недавно.
Евгению стало не по себе. Лариса клялась ему в любви, говорила, что он единственный мужчина в ее жизни, а сама вдруг родила от мужа, едва расставшись с Евгением. Не поймешь этих женщин! И почему она никогда не говорила ему, что у нее такой больной ребенок?
А вдруг… Евгений гнал от себя эту неприятную мысль, но она все же четко осела в его сознании. А вдруг Лариса родила ребенка от него, Евгения? А вдруг ребенок тоже неполноценный? Может, у Сысоевой что-то там не так в организме, и она не может иметь здоровых детей? А вдруг ее муж бросил, узнав о ее связи с Женькой? Ой, а если его супруга узнает об этом? Ой, а если Лариска подаст на алименты? Докажет Женькино отцовство и подаст на алименты?!
«Так, спокойно, – сказал себе Евгений Михайлович. – Еще ничего не известно. Может, ребенок не от меня. Тогда какой он там родился – больной или здоровый – меня не касается. Главное, чтобы жена ничего не узнала».
Прошла неделя, но Евгений не смог успокоится. Он решил приехать к Ларисе домой без приглашения днем, когда, как он знал, Лариса бывала дома одна.
Лариса только что покормила и уложила спать Петеньку, а потом с наслаждением занялась кормлением дочки. Дашка сосала жадно, сосредоточенно, кряхтя от удовольствия. Звонок в дверь прервал идиллию. Лариса, не отнимая дочь от груди, подошла к двери. Она увидела в глазок Женьку и от неожиданности распахнула дверь.
– Привет!
Ее первая любовь Евгений смотрел настороженно и мрачно. Лариса моментально собралась с духом и улыбнулась.
– Здравствуй, Евгений! Зачем пожаловал?
Но такого разговора Лариса не ожидала. Евгений вошел в квартиру и плотно прикрыл за собой дверь.
– Ну ты, мать уродов, – сказал он Ларисе, своей первой любви. – Даже не думай навязывать мне этого ребенка. Тебе не на что рассчитывать, поняла? Думаешь, нашла дурака, да? На чувствах моих сыграть захотела? Развела тут романтику, понимаешь. Сама кашу заварила, сама и расхлебывай.
Лариса грудью чувствовала тепло Дашкиной щеки. Она удивилась своему равнодушию к Женькиным словам и сказала:
– Успокойся, Евгений. Это не твой ребенок. Зря ты сюда прибежал. А вот того, что назвал меня «матерью уродов», я тебе не прощу. Жаль, мужа нет дома, он бы тебя с лестницы спустил. Уходи. Видишь, у меня ребенок на руках, а то я и сама бы тебя выгнала.
Евгений открыл было рот, потом его закрыл и вышел из квартиры. На душе у него было паршиво. Лариска все-таки такая красивая!
Лариса положила Дашку в кроватку, потому что боялась ее уронить. Ее колотил озноб, поднялась температура, а руки стали ледяными. Потеряв сознание, она рухнула на пол…
Оправившись от потрясения, Лариса приехала на встречу со мной. До этого мы говорили с ней по телефону, и я знала, что произошло.
– Долго мне еще страдать? – спросила меня Лариса голосом, полным отчаяния.
– А что вас сейчас мучает? – спросила я, проигнорировав ее вопрос.
– Боюсь, что Женька захочет поговорить с моим мужем, потребует установления отцовства.
– Так, еще чего вы боитесь?
– Боюсь, что муж узнает, что Дашка не его дочь, и бросит меня с детьми. Как тогда мы будем жить и, извините, на какие средства?
– Еще чего-нибудь вы сейчас боитесь? – деловито спросила я.
– Нет, – ответила Лариса растерянно, – а разве этого мало?
– А молоко у вас не пропало? – опять деловито спросила я.
– Нет, не пропало, – снова растерянно ответила Лариса.
– А если бы пропало, вы бы расстроились?
– Конечно, Дашке же полезно грудное кормление!
– Вот, – сказала я, – думайте лучше об этом. А с мужчинами придется разобраться. В одном прав Евгений: вы кашу заварили, вам и расхлебывать! Но дети пострадать не должны. Вы со мной согласны?
Лариса молча кивнула.
Я пыталась разработать план действий, но меня смущала чрезмерная ответственность, которую я невольно взяла на себя. Фактически все вышло так, как хотела Лариса. Я сопровождала всю ее беременность и даже больше. Но как отказать женщине, оказавшейся в такой сложной ситуации? Для меня было очень важно, что Лариса была прекрасной матерью для обоих своих детей. Ну что ж! Ей придется решать самой. Нести ли свой крест лжи дальше или рассказать всю правду. Истина, как обычно, оказалась посередине.
– Нет, – сказала Лариса, – я не скажу мужу правды. Лучше вы позвоните Евгению, скажите, что вы врач и что Дашка – не его дочь.
– Да что вы говорите, – удивилась я. – А кто у нас тут кого консультирует?
– Вы должны мне помочь, – настаивала Лариса.
– Ошибаетесь, – пришлось мне поставить ее на место. – Это вы приходите ко мне на консультации и звоните, когда вам плохо, а я к вам не прихожу и не спрашиваю, что мне делать. Более того, – добавила я сердито, – я вас к себе даже не приглашаю. Хотите, живите, как живете.
Я думала, что Лариса уйдет, но она продолжала сидеть.
– А что вы предлагаете? – наконец с усилием произнесла она. – Сказать Женьке, что Дашка – его дочь?
– Ну зачем с этим торопиться, – неохотно произнесла я. – Как я поняла, ребенок его не интересует. Он предпочел бы, чтобы Даша оказалась не его дочерью.
– Вот и я говорю, – оживилась Лариса. – Позвоните ему, он вам поверит!
– Лариса! – произнесла я очень серьезно. – Поговорите прежде всего со своим мужем. Возможно, у него есть свои переживания и мысли, которые вы не вправе игнорировать. Расскажите ему о своих страданиях, о мечте иметь здорового ребенка. И о том, что вам трудно скрывать правду. И будь что будет…
– Да-а… – протянула Лариса. – Вам легко говорить. Да он тут же меня бросит! А на что я буду жить? На Петенькины алименты?
– Я не юрист, – сухо ответила я. – Конечно, в этом случае вам придется тяжело. Надо будет устанавливать Даше отцовство и подавать на еще одни алименты. Но, с другой стороны, если ваш муж догадается о том, что Даша – не его ребенок, или у Евгения проснутся отцовские чувства, все может обернуться еще хуже.
– Не знаю, не знаю, – произнесла Лариса. – Я подумаю. Не уверена, что смогу сознаться мужу во всем. Мне легче все отрицать. Ну почему, почему вы не хотите позвонить Евгению?!
Дашка подрастала, ей исполнилось пять месяцев. Лариса видела, как Василий нежно, с восхищением смотрит на дочь, и ей было не по себе. Каждый день она боялась, что позвонит Женька. Боялась неожиданных звонков в дверь. Боялась разговоров о том, на кого похожа Даша. Всегда их прерывала.
Лариса решила поговорить с мужем, но все тянула. Разговаривать о таких вещах в постороннем месте было нелепо, а дома неудобно, потому что дети могли отвлечь в любую минуту. Поговорить на улице, пока с детьми побудет бабушка? Но реакция мужа не предсказуема! А бабушка, естественно, ничего не знает!
И Лариса выбрала ночь. Сама без совета психолога приняла решение. Впервые за последний год она приняла решение сама. Поговорить с мужем ночью. В то время, когда дети обычно спят.
Она накрыла стол на кухне. Поставила бутылку водки, вино и сок. Две рюмки. Нарезала хлеб. Нарезала сыр. Еще что-то нарезала. Долго мыла два яблока. Потом их тоже нарезала аккуратными тонкими долечками. Постояла, подумала. Достала салфетки. С салфетками в руках вошла в комнату, где муж смотрел телевизор.
– Вася. Пойдем на кухню. Посидим, выпьем. Мне поговорить с тобой надо.
Василий посмотрел удивленно, но поднялся. Пошел следом за Ларисой на кухню. Увидев накрытый
