например). Они поняли, что резкое усиление «патронов» делает их окончательными заложниками ситуации. Сегодня ты своему «патрону» угоден, а что будет завтра?..
В-третьих, был и международный фактор. Резкое усиление «коржаковцев» в России означало и резкое усиление позиций их зарубежных партнеров. Это кто такое потерпит?
Тогда вызов усилению «коржаковцев» бросил крупный капитал знаменитым «письмом 13-ти». В этом письме будущие «олигархи» заявили о своих претензиях на то, чтобы быть не просто чьей-то «клиентеллой», а классом крупного капитала. То есть всерьез взять на себя ответственность за развитие страны, за ее историческую судьбу.
Ситуация в России после отставки Коржакова — это фактически ситуация доминирования собственности над властью. В частности, Березовский из скромного посетителя коржаковской приемной на время превратился в одного из хозяев ключевых отставок и назначений.
Однако усиление так называемой «олигархии» не привело к созданию консолидированного капиталистического класса. Члены «семибанкирской клики» оказались слишком индивидуалистичны и слишком антагонистичны друг другу, чтобы обеспечить не то что развитие страны, а хотя бы элементарную стабильность власти. Результат — «олигархические войны» 1997–2000 годов и приход Путина.
Период Путина — это снижение роли собственности по отношению к власти. Те из «олигархов» образца 1990-х годов, кто сумел «сохраниться на плаву», в какой-то степени вновь превратились в «клиентеллу» госбюрократии и ее силового компонента.
И в той мере, в какой это произошло, ситуация 2006 года — достаточно близкий и многозначительный аналог ситуации 1995–1996 годов.
Глава 7. Отставка Устинова — фактор странностей
Однако только историческими параллелями сыт не будешь. Далее я просто обязан говорить о неких очевидных странностях, сопровождавших отставку Генпрокурора.
Каковы же эти очевидные странности?
Странность № 1. Неожиданность. Отставку Устинова не прогнозировал никто. Никаких «утечек» о возможности такой кадровой рокировки также не было.
Странность № 2. Нарушение процедуры отставки. Сенаторам не было представлено собственное заявление Устинова, на основании которого В.Путин, возможно, и подписал представление об отставке. Кроме того, Генпрокурор не явился в Совет Федерации на голосование по вопросу собственной отставки, хотя по существующим законам был обязан отчитаться перед сенаторами о проделанной работе.
Странность № 3. Неадекватность реакции некоторых официальных лиц. По информации «Московского комсомольца» от 3 июня 2006 года, руководитель Управления информации Генпрокуратуры Н. Вишнякова в ответ на просьбу прокомментировать отставку Устинова заявила корреспондентке РИА «Новости»: «Пошла ты на фиг» (цитата — из «Московского комсомольца»). Впрочем, через 20 минут руководство агентства извинилось перед читателями за «некорректный материал, ошибочно выпущенный на ленту».
Такая эмоциональная реакция Вишняковой говорит о том, что аппарат Генпрокуратуры не только не был готов к отставке своего руководителя, но и, видимо, до последней минуты даже просто не знал об этом событии.
Странность № 4. «Непрозрачность» мотивов отставки. И отсутствие хоть какой- нибудь (!) официальной мотивировки. Тут даже комментировать ничего не надо. То ли сам Генпрокурор запросился в отставку, то ли его принудили. То ли он заболел, то ли…
Странность № 5. Подчеркнутое нежелание сенаторов обсуждать причины отставки Генпрокурора.
Так, во время постановки вопроса об отставке Устинова на голосование лишь один (!) сенатор В.Судариков поинтересовался возможными причинами. На это глава комитета СФ по судебным и правовым вопросам А.Вавилов заявил, что «президент не обязан объяснять мотивы своего решения». А еще откровеннее выразился в интервью «Московским новостям» от 9 июня 2006 года глава сенатского комитета по конституционному законодательству Ю.Шарандин:
«Когда мне заявляют: «Общество желает знать», — я отвечаю: «Общество знает про Генпрокуратуру ровно столько, сколько знает и СФ». Мы не считали нужным разбираться в причинах отставки, потому что у нас было личное заявление Устинова. С формальной точки зрения вместе с представлением президента этого достаточно для принятия решения. Так нет же, кому-то нужно еще и в анализы залезть… Для журналиста, политического деятеля такая позиция допустима, но для представителей власти причины отставки значения не имеют. Я голосовал за президента, я дал ему мандат доверия. Президент исполнил то, что положено по Конституции. Все.
Не нравится? Так боритесь, создавайте общественно-партийные структуры, вносите изменения в закон, чтобы данные о Генпрокуроре публиковались в открытой прессе. Если общество это поддержит — так тому и быть. Но пока в законе этого нет.
Мы же с коллегами поборолись, когда Генпрокурор перестал приходить в Совет Федерации. В законе было записано: Генпрокурор ежегодно представляет в СФ доклад о состоянии законности. Раньше никаких проблем не возникало: прокуроры приходили и выступали с докладом. А последние пару лет доклад нам просто присылали или его зачитывал замГенпрокурора. СФ с этим не согласился, и с нашей подачи были внесены поправки в закон, которые обязали Генпрокурора лично представлять доклад».
Странность № 6. Разноголосица в комментариях официальных лиц. Спикер СФ С.Миронов 2 июня 2006 года назвал отставку Устинова «технической». В тот же день анонимный представитель АП в интервью «Интерфаксу» связал отставку Генпрокурора с желанием Путина провести кадровые перестановки. То есть недвусмысленно дал понять, что отставки продолжатся. Но тогда в чем «технический» характер ухода Устинова?
Таким образом, можно говорить, что отставка В.Устинова действительно стала результатом какой-то «непрозрачной» клановой коллизии. И необходимость герменевтики данного события порождена не нашими «эссенциальными» страстями (проще — попытками искать неочевидное в очевидном), а реальностью. Так и продолжу ее описывать. А также анализировать.
Глава 8. Отставка Владимира Устинова в так называемом «неовизантийском контексте»
Миф ли это или достоверная констатация, но большинство экспертов оценивали отставку В.Устинова как тяжелое поражение «группы И.Сечина». Мы не имеем никаких особых оснований для того, чтобы подтверждать или опровергать данные утверждения. Но, поскольку они наличествуют, нам важно придать подобной оценке более структурный характер. То есть «размять» сценарии, доартикулировать обстоятельства. Впоследствии это может пригодиться. А пока — является просто абсолютно необходимой рутиной, без которой невозможно двигаться дальше.
Рутина так рутина. Аналитическая деятельность, которой мы занялись, без рутины в принципе невозможна.
Последствия отставки Генерального прокурора В.Устинова можно — в предложенном не нами, но нами рассматриваемом кланово-групповом ракурсе — разделить на собственно политические и политико- психологические.
Собственно политические последствия — это потеря группой Сечина (буде она не миф) важнейшей позиции в государственном аппарате. Основная функция Генпрокуратуры — надзор за соблюдением законности в различных сферах российской жизни — позволяет собирать и контролировать эксклюзивную
