и еретиков. Этику просвещения и книжные познания обычно оставляю ученым. Впрочем, какова бы ни была ценность этой книги, я бы сжег ее без малейших размышлений.
Наступило долгое молчание. Иногда мне приходится радоваться, что никто больше не увидит, как я улыбаюсь.
Лорд Роркен сел на место.
- Возражения моих братьев учтены. Сам я поддерживаю Эйзенхорна. Учитывая экстремальность условий, в которых ему пришлось действовать, он выбрал наилучшее решение.
- Благодарю, мой лорд.
- Предлагаю разойтись и обдумать сложившуюся ситуацию. Мне бы хотелось услышать предложения по дальнейшим действиям в течение четырех часов.
- И что дальше? - спросил Титус Эндор, когда мы сидели в его каюте на борту «Святого Скифуса».
Сервитор в виде женщины принес нам превосходного амасека, вызревавшего в бочках из дерева нал.
- Надо произвести зачистку оставшихся в живых, - сказал я. - Я говорю про Даззо, Лока и тех, кто примкнул к ним. Возможно, они отказались от своей цели и бегут. Возможно, они будут бегать от нас годами. В их распоряжении эскадра боевых кораблей, и они захотят этим воспользоваться. Я буду настаивать на том, чтобы выследить их и покончить с этим печальным делом раз и навсегда.
Эмос вошел в комнату, почтительно поклонился Эндору и вручил мне информационный планшет.
- Астронавигаторы адмирала закончили высчитывать курс флота еретиков. Их расчеты совпадают с теми данными, которые только что передал мастер Максилла.
Я просмотрел данные.
- Титус, у тебя есть карта?
Он кивнул и включил вычислитель, прикрытый стеклом. Поверхность устройства засветилась, и Эндор ввел коды с планшета.
- Итак… они бегут за пределы Империума. Что неудивительно. Но и не в беззаконные территории Мутных Звезд.
- Их курс лежит сюда. 56-Изар. Расстояние в десять недель.
- Территория сарути.
- Самое сердце территории сарути.
Верховный Инквизитор Роркен серьезно кивнул:
- Похоже, как ты и говоришь, брат, наши дела оказались более далеки от завершения, чем мы думали.
- Они не могут больше рассчитывать на сарути как на союзников или полагать, что те предоставят им безопасную гавань. Союз между кликой Гло и ксеносами был хрупким и поверхностным. И мир, существовавший между ними, уничтожен стычкой. У Даззо должны быть какие-то другие причины отправляться туда.
Лорд Роркен задумчиво мерил шагами свои апартаменты, покручивая перстень-печатку на безымянном пальце. Сонм херувимов тревожно попискивал, рассевшись по спинкам кресел и диванов. Дергая своими уродливыми головами из стороны в сторону, они внимательно следили за мной, пока я дожидался ответа.
- Мое воображение слишком сильно разыгрывается, Эйзенхорн, - наконец произнес он.
- Я настаиваю на том, чтобы лично допросить археоксенолога Малахита. Уверен, что он может предоставить нам дополнительные сведения. И еще я уверен в том, что он не будет столь стоек, как спесивый аристократ Уризель.
Роркен остановился и решительно хлопнул в ладони. Испуганные херувимы вспорхнули в воздух и закружили под потолком.
- Мы немедленно отправляемся к 56-Изар, - сказал лорд Роркен, игнорируя их верещание. - Все, что удастся выяснить, ты должен сообщать мне без промедления.
Служба военно-космической безопасности поместила Джироламо Малахита под охрану в медицинском отсеке корабля. Нанесенные мною раны исцелили, но не стали утруждать себя созданием протеза для его ноги. Мне не терпелось вызнать его тайны.
Я прошел мимо освещенного холодным светом лазарета и навестил Фишига. Исполнитель еще не приходил в сознание, но врач сказал мне, что его состояние стабильно. Годвин лежал на кровати, закрытой пластиковым тентом. Он был подключен к похрипывающим искусственным легким и булькающим рециркуляторам крови. Его израненное тело скрывалось под бинтами, синтеплотью и металлическими зажимами.
От лазарета я отправился по холодному коридору, показал инсигнию караульным и вошел в тюремный отсек. Я уже проходил второй пост охраны, расположенный прямо у мрачных камер, когда вдруг услышал крик.
Я отпихнул охранников и, с ними по пятам, бросился к грязным дверям камеры.
- Открывайте! - проорал я, и один из охранников завозился со связкой ключей. - Быстрее, солдат!
Двери камеры с треском распахнулись и явили моим глазам находящееся за ними помещение. Конрад Молитор и три его закутанных в мантии помощника обернулись на меня, возмущенные вмешательством. Хирургические перчатки на их руках были мокрыми, покрытыми розовой пеной.
За их спинами, на горизонтальной металлической решетке, подвешенной на цепях к потолку, лежал стонущий Джироламо Малахит. Он был более чем обнажен - с него содрали практически каждый сантиметр кожи.
- Вызови хирургов. И терапевтов. И сообщи лорду Роркену. Сейчас же! - приказал я охраннику и обернулся к Молитору. - Может быть, объяснишь, что ты здесь делаешь?
Думаю, он предпочел бы не отвечать мне, а его слуги явно приготовились броситься на меня и вышвырнуть из камеры.
Но дуло моего автоматического пистолета уставилось прямо между потных бровей Конрада Молитора, и никто из них не посмел пошевелиться.
- Я провожу допрос заключенного… - начал он.
- Малахит мой заключенный!
- Он находится в ведении Инквизиции, брат Эйзенхорн…
- Это мой заключенный, Молитор! Мое право допросить его первым подтверждено инквизиционными протоколами!
Молитор попытался отойти, но я твердо продолжал держать его череп в прицеле. Его глаза отчетливо отражали ярость радикала, вызванную таким обращением, но он старался сдерживаться, понимая, что меньше всего ему сейчас нужно провоцировать меня.
- Я… я беспокоился за твое здоровье, брат. - Молитор попытался успокоить меня. - Ты был ранен, устал, а Малахита необходимо было допросить со всей поспешностью. И я решил, что смогу облегчить твою задачу, если приступлю к…
- Приступишь? Да ты уже почти убил его! Я не верю твоим оправданиям, Молитор. Если бы ты и в самом деле хотел мне помочь, то спросил бы разрешения. Тебе захотелось единолично завладеть его секретами.
- Ничтожная ложь! - плюнул он.
Большим пальцем я снял пистолет с предохранителя. В узкой камере с металлическими стенами щелчок прозвучал очень громко и угрожающе.
- Да неужели? Ну так расскажи мне, что вам удалось узнать.
Молитор поколебался.
- Он упорствовал. Нам практически ничего не удалось добиться от него.
По тюремному коридору застучали сапоги. Охранники вернулись с двумя корабельными хирургами, облаченными в зеленые халаты, и четверкой санитаров.
- Во имя Трона Терры! - воскликнул один из врачей, увидев изувеченного человека, лежащего на
