– Я всегда ценил ваше ко мне отношение, – подчеркнуто любезно сказал он.
– Не всегда, – вдруг сказал Хозяин, – не всегда.
Сзади послышалось чье-то ворчание, и Головкин, все еще ничего не понимая, оглянулся, с испугом увидев сидевшего у входа Константина Гавриловича. И внезапно по его лицу все понял. Он затрясся всем телом, по лицу пошли красные пятна.
– Сука, – гневно сказал Александр Юрьевич, брезгливо глядя на него, – продал меня, сука.
Головкин еще раз оглянулся и увидел, что Константин Гаврилович поднялся со своего места. Этого он уже не выдержал. Он упал на колени.
– Простите, – заплакал он, – простите меня. Я не хотел… Я не мог… Я не хотел… Меня заставили…
– Кто заставил? – быстро спросил Константин Гаврилович, поняв, что надо воспользоваться этой ситуацией.
– Они, они заставили, – плакал Головкин, размазывая слезы по лицу.
– Говори, – стукнул кулаком по столу Александр Юрьевич.
– Я играл… Играл в казино… – начал быстро говорить Головкин. – Я проиграл очень большие деньги. У меня были долги. И сумма росла.
Он замер, сглотнув слюну. Константин Гаврилович стоял рядом с ним как воплощение правосудия, а Хозяин смотрел на него, перегнувшись через стол. И сам Головкин по-прежнему стоял на коленях.
– Какую сумму ты был должен? – спросил Александр Юрьевич.
– Двести пятьдесят тысяч долларов, – тихо ответил Головкин.
Константин Гаврилович неслышно свистнул. Ничего себе сумма. Эти молодые ребята привыкают к огромным деньгам.
– Вот почему ты вечерами не бывал дома, – понял Александр Юрьевич. – А мы-то считали, что ты работаешь над своей докторской.
– Кто были эти люди? – решил не упускать инициативу Константин Гаврилович.
– Они обещали оплатить все мои долги. Обещали помочь мне устроиться на новую работу, – всхлипнул Головкин, все еще стоя на коленях.
– Кто? Кто они?
– Не знаю. Они все время были в казино. Они все время там были. И они сказали мне, что заплатят все деньги, если я позвоню наверх Михаилу и сообщу ему, когда Александр Юрьевич поднимается к себе. Простите меня, я не думал, что они будут стрелять.
– Кто эти люди? – снова спросил Константин Гаврилович.
– Одного я знаю. Его зовут Тит. Он часто бывает в казино. Полный, грузный мужчина. Говорят, что связан с какой-то подмосковной группировкой. А второго я не знаю. Худой мужчина с короткими усиками. Они не представились. Просто обещали мне помочь. А я даже не думал, что они будут стрелять.
– Как называется казино?
– «Серебряная салатница». Там хороший теннисный клуб.
– Я знаю это место, – кивнул Александр Юрьевич, – там действительно хороший теннисный клуб. Какой же ты подлец, Головкин. А я тебе так доверял.
Он откинулся в кресле, презрительно морща лицо. Потом брезгливо сказал:
– Вон отсюда: убирайся!
Головкин, все еще дрожа всем телом, поднялся. Он пытался что-то пролепетать, но, увидев брезгливое лицо Хозяина, понял, что ему лучше уйти. И он ушел, отпустив голову, не пытаясь ничего больше сказать в свое оправдание. Константин Гаврилович проводил его долгим взглядом.
– Надеюсь, на этот раз вы не испачкаете свой новый костюм в его крови? – скептически спросил Александр Юрьевич.
– Нет, не испачкаю, – невозмутимо ответил Константин Гаврилович, – он ведь ваш сотрудник, а не мой. Зачем мне его наказывать? Для таких типов отсутствие перспективы и работы гораздо хуже смерти.
– А вы становитесь философом, – неодобрительно заметил Хозяин, – что теперь будем делать?
– Теперь мы нанесем визит в «Серебряную салатницу», – невозмутимо заметил Константин Гаврилович, – и попытаемся там найти заказчиков. Кстати, вы обратили внимание, что в обоих рассказах фигурирует один и тот же человек? Высокий худой мужчина с короткими усиками. И Михаил, и Кирилл Головкин сказали одно и то же. Значит, мы на верном пути. Заодно я постараюсь узнать, кому именно принадлежит это казино и кто его контролирует.
– Думаете, мы найдем этих типов?
– Уверен, – твердо сказал начальник службы безопасности. – И еще одно обстоятельство. Нужно установить наблюдение за Головкиным. Я думаю, они обязательно захотят избавиться от такого опасного свидетеля, как он. Поручу следить за ним Вихрову.
– Правильно. Посмотрим, на что он годится.
Раздался громкий голос Зины:
– К вам Павел Капустин.
– Пусть войдет, – разрешил Хозяин.
В кабинет вошел Капустин. Он не понимал, что происходит. Сначала закрыли все входные двери, потом из кабинета президента компании вышел весь в слезах начальник ведущего отдела. И еще встревоженная Женя, сидевшая в приемной, но не пытавшаяся войти в кабинет. Он не стал спускаться к себе на второй этаж, а сидел в приемной, ожидая, когда ему разрешат войти. Входя в кабинет, он посторонился, пропуская Константина Гавриловича, сухо кивнувшего ему в знак приветствия.
– Что-нибудь случилось? – спросил Павел, входя в кабинет.
– Сядь и не задавай лишних вопросов, – устало сказал Александр Юрьевич, – мне нужно, чтобы ты начал кампанию против всех игорных заведений в городе. Чтобы наш канал каждый день передавал бы сообщения о недостатках в работе казино, о вреде игорного бизнеса, о растлении душ малолетних. Ты должен стать символом борьбы против игорного бизнеса в городе. Ты меня понимаешь? Символом борьбы за очищение города. И главный свой удар ты направишь против казино «Серебряная салатница».
– Почему?
– Не задавай вопросов, я же тебе сказал! – заорал Хозяин. – Занимайся своим делом и никогда не задавай мне вопросов. Вызови ко мне Якова Абрамовича, – приказал он Зине, нажав кнопку селектора. – Обдумай с ним все вопросы и подайте все это как-нибудь поаккуратнее. Ты меня понимаешь? Нужно, чтобы все подавалось достаточно аккуратно.
– Понятно, – кивнул Павел, – сделаем.
– Ты сам ходишь в казино?
– Редко. Почти не хожу. Все равно выиграть не сумею, а проигрывать не хочется.
– Ну и правильно делаешь, – выдохнул Александр Юрьевич.
Павел обратил внимание на руки Хозяина. Они у него снова тряслись, словно он опять пережил покушение на свою жизнь. Или нечто не менее страшное. Но ни о чем Капустин больше спрашивать не решался. Вместо этого он попытался переключить внимание Хозяина на работу его канала.
– Вам понравилась наша выдумка насчет переписки депутата Государственной Думы с кем-то из чеченских лидеров?
– Да, неплохо, – мрачно кивнул Александр Юрьевич, – но очень опасно. Такими вещами нельзя шутить. Прокуратура может начать расследование и выйти на тех, кто на самом деле был во время войны связан с чеченской стороной.
– Мы письмо сами придумали, – улыбнулся Павел, решив, что Хозяин ничего не понял. – Его написал я, а исправлял Яков Абрамович.
– Ну и дураки, – в сердцах сказал Хозяин, – эту тему нельзя задевать. У нас и так много врагов, нечего их множить.
– При чем тут ваши враги? – все-таки не удержался от вопроса Капустин. – Вы сами предлагали нам придумать какую-нибудь тему, чтобы она заняла все первые полосы газет. Мы и придумали.
– Глупо придумали, – закричал изо всех сил Александр Юрьевич, – глупо и опасно, потому что слишком похоже на правду. Ты думаешь, почему чеченцы нас победили? Что, у нас войск не было? Или танков не хватило? Почему во время войны Сталин за одну ночь всех чеченцев смог выселить, а сейчас за два года ничего не смогли сделать? Да все потому, что тогда офицеры и генералы не продавались, а сейчас можно
