жизнь, не только шанс на русскую жизнь (для Красина это было далеко не главное), но и шанс на историческое творчество. Он сумел «цыкнуть», то есть осуществить апелляцию к накаленному идеальному. Он же не убийц к Красину посылал… Не «чикал»… При том, что многие убийцы отказались бы ехать — Камо, например, точно бы отказался…
Но это так, историческая реминисценция. Кто-то и поехал бы — и что? Красин был не из пугливых. А даже если бы его связали и приволокли — он же в другом виде был нужен, не так ли? Он для ГОЭЛРО был нужен, вместе со своим другом Кржижановским. Он Ленину для проекта был нужен. И Ленин предложил Красину место в проекте. Не деньги, не должность, не пистолет к виску, а возможность работать на износ и место в проекте.
Вот это называется «цык». Сравните с широко обсуждаемыми сегодня разного рода «чиканьями» и, как говорится, почувствуйте разницу.
У Ленина была возможность задействовать бытийность как аргумент. И этот аргумент перекрывал многое. С формальной точки зрения, Красин был чужекрат. Он пустил глубокие корни на Западе. Ему были там предоставлены большие возможности. Его семья абсолютно не хотела их терять. Но манкость ленинского предложения (создаем новое бытие, реализуем суперпроект) оказалась решающим аргументом в жизненном выборе.
Но этот же аргумент нужен «активу на территории»!
Такой актив надо мобилизовать. А как мобилизуют? Под проект! Под новое бытие! Под идею! А не под соблазн временно погреться под лучами властного солнышка с перспективой скорой Гааги или чего похуже.
Актив на территории не может быть конформистским. Не может быть «прикормленным». Он должен быть бытийственным. Но, чтобы он стал таковым, нужно это самое бытие. А чтобы оно возникло, нужен не «чик», а «цык».
Почему нет соответствующего актива?
Во-первых, потому что «чикающие» не могут предложить активу бытие (то есть «цыкнуть»).
Во-вторых, потому что привлеченный «цыком» актив «чикающим» не нужен. Они его боятся. Ведь, построившись под «цык», актив станет неподконтролен «чику». А значит, сами «чикающие» в критический момент его возглавить не смогут. И им придется или «лечь» под него, или оказаться снесенными самовозрастанием «проектно-мобилизационного» движения.
Если бы «чик» стал «цыком», то он без страха оказаться жертвой инициированного процесса мог бы возглавить мобилизацию актива.
В противном случае он может только опереться на конформистов. Неважно, каких именно. Мало ли как может выглядеть второе издание поздней КПСС. В любом случае, это будет помпезная декорация, которая развалится при первом серьезном вызове.
«Борис Годунов» Пушкина в качестве «рамочного зачина» имеет народный вопль:
А в качестве такого же рамочного завершения — тоже народный вопль, но противоположного содержания:
Прочитайте подряд два двустишия. И вы поймете, что Пушкин сознательно придал им строго одинаковый ритмический характер. Вот что такое опора на конформизм. А как «чик» может, не став «цыком», создать что-либо, кроме конформистской декорации?
За деньги убивают. Умирают только за идею. Зачем умирать за деньги? Деньги нужны, чтобы жить. Кушать из этой самой «коробки конфет».
Не может быть суверенной гедонистической власти в условиях нынешней общемировой и внутренней ситуации. Не может, и все тут. А пока не будет «цыка», власть будет именно гедонистической. А как иначе?
Вот говорят — «коррупция»… Да что коррупция! «Оборотни»… Да что «оборотни»! Никого не хочу демонизировать или восхвалять. Просто предлагаю одну чисто логическую — если хотите, даже математическую — задачу из теории управления. В основе ее следующий причинно-следственный ход. Дано: «оборотень». Спрашивается: этот «оборотень» начальству «отстегивает» или нет?
Ответов может быть два: либо «отстегивает», либо нет. А теперь рассмотрим оба варианта.
Если «отстегивает», то имеется хотя бы криминальная вертикаль.
А если «не отстегивает», то вертикаль поломана. И мы имеем внизу этакую самоуправляемую криминальную систему, выходящую на другие аналогичные системы (тут без разделения труда и кооперации не обойдешься), а наверху беспомощного начальника.
Если «отстегивает», то управляемость есть. Пусть это и специфическая управляемость. Гейдар Алиев недаром говорил: «В Азербайджане одна мафия — моя». Но даже он ошибался, как показали 90-е годы.
А если «не отстегивает», то управляемости нет.
Кто-то считает мой пример абсолютно абстрактным? Да вся история с распадом СССР на этом построена! Тот же, к примеру, Алиев. Его меняет Везиров. Идет идиотская борьба с коррупцией. Матерые кадры заменяются людьми, которые то ли не успели научиться правильно воровать, то ли не захотели воровать, то ли испугались, то ли не вписались еще в достаточной степени и слишком мелко воруют. В любом случае, «низ» ворует по-прежнему, а «верх» им управлять вообще не может.
Предположим, что Везиров «не берет»… Ах, как хорошо! Да чего хорошего? Раз Везиров «не берет», то он и не управляет «берущими» милиционерами и гэбэшниками. То есть под Везировым находится структура управления, которая криминально самоорганизуется. А он… Он наверху, но чем он управляет? Самим собой? Своим секретарем? Пресс-службой?
Он же не Петр I и не Ленин, он не принес с собой смысловое поле и цементируемый этим полем кадровый резерв. Он чужд криминальному мотиву, но криминальный мотив остается доминирующим в системе управления, для которой он — шут гороховый.
А потом включается внешнее управление. Оно обходит беспомощную верхушку. Простраивает связи внизу. Местное управление полностью перехвачено. И «оранжевый вариант» оказывается, по сути, безальтернативным. Фигуры расставлены так, что мат шахматисту гарантирован — можно и не играть.
К подобной общеуправленческой ситуации, обусловленной десуверенизацией, можно добавить ситуацию со средствами массовой информации. Вопрос абсолютно не в том, что журналисты хотят зла. Журналисты вообще ни при чем. Вопрос во все тех же «цыке» и «чике». Журналистами можно управлять только через «цык». Не в том смысле, что на них надо «цыкать», как раз «цыкать» на них нельзя. А в том смысле, что нет и не может быть согласованной мобилизационной работы средств массовой информации вообще (а в условиях кризиса в особенности) — без «цыка», то есть без идеального, без идеологии и стратегии.
Нельзя каждую минуту руководить каждым из генералов масс-медиа директивно. Особо же это нельзя делать в момент кризиса. Если нет идеологии и стратегии, рушится вся сфера производства национальных нематериальных активов. «Чик» не может обеспечить идеологию и стратегию. Он либо превратится в «цык», либо состояние этой самой сферы нематериального производства поволочет общество в очередной коллапс после скорого исчерпания суррогатной идеологии декларативного патриотизма.
В сегодняшней России момент подобного исчерпания — не за горами.
Что такое нынешний гибрид патриотизма и «конфетизма»? Что такое нынешний симбиоз из «жизнь за Родину» и «жизнь как коробка конфет»? Приведу лишь один наиболее яркий пример.
В марте 2005 года канал НТВ показал передачу «Профессия — репортер», посвященную «русскому порно». Ну, порно и порно… Уже ко всему привыкли… Но тут все-таки речь идет о чем-то экстраординарном. НТВ рассказало нам об отечественном порно, снятом сознательно на фоне исторических памятников Санкт-Петербурга. В частности, на фоне «Медного Всадника».
Речь идет о продукции конкретного лица — С.Прянишникова, весьма известного порнопродюсера. В передаче «Профессия — репортер» нет апологетики этой продукции. И даже, напротив, приводится высказывание немецкого порномагната о том, что если бы он снял порнофильм, допустим, на фоне
