интеллектуального прорыва, довершила статью про цвет ушей инопланетян.
Глава восьмая
В половине третьего я прибыла на Баррикадную. Состояние мое не улучшилось ни на йоту, напротив, отчего-то стало еще хуже: голова разламывалась, желудок тошнился, как озверелый, ко всему вдобавок меня сильно штормило из стороны в сторону. Размышляя о том, что приличного вина уже не купить, все прилавки забиты спиртозной дрянью с ароматизаторами и красителями, я озиралась по
