жестокий притеснитель всех тех штабников, приближенных к двору императора Тиберия, которые когда-то подались на линкор «Оффенсио», жаждая не покидая ходовой рубки получить на нём боевые награды и снискать прочие лавры. Поначалу ему вяло, а потом всё ожесточеннее возражал командор Сильвер, аргументируя это тем, что железякам ничего не сделалось и на «Очке», если его по быстрому собрать, можно снова отправляться в бой, но всё же сдался. Аргумент графа-механика, всего перепачканного смазкой, был просто убийственным по своей силе и значимости, хотя тот всего-то и сказал ему с жаром:
— Ник, не будь жмотом. Это на твой взгляд с железом ничего не случилось в том полёте. Будь на то моя воля, я вообще забрал бы у тебя этот гладиус и отдал его своим парням на растерзание, чтобы они не только просветили его сканерами насквозь, но и распилили на пластинки, чтобы хорошенько всё изучить. Никки, дело тут даже не в том, что ты вывернул дюзы турбин под немыслимым углом, когда добавлял себе скорости, а в том, что твоё «Очко» попало в зону неизвестного нам излучения. На первый взгляд всё нормально, но нам нужны образцы для более тщательного анализа. К тому же мне не даёт покоя то, что вибрация сначала появилась, а потом, когда Тиу подрегулировала турбины и, как бы настроила их в унисон, резко снизилась. Завтра твой трюк захотят повторить другие и мне очень важно знать, какие рекомендации я смогу дать им на этот счёт. К тому же я считаю, что если мы изменим немного форму броневых шторок, то ты сможешь увеличить угол наклона дюз и тем самым ещё сильнее увеличишь скорость. То же самое относится и к молниям.
Николай, отдавая поднос с пустой посудой нетерпеливо урчащему рядом роботу-уборщику, поднял руки и сказал:
— Сдаюсь, Такит. Так бы сразу и сказал, что эти затычки и дюзы нужны тебе для исследований. Только вот что, командор, не тяни с новыми шторками и дюзами. Мне вовсе не хочется отсиживаться в ангаре, когда мы повстречаемся с энергонами.
Граф эс-Маллеус ответил ему:
— Будем работать всю ночь, Никки, но к утру всё сделаем. Да, вот ещё что, я хочу утащить к себе одну из твоих серебряных молний целиком. Понимаешь, я тут недавно подумал на досуге и полагаю, что мы сможем приделать к ней пусковую ракетную установку на две ракеты. Поставим её прямо на пилотскую кабину. Думаю, что это не помешает. Будет немного страшновато на вид, но зато добавит молниям огневой мощи.
Николай засомневался:
— Такит, а молния после этого влезет в пусковую трубу?
— Влезет-влезет, можешь не сомневаться. — Смеясь успокоил его главный механик — Я же не враг тебе, Никки.
Технари утащили отвоёванные ими железки и серебряную молнию в свои владения и работа продолжилась. Уже вечером, когда все приняли душ и собрались идти на ужин, командир линкора вызвал к себе Николая и тот, пожелав всем приятного аппетита отправился к нему, хотя с куда большим удовольствием поужинал и завалился бы спать. Впрочем, поужинать ему удалось. Причём в компании вместе с князем Прогенитором, Дядюшкой Сальве и графом эс-Урсусом. Правда, Николай по этому поводу не преминул сказать, подсаживаясь к столу:
— Мой адмирал, фаворитизм это пережиток прошлого. Эдак наши ребята ещё решат, что я являюсь вашим любимчиком, раз вы меня приглашаете отужинать в вашей компании и чего доброго перестанут со мной здороваться.
Князь сердито шикнул на него:
— Ник, перестань молоть чепуху, мы позвали тебя для очень серьёзного разговора, а не для того, чтобы ты читал нам нотации.
Дядюшка Сальве примирительно поднял руку и сказал:
— Никки, не слушай Гора. Он просто не понимает наших флотских шуток, но в одном прав, парень, я действительно хочу поговорить с тобой на очень серьёзную тему и это связано с тем, что ты после рейда на Анакаст написал не один, а два рапорта. Тот, который ты подал мне в красной папке, пошел в штаб, а второй, вложенный в конверт, я изучил куда более внимательным образом, чем первый и у меня по этому поводу создалось вот какое впечатление. Во-первых, я полностью согласен с тобой, что кто-то в Империи замышляет заговор против всего Содружества. Во-вторых, я, как и ты, тоже склонен считать, что этот кто-то никто иной, как Лакус Конде вместе со всей своей семейкой. Ну, и, в-третьих, лично я полагаю, что заговор этот направлен также и против императора. Не то чтобы я его очень люблю, но видеть на троне императора Лакуса мне будут совершенно непереносимо. Тем более, что он метит на трон императора всея галактики. В последнее время в галактике происходит много странного. В том числе в Империи и особенно вокруг линкора. Порой мне кажется, что мною кто-то пытается манипулировать, парень, а я этого очень не люблю. Сегодня сразу после старта мы заперлись втроём в моём кабинете и очень долго разговаривали. В том числе и о тебе, Ник. Теперь я хочу продолжить этот разговор в твоём присутствии, чтобы потом принять решение и отдать соответствующий приказ, но для начала честно и прямо ответь мне на такой вопрос, Ник, как ты ко мне относишься? Только без всякого политеса. Говори так, как оно есть на самом деле, словно ты на исповеди. Ты ведь христианин, а у людей вашей веры, как мне докладывали, принято облегчать душу перед священниками.
Николай, поняв, что на этот раз князь Прогенитор со своими иезуитскими хитростями явно переборщил, быстро убрал с лица свою обычную восторженно-глуповатую улыбку, строго выпрямился, но при этом слегка ссутулил плечи, отчего очень сильно переменился внешне. Теперь за большим столом в обеденном зале сидел не разбитной, вечно ухмыляющийся рубаха-парень, остряк и баламут, который мог, однако, заледенить свой голос до абсолютного нуля, а совсем другой человек. Этот Ник Сильвер был сосредоточенным, строгим мужчиной с пристальным и каким-то пугающим взглядом, много старше на вид. Граф эс-Урсус, пораженный такими резкими переменами, от удивления вытаращил глаза. Николай чуть кивнул головой и спокойным, ровным голосом без каких-либо интонаций, чётко и неторопливо сказал:
— Хорошо, адмирал эс-Аггер, я скажу вам это, как на духу, тем более, что очень внимательно изучил ваше досье. Настолько внимательно, что даже могу быть вашим биографом. Не сочтите это признанием в любви, адмирал, но я считаю вас одним из самых лучших командиров, по началом которых мне только приходилось служить и так, уж, сложилась моя собственная биография, что у меня был всего лишь один командир. Большинство людей из ближайшего окружения императора Тиберия считают вас туповатым, если не просто тупым служакой и болваном, променявшим все прелести жизни на линкор «Оффенсио», верным слугой Империи и старым консерватором с безобидными причудами, выражающимися в том, что вы слишком романтизируете все прелести службы в космофлоте. Поэтому вас никто не воспринимает всерьёз хотя бы уже потому, что вы никогда не пользуетесь тем, что со времён учёбы в академии генштаба дружны с императором Тиберием. В силу этого обстоятельства и ещё потому, что ещё один ваш друг является начальником генерального штаба, вас боятся затронуть даже самые ярые ваши враги, которые имеют куда большее влияние на императора. Вы пользуетесь большим авторитетом во флоте за то, что преданы своему линкору, как никто другой, хотя и стали его командиром во многом именно благодаря своей дружбе с императором. При этом почти никто из адмиралов Империи даже не вспоминает о том, что вы разработали целый ряд блестящих военных операций чуть ли не галактического масштаба во время манёвров флота и являетесь автором нескольких книг по тактике, по которым вот уже более полутора сотен лет учатся курсанты военных училищ и академий не только в Империи, но и в Республике. Тем не менее всерьёз вас никто из флотоводцев Империи не воспринимает, так как вы наотрез отказались принимать любые должности в генеральном штабе и вместо того, чтобы прославить своё имя, предпочитаете быть самым большим быком в маленьком стаде и жить в старом, грязном хлеву, а не командовать флотом или создавать стратегические концепции находясь на ответственном посту в генштабе. О том, кто вы есть на самом деле, о вашем уме, обаянии, проницательности, отваге и решительности лучше всего расскажет любой старший офицер или рядовой космолётчик «Оффенсио», а я могу только присоединиться к ним и добавить, что вы нетерпимы к трусам и подлецам и вам чуждо чинопочитание. Ещё я могу отметить то, что далеко не каждый приказ вышестоящих начальников вы броситесь выполнять. Особенно если у вас будут достаточные основания сомневаться в его законности. В генеральном штабе, а также в штабе флота, это хорошо знают и потому «Оффенсио» всегда был неподалёку, но в то же время никогда не являлся придворным линкором. В общем, Дядюшка Сальве, если высказываться по вашему поводу коротко, то вы старый космический волк,
