вместе напишем представление в Москву, чтобы его как-то отметили.
– Обязательно, – согласился посол. – Такие люди – пример для всех остальных. Я уже звонил в больницу, и медики мне сказали, что с полковником все в порядке. Через несколько дней он сможет выйти. Я даже думаю, что он вернется домой вместе с вами.
– Надеюсь, что его рана неопасная, – пробормотал Фархад.
– Завтра утром вы вылетаете в Басру, – сообщил посол, – Михаил Емельянович полетит вместе с вами. Честно вам скажу, что там очень сложная обстановка. Рядом граница с Ираном, чуть ниже граница с Кувейтом. Болотистые места, в русле реки много иностранных судов, в основном военных. Террористические акты происходят практически каждый день. Очень сложная обстановка. Но специалисты считают, что именно там самые крупные залежи нефти и газа.
– Это действительно так, – оживился Фархад, – ведь Кувейт – настоящая сокровищница. Да и соседние места в Иране тоже богаты нефтью. Самое главное – суметь наладить процесс. Завтра утром нам должны подвезти сюда карты. Я знаю, что мы вылетаем в десять, а карты должны привезти в девять утра. Надеюсь, что успеют.
– В крайнем случае, мы постараемся задержать ваш вылет, – пообещал посол, – вертолет мы зафрахтовали. В нем могут поместиться десять человек вместе с пилотами. Двое пилотов из местных, но они уже много лет работают с иностранцами. Очень хорошие ребята, я их лично знаю. Вас будет шесть человек?
– Да. Но вы сказали, что полетит еще и Михаил Емельянович.
– Обязательно полетит. Он знает арабский, местные обычаи, может вам помочь. Губернатор уже знает о вашем прибытии. Там будет заместитель командующего американским корпусом генерал Брэдли. Он тоже осведомлен о вашем приезде.
Сеидов вздрогнул, услышав эту фамилию.
– Я знаю, – торопливо сказал он, – ему звонили насчет нас.
– Американцы не дураки, – зашептал посол, – не хотят лезть в это осиное гнездо. Поэтому впервые пустили нас. Но если у вас получится, то это будет огромный успех всей нашей дипломатии. Не только вашей компании, но и всей нашей страны.
– Думаю, что получится. Я хорошо знаю эти места на юге, работал там в середине восьмидесятых. Самое главное – наладить охрану. Чтобы наших рабочих и инженеров не трогали.
– Это и самое трудное, – вздохнул посол, – никаких гарантий никто дать не может. Губернатор обещал выделить свою охрану, но полагаться на подобные глупости мы не можем. Нужны гарантии центрального правительства, которые нам не дают.
– Говорят, что южные районы находятся под контролем самого Юсуфа аль-Рашиди. Может, попытаться выйти на него и договориться именно с ним?
– Что вы говорите, – испугался посол, – он ведь террорист мирового уровня. Американские аналитики вообще считают, что именно он организовал террористические акты одиннадцатого сентября в Америке и пытался устроить подобные акты в августе шестого года в Великобритании. Его называют мозгом «Аль- Каиды». А вы хотите, чтобы мы вступили с ним в переговоры. Это абсолютно невозможно. Он настолько одиозная личность, что любая страна, которая начнет с ним переговоры, рискует оказаться в изоляции. Не говоря уже о том, что сами иракцы сразу прекратят с нами всякие отношения.
Фархад видел, как смотрит на него Алена. Он видел, как она слушает. «Пусть слышит, – зло подумал он. – Мне все равно уже терять нечего. Я им не одноразового использования.
– Дело в том, что Юсуф аль-Рашиди мой кровный должник, – сказал Сеидов.
Он сказал это не так громко, но его слова услышали все присутствующие. Пятеро дипломатов, которые сидели за столом, и все члены его группы. Замер даже один из официантов, очевидно, приставленный сюда кем-то из «зарубежных друзей» и понимающий русский язык.
– Вы так не шутите, – в абсолютной тишине пробормотал российский посол, – он очень опасный человек и может узнать даже о том, что мы здесь говорим. У этих стен тоже есть уши.
– Повторяю, – уже громче и настойчивее произнес Сеидов. – Он мой кровный должник. В восемьдесят шестом году я спас его отца – Фаруха аль-Рашиди, вытащив из горящей машины. А затем отдал ему свою кровь. У нас с ним была одна группа крови. И тогда молодой Юсуф сам приезжал к нам домой, чтобы поблагодарить меня за спасение жизни его отца.
Посол посмотрел на свою супругу. В трудные минуты он всегда обращался к ней. Она сидела испуганная и молчала. Супруга понимала, что сказанные здесь слова разнесутся по всему Ираку, дойдут до Тель-Авива, Вашингтона, Лондона, Москвы. Сеидов с каким-то злорадным удовлетворением наблюдал, как нервничает Алена Сизых, как побледнел Михаил Гладков, облизывая пересохшие губы. Они понимали, что утечка подобной информации грозит срыву не только переговоров. Если губернатор или центральная власть в Багдаде узнают, что сюда прилетел в качестве главы делегации кровный брат Юсуфа аль-Рашиди, то за его голову никто не даст и одного динара. На него объявят охоту все враги аль-Рашиди.
– Напрасно вы об этом вспомнили, – с явным укором произнес посол. – Не нужно было об этом говорить. Но боюсь, что теперь уже поздно. Надеюсь, что местный губернатор на юге не узнает об этом в течение ближайших трех дней, пока вы будете там. Он ненавидит всю семью аль-Рашиди и является кровным врагом самого Юсуфа. В свою очередь, тот тоже мечтает вернуть долг губернатору. Кровавый долг, господин Сеидов. Губернатор, который назначен в Басру, раньше работал в Багдаде. Именно с подачи его осведомителей американцы разбомбили дом, где находилась семья аль-Рашиди. Погибли его мать, сестры, племянники. Юсуф никогда не простит этого варварства ни американцам, ни местному губернатору. Боюсь, что у вас будут очень большие проблемы на юге. Может, нам лучше отменить визит?
– Нет, – ответил Сеидов. – Мы туда полетим. И проведем переговоры.
Вечером, уже возвращаясь в свою резиденцию, посол с неожиданной злостью прошипел своей супруге:
– Этот новый вице-президент компании Сеидов идиот. Сам не понимает, куда приехал. Язык как помело.
– Он говорил, что работал здесь, – напомнила его супруга.
– Нужно было молчать в тряпочку, – оборвал ее супруг. – Неужели он до такой степени наивный кретин? Не понимает, что аль-Рашиди – самый известный террорист в стране. А он объявляет всем, что когда-то спас его отца. Да только за это многие готовы будут разорвать его на мелкие кусочки. А заодно и всех нас. Он просто сорвет переговоры с губернатором. Тот не захочет даже разговаривать с человеком, который спас отца аль-Рашиди. Что они там думают, в Москве? Кого попало назначают на должности и присылают сюда. Это не благополучная Швейцария или Монако. Здесь идет война.
– Успокойся, – посоветовала супруга. – Ничего страшного не произошло. Если переговоры сорвутся, то ты всегда можешь свалить все на этого ненормального вице-президента. А если завершатся подписанием договора, то ты можешь указать, что вопреки действиям гостей договор был подписан. И потом, может, у него есть специальные указания сверху. Может быть, Москва хочет сыграть на его близости с аль- Рашиди.
– Ты думаешь? – испугался посол.
– Конечно, – ответила более рассудительная супруга. – Может, они нарочно его и послали. Там тоже сидят не дураки, наверное, думали, прежде чем его посылать. Вице-президент такой компании никогда не станет просто так чесать языком. Возможно, он получил специальные инструкции. Ты же сам говорил, что Михаил Емельянович все время интересовался этой группой. Наверняка они выполняют специальное задание. Может, там уж решили поменять политику. Американцы никак не могут вылезти из Ирака, а у них скоро президентские выборы. И если победит темнокожий Обама, то вполне вероятно, что начнется вывод войск из Ирака. Тогда такие, как наш знакомый губернатор и все это правительство, сразу отсюда побегут. А власть окажется у таких, как Юсуф аль-Рашиди. И все сразу забудут, что он террорист. Лишь бы он регулярно поставлял нефть на мировые рынки. Ты понимаешь, что тогда будет? Тогда ты станешь самым главным послом, как сейчас американский. И с тобой будут советоваться, кого и куда назначать.
– Если тебя послушать, то все в этом мире имеет свои тайные причины, – усмехнулся посол. Он был доволен, что у него такая умная и проницательная жена.
– Конечно, – удовлетворенно ответила супруга. – А то нет.
На другом конце города, в бывшем отеле «Шератон» в сюите Фархада Сеидова, раздался настойчивый
