что её какой-то лысый с саквояжем с ног сбил, когда помчался в банк. Со страху ничего не видел, говорит.
? Тише! – прошипел её кавалер и оглянулся по сторонам.
? Что такое? – она тоже оглянулась по сторонам, но никого, кроме пары мамаш с колясками и грязного бомжа, жравшего под кипарисом какую-то дрянь из пакета, не увидела.
? Это был… Впрочем, ладно.
? Ага, врёшь, значит, что ничего не боишься?
? Я и не боюсь, просто о таких людях вслух говорить не принято…
? Понимаю. Правительственный чиновник?
? Бери выше. Это был сеньор Лопес.
? Ну, Лопес. И что? Не президент же Фокс?
? Этот Лопес… ? охранник опять оглянулся по сторонам.
Агата почувствовала, что теряет терпение. Ей даже почудилось, будто кобура на щиколотке, в которой томился без дела верный «Agent» калибра.22 с двухдюймовым стволом, сама собой шевельнулась – напомнила хозяйке о своем существовании.
? Да что это за Лопес такой страшный? – Она засмеялась. ? Чем он тебя так напугал?
? Он банкир самого Фелипе Ольварры! – прошептал охранник. – Только не проболтайся никому.
? Можно подумать, что это имя мне о чём-то говорит.
? Хорошо вам, студентам, ? вздохнул охранник с завистью. – Можно спокойно себе читать книжки и даже не знать, кто у нас в стране Маньяне главный мафиози…
? Да, действительно, как-то я двадцать лет прожила без этого знания, и ещё проживу как минимум столько же…
? Он один раз сам заходил в наш банк, ? сказал охранник мечтательным голосом. ? Я ему дверь открывал. Он мне сказал: «Спасибо, сынок». Представляешь?
? Круто, ? сказала Агата.
? И знаешь что? Только это совсем страшная тайна. Ольварра был здесь в тот день. Я сам его видел. Своими глазами.
Глава 15. Заговор недоумков
Эриберто Акока, тощий длинный парень со смазливой и наглой физиономией, притормозил и направил свой «трэйл блэйзер» в переулок, где могучий внедорожник едва помещался. Выключив зажигание, он ещё посидел минуту внутри прохладного салона, пахнувшего дорогой кожей. Автомобиль – даже не автомобиль, а настоящий автомобильный зверь, почти три сотни лошадей под капотом, ? был совсем новый. Акока любил настоящие «мужские вещи» ? изящное оружие, сверхточные часы, быстрые катера, мощные автомобили. В этот список, разумеется, входили и длинноногие бабы без дурацких комплексов. Он полагал, что только ради обладания всем перечисленным и имеет смысл существовать на этом свете. И все это у него было, включая пятый пункт, как неотъемлемый атрибут принадлежавшего ему заведения.
Не запирая автомобиль, он толкнул ногой, обутой в дорогой мокасин, сетчатую калитку, пересек маленький patio и вошел в клуб через задний вход. Две облезлые собаки, дежурившие у дверей на предмет пожрать на халяву, почтительно отпрыгнули в сторону, пропустив хозяина.
Внутри был полумрак, пустота и прохлада. От свежевымытых полов поднимался к зеркальному потолку прозрачный парок. Двое сонных парней снимали со столов стулья. Парочка поломанных горкой были сложены у стены.
? Кофе мне! – сказал негромко Акока и, бросив хозяйский взгляд по сторонам, прошёл к себе в офис.
Окон в кабинете не было – совсем как в построенной на американский манер тюрьме в Маньяна-сити, где пару лет тому назад Эриберто провел не лучшие четыре месяца своей жизни. Кабы дон Фелипе его не вытащил каким-то непостижимым образом, парился бы до сих пор. Тройное убийство плюс торговля разбодяженным кокаином – серьёзное преступление. Даже по маньянским масштабам.
Выйдя на свободу и осев в Гуадалахаре, Акока больше никого не убивал. Умные люди никогда не гадят там, где живут. А это была вотчина Ольварры. Авторитета дона Фелипе было вполне достаточно для того, чтобы агрессивная часть народонаселения проявляла свой дурной норов в специально отведённых для этого местах. Например, в ночном клубе, которым владел Акока. И без всяких наркотиков – в этом заведении, согласно тому же принципу, наркотики были под запретом. Кроме безобидной травки, разумеется.
Акока зевнул, принял из рук официанта горячий кофе, закурил первую за день сигарету, посмотрел на часы и ногой толкнул стул в сторону официанта.
? Кто-нибудь звонил? – спросил он.
? Никто.
? Как прошла ночь?
? Одному парню свернули челюсть. Больше ничего серьёзного.
? Какие ещё новости? – Акока опять зевнул.
Официант пожал плечами.
Скучища здесь, подумал Акока. Долбанная скучища. Еще пару лет придется поскучать. А потом все-таки переберусь в столицу, и пошли к такой-то матери все, кто мне в этом воспрепятствует…
Он отхлебнул кофе, и тут скучища кончилась. Как показали дальнейшие события, перебраться в столицу ему было суждено значительно раньше.
Первый из вошедших натурально оказался спортсменом: он с порога прыгнул через стол прямо на Акоку и повалил его вместе со стулом, который под весом двоих, хоть и не сильно тяжёлых, но и не самых маленьких в этой стране мужчин рассыпался в прах. Второй зажал широкой ладонью рот официанту и встал у стены. Третий зашёл не спеша и встал посреди комнаты, наблюдая разгром.
? Орать будешь? – спросил второй у белого как хороший кокаин официанта.
Тот помотал башкой. Громила убрал руку. Спортсмен тем временем надевал на Акоку наручники.
Едва Акоку привели в вертикальное положение, как с него спали джинсы, лопнувшие в поясе во время борьбы. Спортсмен захихикал. Под глазом бедного Эриберто набухал здоровенный фингал.
? Шифр сейфа? – спросил третий, который, надо полагать, был в этой троице начальником.
? Я на память не помню… ? ответил Акока неуверенно.
Тут спортсмен, державший его за цепочку от наручников, быстрым движением стащил с него трусы.
? 130972, ? быстро сказал Акока.
? Неглупый парень, ? усмехнулся начальник и направился к сейфу. – Думал, будешь пугать нас страшным доном Фелипе. А мы – икать и обсираться от страха. А ты быстро сориентировался в ситуации.
Он открыл сейф и вынул оттуда всё содержимое: бумаги и какую-то мелочь, тысяч пятнадцать долларов и полтора килограмма разнокалиберных песо.
? Дома что-нибудь держишь?
? Ничего не держу, ? поспешил ответить Акока. – Здесь место вполне безопасное. Было.
? А где держишь?
? В голове.
? Значит, надо твою голову сохранить в безопасности. Наденьте-ка ему на башку мешок!
Потом ослепшего и оглохшего Акоку взяли под мышки и куда-то потащили. Одеть его обратно в штаны никто из налётчиков не потрудился. Его провели через двор и засунули в машину, в какой-то микроавтобус, судя по жёсткому сиденью, на которое с размаху усадили голым задом и болтавшимся без присмотра хозяйством. Двери лязгнули, мотор завёлся, и они поехали. Акока молчал, покорившись судьбе. Молчали и его конвоиры по бокам. Рёбра и глаз зверски болели после акробатического номера со стулом, но на такие пустяки лучше было не обращать внимания. Что-то ему подсказывало, что в недалёком будущем его дожидалась развлекуха похлеще.
Кто же, однако, такой смелый, что отважился поднять руку на… да фактически, на Фелипе Ольварру!.. Ерунда, нет таких смелых. Правительство? Чушь, правительство прилетело бы сюда на эскадрилье
