— Недешево, — проговорил Астин. — Поэтому предлагаю составить мне компанию. Прокатимся вместе до лагеря, побеседуем с Лейроном. Когда присутствует посредник, вести диалог гораздо легче.
— Мы с майором не друзья, не приятели, — вымолвил Ярис. — Я не самая удачная кандидатура.
— Грег вас знает, а это уже хорошо, — улыбнулся Ворх. — Не люблю долгих вступлений.
Сержант взглянул через окно на площадь. Аллея деревьев, редкие прохожие, сплошной поток машин. Обычная полуденная картина.
Миллан привык к Корнтону. Его жизнь здесь вошла в нормальное русло. Работа, съемная квартира, редкие мирные развлечения. Канотец даже приспособился к жаркому климату экваториальной Оливии. Но благополучие Яриса очень хрупкое и может рухнуть в любой момент. Одна статья, один репортаж и волна неприязни сметет сержанта. В сирианском обществе бывшему рабу нелегко занять достойное место.
— Согласен, — после паузы произнес Миллан. — Но мне нужно уладить кое-какие дела.
— Само собой, — сказал самрай.
Спустя четыре часа на взятом в прокате электромобиле мужчины покинули Корнтон. Путь предстоял неблизкий. Ворх ехал с предельно допустимой скоростью, правила не нарушал. Им нет никакого резона связываться с дорожной полицией. Изредка Астин и Ярис перебрасывались короткими фразами.
Вокруг желтая, унылая степь. Трава давно выгорела. Дальше на юг начинается пустыня. Она тянется на сотни километров. Жизни там почти нет. Древние мегаполисы уничтожены и превратились в жалкие руины. Природа безжалостна. Рано или поздно-песок полностью поглотит некогда цветущие города. Останутся лишь крошечные оазисы, словно островки в бескрайнем, безжизненном море.
Поначалу самрай и сержант беседовали на отвлеченные темы. О погоде, о кино, о книгах. Но куда же без политики. Тем более, сейчас, когда графиня Торнвил и герцог Видог захватывают все новые и новые территории. Миллан был непосредственным участником этих событий. О Тесте говорил много и подробно. Канотец во всех деталях описал высадку на планету. Тяжелый бой на подступах к опорному пункту, ночное отступление, переход по болоту.
Однако стоило упомянуть Корзан, и Ярис сразу замолкал. На уточняющие вопросы отвечал крайне неохотно. Ворх быстро понял, с чем это связано. В баронстве Церен-ском наемники не только воевали с повстанцами, но и проводили карательные акции. Значит, и Андрей участвовал в зачистках.
Подобные акции несомненно откладывают определенный отпечаток на психику человека. Одно дело убивать солдат противника, и совсем другое ни в чем не повинных женщин и детей. Ты либо переступаешь запретную черту и относишься к человеческой жизни с холодным безразличием, либо постоянно мучаешься угрызениями совести. В любом случае это граничит с сумасшествием. Чтобы не испортить отношения с Милланом, Астин решил о Корзане больше не вспоминать. Не ему судить ка-потца.
В Ленкриле путники остановились на ночлег. Нужно было отдохнуть и поесть. Привлекать внимание к сержанту Ворх не хотел. Они отправились в маленький дешевый кабак на окраине. Готовили там паршиво, но зато в душу никто не лез. Ранним утром мужчины тронулись в путь. Когда машина проезжала космодром «Кенвил», самрай негромко произнес:
— А почему ты не улетел на Капот? Думаю, майор Лейрон рассчитывал на это.
— Пытался, — вымолвил Ярис. — Не получилось. Все рейсы пассажирских лайнеров отменены.
— Странно, — вымолвил Астин. — Графство Талатское ведь соблюдает нейтралитет, не состоит ни в каких военных союзах.
— Политика тут ни при чем, — откликнулся Миллан. — Данный маршрут считается самым опасным. Пираты регулярно нападают на корабли. Власти двух государств вынуждены создавать конвои. Транспортные суда сопровождают крейсера и эсминцы. Цены на билеты поднялись до астрономических величин. А я к тому моменту уже потратился.
— Не повезло, — заметил Ворх.
— Да уж... — грустно усмехнулся сержант. — Решил заработать. Но, как ни старался, нужную сумму так и не собрал. С горя запил. Спустил все меньше чем за месяц. Меня, как паршивую тварь, вышвырнули на улицу. Поневоле протрезвеешь. Добрался до Корнтона, привел себя в порядок, устроился в клуб. Начал с нуля.
— Поучительная история, — произнес самрай.
— Мне она не нравится, — сказал канотец. — Я проявил слабость, за что и поплатился.
До базы Энгерона мужчины добрались к полудню. Серые каменные здания, металлические ворота, ряды колючей проволоки, уходящие за горизонт, и камеры слежения на столбах по периметру лагеря. Антураж полностью соответствует специфике компании. Это что-то среднее между тюрьмой и воинской частью.
Астин и Ярис неторопливо двинулись к контрольно-пропускному пункту. Их встретил худощавый лейтенант лет двадцати пяти. Он был предельно вежлив, но в его словах, манере поведения чувствовалась настороженность. Посторонние люди крайне редко появлялись возле базы. Клиенты фирмы либо заключали контракты по средствам связи, либо прилетели непосредственно в лагерь. Наземным транспортом никто из них не пользовался.
На электромобилях обычно приезжали родственники невольников, журналисты и представители различных правозащитных организаций. Именно последние доставляли охране массу хлопот. Они периодически устраивали митинги протеста, демонстрации и пикеты. Несколько раз борцы за отмену рабства даже пытались прорваться на территорию базы.
Непростые отношения у Стафа Энгерона сложились и с прессой. Репортеры часто задавали неудобные вопросы и вечно лезли туда, куда не надо. Родственники чаще всего плакали и умоляли о встрече с владельцем компании. Нужно признать, Стаф редко кому отказывал. Другое дело, что найти и выкупить близких удавалось единицам. Но такие случаи были.
Незнакомцы вели себя на удивление спокойно. Внешне они не подпадали ни под одну категорию. Хорошо одеты, немолоды, в действиях нет нервной суеты. Вот только стоят почему-то вполоборота и головы не поднимают, словно не хотят попасть в объективы камер. Хотя, у каждого свои причуды.
Мужчина постарше показал документы на имя Брука Гленвила и попросил вызвать майора Лейрона. На первый взгляд ничего особенного. В лагере служат сотни сотрудников. Члены семей, друзья, приятели иногда навещают их. Подобные визиты не приветствуются, однако все понимают — это неминуемое зло.
Странность в том, что вызывали Грега Лейрона. У майора никого нет. Его никто не видел далее с женщинами. Типичный одиночка, помешанный на работе. На личной жизни он давно поставил крест. Впрочем, вдаваться в детали лейтенант не рискнул. Излишнее любопытство до добра не доводит.
Офицер предложил посетителям подождать в гостевом зале, но мужчины отказались. Ужасная жара на улице их устраивала больше, чем прохладное, комфортное помещение внутри здания. Очередной нелогичный поступок. Кое-какие подозрения у тасконца возникли, однако раньше времени поднимать тревогу не имело смысла. Пока ничего предосудительного незнакомцы не совершили.
Покинув контрольно-пропускной пункт, Ворх и Миллан расположились под небольшим навесом с полупрозрачной пластиковой крышей. Сириус точно в зените, скрыться от его палящих лучей невозможно, пот ручьем тек по лицу. Бутылка с водой, принесенная из машины, быстро опустела. Ожидание затягивалось. Самрай не проявлял ни малейших эмоций, а вот канотец заметно волновался. Это место поневоле навевало горькие воспоминания.
Наконец, спустя полтора часа, из здания вышел крепкий коренастый мужчина лет пятидесяти пяти. Он двигался уверенно, размашисто, без тени сомнений. Астин с интересом изучал Лейрона. Темные волосы с редкой серебристой проседью зачесаны назад. Трудно сказать почему, но майор без головного убора.
У него высокий лоб, чуть прищуренные карие глаза, крючковатый нос, тонкие бледные губы и массивный квадратный подбородок. Не красавец. Особенно если учесть, что левую бровь и щеку пересекает глубокий красноватый шрам. Глаз у Грега сохранился чудом. Офицер остановился в метре от незнакомцев.
Ярис посмотрел на Лейрона, на Ворха и изумленно выдохнул:
— Черт подери! А вы похожи!
И ведь с сержантом не поспоришь. Одинаковое телосложение, возраст, цвет волос, тип лица. Далее рубцы у майора и самрая на одной стороне. Только у Астина значительно левее — возле уха и на шее. Оба побывали в жарких схватках. Главное отличие — нос. Он у Ворха широкий, слегка приплюснутый. И,
