Если ты не ляжешь на прежний курс сам, это сделаю за тебя я.
— Заткнись и приготовь к бою одну ракету. Сделай так, чтобы она взрывалась точно по моей команде в заданной мною точке пространства. — Рыкнул в ответ Николай и уже более спокойным тоном поинтересовался — Кстати, Мик, я могу управлять ракетами точно так же, как и своими скутерами или мне нужно поставить перед ней боевую задачу?
Бортовой компьютер тотчас ответил задумчивым голосом:
— Да, такая возможность у тебя есть, командир. Ты можешь управлять ракетами точно так же, как и космокатерами.
Бортовой компьютер не стал вмешиваться и меч двигался прежним курсом, заходя противнику в фланг, что выглядело однако, как попытка уйти от столкновения с энергонами. Отлетев от вектора движения зубцов на весьма значительное расстояние и оказавшись едва ли не на одной линии с ними, Николай резко изменил курс и пошел на перехват, одновременно выпустив ракету, которая полетела петляя, словно заяц среди берёз. Только после этого он поинтересовался:
— Полагаю, что термоядерный взрыв на скорости гипердрайва мало чем повредит зубцам, Мик?
На этот раз компьютер сердито огрызнулся:
— Разумеется, Ник, ты напрасно израсходовал ракету. Корабли энергонов не боятся электромагнитного импульса и светового излучения.
— Ни хрена ты не понимаешь в стратегии, умник. — Спокойным голосом ответил Николай и уверенно вывел ракету прямо под нос той эскадрильи, которая летела по центру.
Энергоны, смекнув, что по ним пульнули ракетой совершенно дурного калибра, принялись лупить по ней из всех своих пушек, но это не возымело никакого действия. Ракета, покрутившись перед энергонами, взорвалась где-то в полутора десятках тысяч километров от строя зубцов. Энергоны немедленно сбросили скорость до досветовой и мигом начали перестраиваться в новый боевой порядок. В какие-то считанные минуты ситуация изменилась и враг, повернув, поневоле выстроился в колонну и стал сближаться с нахальным человечком, посмевшим бросить ему вызов. Не долго думая Николай тоже сбросил скорость и открыл огонь с максимальной дистанции из всех импульсных пушек своего меча. Буквально с расстояния в полтора миллиона километров. При этом он успел сделать всего за пять секунд без малого три десятка выстрелов из каждой импульсной пушки, ставя тем самым перед тремя головными кораблями врага буквально целую стену огня. Это было, наверное, просто какое-то чудо, но два зубца спустя полторы секунды разнесло в клочья. Сверхгорячий плазменный шар мало чем отличался от обычного снаряда и сохранял свои поражающие свойства на дистанции и в двадцать миллионов километров, вот только попасть с такого расстояния можно было разве что только в Луну, но уж никак в какую-либо мишень на ней. Даже здоровенную, а не такую крохотную.
Моментально собрав вокруг своего меча в тесный строй все четыре космокатера, Николай рванулся в образовавшуюся брешь и, войдя чуть ли не в соприкосновение с противником, открыл огонь с бешенной скорострельностью и снова из всех импульсных пушек сразу по множеству целей, выпустив вместе с этим ещё две ракеты с термоядерными боеголовками с интервалом в пять секунд. Первая ракета отправила в небытие два замыкающих колонну зубца, которые летели чуть ли не рядышком, точнее на расстоянии в двести метров друг от друга, а вторая спалила только один в середине. Энергоны бросились врассыпную и за ними тотчас погнались сразу все четыре космокатера, выписывая при этом совершенно немыслимые кренделя и зигзаги. Одновременно Николай при каждом удобном случае открывал по врагу весьма прицельный огонь, ориентируясь не столько на саму цель, сколько на её вектор движения.
По настоящему снайперский огонь он вёл с борта своего меча тогда, когда видел ярко-желтые отметки вражеских кораблей на кокпите прямо перед собой, рассмотреть корабли на этом расстоянии с помощью своих собственных глаз он не мог физически. Тут спасовал бы даже самый зоркий сокол. Однако, это был довольно-таки губительный огонь. Благо до кораблей энерготов было буквально рукой подать, порой всего каких-то пятнадцать тысяч километров. Мик раз за разом менял цвета шариков, мечущихся перед Николаем и регулярно извещал, на какой дистанции они находятся. Пользы от этих подсказок не было никакой, но вот то, что шарики были разноцветными, выручало, поскольку Мик очень быстро сообразил, что с помощью цвета он может выдавать своему пилоту информацию о движении зубцов и темпе их стрельбы. Ракетами по мечу энергоны не стреляли. Видимо берегли их для «Ревенора».
Радар автоматического наведения Николай не включал и наводил импульсные пушки на цель по большей части интуитивно, а точнее целясь по стволу. При этом его меч вертелся буквально волчком, совершая столь резкие эволюции, что его бросало в кресле из стороны в сторону. А ещё он истошно матерился, призывая на голову врага всех демонов ада и ангелов рая. Энергоны, явно, запаздывали с ответными действиями, их строй смешался и они летели, словно небольшая стая ворон. Николай уже несколько раз заходил врагу в хвост и тогда бил по зубцу, попавшему ему в поле зрения, сразу из всех пяти орудий, отчего вражеский корабль мигом превращался в огненный шар. В то же время он ни на секунду не забывал о космокатерах и шуровал ими, как ловкий фокусник руками, стремясь сбить врага с толку и запутать так, чтобы тот сам подлетел под его выстрелы.
Один из зубцов всё же выпустил в его сторону ракету, но он чуть ли не в тот момент, когда она отделилась от вражеского корабля, разнёс её в клочья выстрелом из импульсной пушки находившегося поблизости космокатера. Похоже, что её обломками космический корабль энерготов был весьма серьёзно повреждён, но Николай не стал его добивать, а принялся нарезать вокруг него круги, заставляя оставшиеся шесть зубцов истерично метаться из стороны в сторону. Два зубца отвалили в сторону и стали уходить от места всеобщей свалки по широкой дуге. Они опасно сблизились друг с другом и оба попали под термоядерный удар, нанесённый ракетой выпущенной с борта космокатера, который Николай после этого развернул и вместе с четырьмя другими стал, как клещами, сжимать оставшуюся четвёрку кораблей врага. Добить их уже не составляло для него особого труда, так как он уже успел достаточно хорошо освоить свой меч.
Не смотря на то, что удача была в этот день на его стороне, Николай к концу боя буквально удвоил свои усилия по части манёвров ухода из-под огня врага. Впрочем, энергоны стреляли по большей части беспорядочно, ведь он так ни разу и не включил радары, используя вместо них пассивные сканеры корабля, которые давали Мику возможность с высокой точностью показывать ему положение вражеских кораблей в пространстве.
Только тогда, когда из пятнадцати зубцов в строю остался всего один, если не считать того, который потерял ход, Николай собрал вокруг себя все космокатеры и, пристроившись в хвост вражеского космического корабля, принялся от всей души издеваться над ним. У зубцов не было кормовых орудий. Они могли только атаковать и действовали в составе эскадрильи, а потому энергоны, явно, не были готовы к такому исходу боя. Погоняв энергона минут пять, Николай влепил ему в корму сразу тринадцать плазменных шаров, спокойно пролетел через огненный шар плазмы и направился к потерявшему ход зубцу, от которого в пылу боя он улетел уже на несколько десятков миллионов километров. Только теперь он стал ощущать в космосе расстояние и понял, что во время боя он не подлетел к зубцам ближе, чем на пять тысяч километров, но для уточнения спросил:
— Мик, какова была минимальная дистанция во время боя?
Компьютер ответил ему:
— Семь тысяч триста сорок киломе…
Дружище Мик умолк на полуслове и Николая безжалостно вернули в реальность, а ведь он так хотел догнать «Ревенон» и доложить его командиру, что готов снова сразиться с врагом, пусть лишь пополнят ему боекомплект. Увы, но это был всего лишь полёт на симуляторе. Правда, во время этого полёта он совершенно не ощущал себя калекой, человеком с ограниченными физическими возможностями. Полное единение с симулятором дарило ему такое ощущение, словно он не человек, а космический ангел-воитель, стремительно несущийся на чёрных крыльях сквозь россыпи звёзд. Шлем сам собой покинул его голову и Николай увидел, что он сидит в удобном мягком кресле перед серебристой стеной, а слева от него переминается с ноги на ногу какой-то смущённый парень, одетый в светлый костюм, и держит в руке его дипломат. Парень взглянул на него как-то заискивающе и извиняющимся тоном, почему-то волнуясь, сказал:
— Фримен, не могли бы вы пройти со мной на собеседование с боссом? Это недалеко, этажом выше. Если вам трудно двигаться, то я могу вызвать кресло с антигравом. Но сначала мы зайдём в мой офис и я
