одинаковой разности мячей: +48.
Ногли: «Мы уже были на пределе — в субботу игра с «Байером», в среду — финал КЕЧ против «Ноттингем Фореста». Может, не надо было везти в Леверкузен всю основу? До сих пор гадаем…»
Зебец не мог рисковать. Против «Байера», новичка того сезона, середняка, которому ничего не было нужно, вышли все лучшие и нелепо проиграли — у хозяев три момента и два гола, у гостей — десяток возможностей и только один забитый мяч. Через четыре дня в Мадриде на «Бернабеу» все повторилось — Робертсон открыл счет на 20-й минуте, а потом комментаторы только успевали повторять: «Киган — Шилтон берет! Магат — мимо! Милевски — Шилтон! Хрубеш, Хрубеш — Шилтон, мимо…».
Команда, разнесшая «Реал» Вуядина Бошкова, старого друга Зебеца (вот, кстати, еще один мало описанный феномен — сборная Югославии середины 50-х — начала 60-х годов: почти все ее игроки стали преуспевающими и известными тренерами…), в ответном полуфинале со счетом 5:1 в Гамбурге, так и не смогла забить ни одного мяча в ворота «НФ». Зебец между полуфиналом и финалом специально ездить отсматривать англичан и вернулся восхищенный: «Это команда защищается идеально — ни одной ошибки, ни одной щели. И прекрасный вратарь. Но и мы не из последних…»
Итальянская «Гадзетта делло Спорт» после финала с иронией писала: «Англичане продемонстрировали великолепное владение катеначчо». Суть отчета об игре можно передать одной фразой: «И эти люди обвиняют итальянский футбол в оборонительном уклоне!»
…Рассказывают, что после матча а раздевалке «Гамбурга» тренер ругал игроков, а игроки — тренера. Тем, что происходило за закрытыми дверями, бывшие «гамбургцы» делились неохотно, никаких сенсационных подробностей не приводили. «Ну, отвели душу маленько». «И всё?» — «И всё». Зебец, впрочем, в интервью футболистов не щадил. Всех вместе — и никого конкретно.
Виновника двух упущенных титулов («Бавария» в БЛ опередила «Гамбург» на два очка) назначили быстро — Зебец. И его перестали жалеть.
У Бранко Зебеца, кроме «профессора-математика», «гениального тактика», «шлифовщика», была еще одна кличка — Фернет-Бранко. («Фернет-Бранко» — название популярного алкогольного напитка.)
Так вот, Зебец был алкоголиком, и об этом его недуге знали. Знали все те, с кем он имел дело, знали во всех командах, где он работал. Знал об этом и Нетцер, приглашавший его в «Гамбург»: «Я надеялся, что нам удастся если не отучить Бранко от стакана, то минимизировать потери от этой привычки. Мы долго делали вид, что ничего не замечаем…»
…Зебец не был «белой вороной» среди тренеров БЛ. Удо Латтек, рекордсмен по титулам в БЛ до Оттмара Хитцфельда, недавно отметивший 70-летие, на вопрос в юбилейном интервью о том, «по- прежнему ли он «благосклонен» к алкоголю», отвечал: «Ребята, ну не надо быть ханжой. Не знаю, как сейчас, но в мои времена все лучшие тренеры страны заглядывали в рюмку. Лучшие — обязательно! Остальные — не важно. И Вайсвайлер, и Хаппель, и, само собой, Зебец. Он был вне конкуренции. Но поймите, это постоянное давление, стресс, который зачастую можно снять только одним способом. И потом — мы ведь мужчины, потому пьем не «фанту» или «швепс». У нас всех присутствует страх перед ошибкой или проигрышем, но у Бранко это достигало просто гипертрофированных размеров…»
Максималист Зебец, считавший каждое поражение своей личной ошибкой, говорил: «Когда я осознаю, что сделал что-то неправильно, поверьте, я на грани самоубийства!»
Сидя на банкете после проигранного англичанам финала и глядя на своих футболистов, топящих горе в пиве и вине, Зебец изрек: «У нас слишком много «бухарей» в команде. Поэтому мы и проиграли»… Он обвинял в поражении всех и прежде всего себя…
До поры до времени в гамбургских СМИ негласно было принято, не распространяться о зебецевской болезни. Именно болезни, потому что если человек с диабетом, с оставшейся после операции половиной желудка продолжает пить — это уже болезнь, а не просто пьянство. О тренере, который вывел HSV в чемпионы, писали в восторженных тонах и даже называли иногда «человеком без слабостей», имея в виду характер.
Но если не писали свои, то чужие разгласили это дело сразу, как только он дал им повод.
18 апреля 1980 года «Гамбург» выехал на игру в Дортмунд без тренера — Бранко не явился к отправке. Перебравший накануне и не проспавшийся Зебец бросился вдогонку за командой, сидя за рулем автомобиля. Чудом избежав аварии, он почти доехал до Дортмунда, но был остановлен полицией за превышение скорости. Анализ показал — 3,25 промилле. Тачку оставили на месте нарушения, и тренер добирался до стадиона на такси. И тут ошибку совершили гамбургские функционеры — они не спрятали Зебеца в раздевалке. А может, просто не заметили, как он появился. Бранко сел у кромки поля на лавку, предназначенную для команды гостей… Сами понимаете, как он выглядел. Фотокоры «нащелкались» до отвала. Изображения с соответствующими комментариями появились на следующей день как в дортмундской, так и в общегерманской прессе…
В конце июля перед началом нового сезона руководство «Гамбурга» официально, с оглаской, предупредило Зебеца: «До первого скандала!». Дождались его в декабре. В последней встрече первого круга «Гамбург» в блестящем стиле победил «Мюнхен-1860» 4:1. Зебец пришел на пресс- конференцию, сильно нагрузившись. Оттолкнув Нетцера, пытавшегося его задержать («Я в порядке, не мешай!»), он вышел к журналистам. Наследующий день после серьезного разговора с руководством «лучший тренер Германии» (отзыв Гельмута Шёна) был уволен.
Зебец оставлял «Гамбург» на первом месте в таблице БЛ-1980/81. «Красноштанники» опережали «Баварию» на одно очко. Весь второй круг командой руководил ассистент Бранко, тоже югослав, Александр Ристич. HSV проиграл чемпионскую гонку и занял в итоге второе место, отстав от мюнхенцев на четыре очка.
Я сделал упор на личности Зебеца (а о нем можно писать и писать) по двум причинам.
Первая (устами Магата): «Если убрать его алкоголизм, то это великий, нет, величайший тренер. Когда обо мне говорят как об ученике Зебеца, я чувствую себя польщенным…»
Вторая. 17 мая этого года Бранко Зебецу исполнилось бы 80 лет. Он умер давно — в сентябре 1988-го, а от чего, нетрудно догадаться…
MИТТЕЛЬШПИЛЬ. СБОРНАЯ
Магат при Зебеце чувствовал себя отлично. Он был благодарен за утверждение «шпильмахером» и за капитанскую повязку. Бранко посчитал, что Феликс, ведущий игру «Гамбурга», дорос до капитана. В марте 1980-го, перед игрой с «Айнтрахтом», тренер объявил, что поскольку капитан Петер Ногли «будет отдыхать, а его заместитель Кевин Киган отбывает дисквалификацию, то повязка передается Магату, «что я считаю логичным и правильным. Думаю, что возражений нет». Получилось так, что Феликс в капитанах остался. Негоже, по мнению Зебеца, было возвращать в капитаны тех, кто летом всё равно уходит.
Магат, человек ответственный, был доволен: «Назначение мне помогает — оно меня лучше мотивирует. Я понимаю, на какую ответственную должность назначили меня тренер и менеджер».
Капитан — это рабочая аристократия. Он оказывается между двух огней. За ним команда — он должен отстаивать перед руководством интересы игроков, прежде всего материальные: премии для всех, коллективные бонусы и т. д. Но если он будет чересчур «народным», то рискует нарваться на «непонимание», обговаривая свои личные интересы при продлении контракта, например. Если же будет чаще на стороне менеджера, то команда всегда найдет способ вернуть капитана с небес на землю.
Магату удавалось лавировать — и об общих премиях договариваться, и вовремя отходить в сторону при намечающихся личных конфликтах игроков с руководством. Он замыкал недовольного (например, вратаря Руди Каргуса) напрямую на Нетцера: «Это не тот случай, когда должен вмешиваться капитан». Ему удалось не нажить врагов среди партнеров и сохранить нормальные деловые отношения с тренером и менеджером, а после того как Магат выбил из начальства увеличение премии за матч КУЕФА с четырех
