желанием отыграть хотя бы часть проигрыша. Но Катя в ответ только отрицательно покачала головой.
– Не важно, – твердо сказала она. – Денег в доме нет.
И тогда он шагнул к ней и ударил ее по лицу. Ударил сильно и расчетливо больно. Ударил первый раз в жизни. Она не вскрикнула, не увернулась, не заплакала. Просто стояла и смотрела ему в глаза. Очевидно, он что-то понял, не стал больше ничего говорить, а только повернулся, снова больно ударившись, на этот раз о край стола, и вышел из кухни. Через несколько секунд раздался громкий стук закрывшейся входной двери.
Когда мужчина бьет женщину, это всегда ярость труса. Садисты, составляющие небольшой процент мужей, получают от этого удовольствие, реализуя свои наклонности. Еще более редким мазохисткам нравится подобный способ общения. И если мужчина предпочитает решать споры кулаками, это значит, что никаких других аргументов у него уже не осталось. Всегда это проявление его очевидной слабости. Настоящий мужчина никогда не позволит себе ударить женщину. Катя это понимала. Юрий все-таки не выдержал, сломался под ударами судьбы. Ей стало ясно, что отныне он переступил в собственном развитии через некую черту, после которой начинается неуклонное падение. И, поняв это, она застонала. Ей не было больно, хотя он ударил ее достаточно сильно. Ей было страшно за Юрия.
И только тогда на кухне появился их сын, уже давно проснувшийся от криков отца. Она обняла его и, не выдержав, заплакала. Первый раз за столько лет. Она плакала беззвучно и неудержимо, как когда-то очень давно, когда в результате глупой аварии, случившейся по вине мужа, оказалась навсегда отлученной от большого спорта.
Когда мужчина ломается, это печальное зрелище. Собственно, настоящий мужчина не ломается, он погибает. Слабые же натуры поддаются напору обстоятельств и не могут стойко выдерживать жизненные испытания. Сильные бросают им вызов и в неравной борьбе либо погибают, либо побеждают. После стольких лет их совместной жизни ей стало ясно, что Юра слабый человек. Он не мог устоять перед напором последовавших друг за другом провалов. И, опустившись, начал пить, потерял прежний лоск и уверенность в себе. Теперь в его голосе все чаще появлялись неуверенные нотки, а во взгляде сквозила рассеянная вина.
Теперь Катя везла на себе всю семью. Она растягивала отобранные у мужа деньги на месяцы, отчетливо сознавая при этом, что они рано или поздно кончатся и ей придется снова думать об источниках доходов. А их не было. К тому же будущая судьба сына по-прежнему оставалась туманной. И хотя в хоккейную школу он вернулся, но рассчитывать на нечто большее было уже невозможно. Она все чаще и чаще задумывалась о том, что случится через полгода, когда подойдут к концу деньги. У нее было высшее образование, полученный когда-то тренерский диплом, однако она понимала, что после стольких лет, проведенных в отрыве от большого спорта, никто даже не подумает предложить ей должность тренера в сколько-нибудь приличном месте. Не говоря уже о зарплате, которая вряд ли позволит вести более-менее достойный образ жизни.
Юрий все чаще приходил домой в сильном подпитии. Он еще дважды скандалил, пытаясь получить деньги, но уже больше не трогал ее. А затем как-то сразу сломался, сник и просил только на карманные расходы или на бутылку дешевого вина, которую он покупал в соседнем магазине.
В один из подобных дней, когда он, выпросив очередные деньги, выскочил на улицу, она решила действовать. Позвонив Вадиму Александровичу, она попросила его о встрече. Старый покровитель их семьи был удивлен. Он уже знал о срывах Юрия, о его пьяных загулах. В душе она была благодарна мужу за то, что он вернул долг еще до того, как проиграл почти все остальные деньги. Вадим Александрович предложил ей приехать к нему в офис на следующее утро. О Юрии он не стал расспрашивать, и она была ему благодарна за подобную чуткость.
Наутро она отправилась в центр города, где давно не бывала. Ее поразили перемены, произошедшие за последние полгода. Закрылись одни магазины и открылись другие, на прежних пустырях, как грибы, выросли многоэтажные дома, реконструировались старые здания. Город неузнаваемо менялся, как девица, примеряющая различные наряды.
В офисе Вадима Александровича царила атмосфера деловитой солидности и респектабельности, которая была характерна и для его банка. За прошедшие месяцы ему удалось несколько оправиться от потерь, и его дела снова начали налаживаться. Он уже подумывал о создании более крупной компании и переезде в новый офис. Но в его планах не находилось места Юрию. Вадим Александрович слишком хорошо знал подобный тип людей, которые ломались при малейших неудачах, заражая других своим пессимизмом и отчаянием.
В большом кабинете Вадима Александровича ей стало не по себе, словно она совершала некий акт предательства по отношению к мужу. Но Катя твердо сознавала, что другого пути у нее нет. И это придавало ей смелости. Она даже пошла на то, чтобы зайти перед встречей в парфюмерный магазин и выбрать самые дорогие духи, аромат которых позволял ей чувствовать себя более уверенно. За этот флакончик пришлось отдать невероятную сумму, на которую их семья могла бы вполне сносно жить целую неделю. Она долго колебалась, но все-таки купила духи и теперь сидела в кожаном кресле, элегантная и непринужденная, хотя воспоминания о Юрии не позволяли ей улыбаться в ответ на комплименты Вадима Александровича.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он, затягиваясь дорогой сигаретой, после того как длинноногая секретарша подала им кофе. – У тебя ко мне есть дело?
Катя подумала, что вот ее никогда не возьмут в секретари. Для этого у нее слишком мускулистые ноги спортсменки и довольно невыразительная внешность. Длинноногая сволочная особа с явным неудовольствием смотрела на неизвестно откуда появившуюся гостью. Она оценила и не очень новые туфли, и незамысловатую прическу. Но аромат духов смутил ее. Она знала этот аромат и хорошо представляла себе стоимость одного такого флакона. Именно поэтому девушка, расставляя чашки на столике перед гостьей, не удержавшись, внимательно посмотрела на эту посетительницу. Может, она из «новых»? Из тех, кто не обращает особого внимания на свою одежду и обувь, гордясь одним сознанием того, что они обладают миллионами. Девушка ничего не спросила, но в ее глазах застыл недоуменный вопрос.
Когда она вышла, Катя подумала, что секретарша слишком внимательно разглядывала ее. Может, ей нужно было бы зайти и к парикмахеру? Она тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.
– У нас опять проблемы, – честно призналась она, глядя в глаза сидевшему напротив нее Вадиму Александровичу.
– С Юрой, – понял тот, тяжело вздыхая. – Его отец как в воду глядел. Перед смертью он просил меня позаботиться о нем. Все так глупо получилось. Пока он работал у меня в банке, он был на глазах. А потом… Ты же сама знаешь, что нам пришлось закрываться. Хорошо еще, что на него не повесили никаких долгов. Я тогда сознательно вывел его из-под удара. Кто мог подумать, что все так обернется. Мне казалось, что вы обеспеченные люди. У вас ведь была огромная дача, квартира в элитном доме.
– Была… – согласилась она. – Ничего уже давно нет.
– Да, – помрачнел он, – плохо. Очень плохо. Ты знаешь, Катя, я ведь очень дружил с его отцом. Мы были как братья. У меня своих сыновей нет, только дочь, и я считал Юру немного и своим сыном. Казалось, что стоит мне чуть-чуть подняться – и я снова его приглашу, снова возьму на работу. Пользы от него в банке никакой особенно и не было. Но зато он был при деле, да и деньги получал солидные. А теперь все вон как обернулось. Говорят, он пить начал?
– Да, – безжалостно ответила она, – и проигрывать в казино все наши деньги.
– Глупо, – покачал головой Вадим Александрович, – ой как глупо. Давай я поговорю с врачами, мы его немного подлечим, а потом я его опять к себе возьму. Может, что-нибудь и получится.
– Нет, – решительно сказала она, – уже не получится.
– Ну это ты брось, – махнул рукой хозяин кабинета. – Рано ты мужика хоронишь. У кого не бывает срывов. Все под богом ходим.
– У него не срыв, – она говорила ровным, спокойным голосом, хотя разговор был трудным, – он просто упал и разбился. И уже не сможет быть прежним Юрием. Его просто нет. Он сейчас совсем другой человек. Если сможете уложить его в больницу, я буду вам только благодарна. За лечение мы заплатим, деньги у нас есть.
– При чем тут деньги, – вздохнул Вадим Александрович.
