слугой стул.
Граф Афальстагский также сел на своем ложе. Бывалый воин во время военных походов никогда не расставался с оружием и с доспехами. А поскольку поездку на турнир он рассчитывал превратить в славную битву, то сейчас его худощавую жилистую фигуру почти полностью закрывала тонкая кольчуга, одетая поверх полотняной рубахи.
— Прости, граф, что побеспокоил тебя в столь поздний час! — произнес маркиз Дреусский.
Граф Афальстагский, мысленно приготовившись к самому худшему, сказал:
— Я рад видеть тебя, мой друг, в любое время дня и ночи. Но что, скажи, случилось? Почему ты здесь, в моем лагере?
— Меня привело сюда столь важное дело, что я не мог дождаться твоего прибытия в Даниманд и поспешил навстречу, — маркиз выразительно покосился на слугу графа.
Граф молча махнул рукой, и слуга вышел из шатра.
Маркиз Дреусский наклонился вперед и, понизив голос, проговорил:
— Дело в том, что я узнал о смертоносном проклятии, которое поразило наших врагов.
— Ты узнал о проклятии? — пробормотал граф Афальстагский. — Но откуда?
— Граф Гальтранский умер. Один волшебник, появившийся в Даниманде, сказал, что его убило проклятие Ледяного Дыхания. Это же проклятие он обнаружил у короля Далкора, у графа Брезонского, у барона Корского и у некоторых других дворян, которые не присоединились к нам.
— Проклятие! Она же обещала, что никто не догадается!..
— Она? Кто она? И почему ты раньше не сказал мне, что в борьбе с королем собираешься использовать колдовство?
— Я не думал, что это так важно. Ведь мы с тобой все равно собирались сразиться с врагами на поле брани, как поступали рыцари в старые славные времена. А проклятие — это так, мелочь…
— Мелочь? Но ведь это проклятие должно уничтожить или ослабить тех, с кем мы собирались встретиться в бою. И к чему тогда нужно сражение? Ведь наши враги погибнут, и победа будет принадлежать нам.
— Да, — язвительно произнес граф, — и многие поколения будут помнить, что эту победу мы добыли не в бою, а с помощью колдовства. Нет уж! Мы сразимся с королем и с его войском. А то, что главные военачальники врагов окажутся неспособны сражаться — это их беда, а не наша заслуга. Мы войдем в историю, как храбрые и благородные рыцари, избавившие страну от королевской тирании!
Маркиз Дреусский, вернее, пребывающий в его облике Бегущий За Ветром, покачал головой и с нотками осуждения произнес:
— Я согласился с тобой, что герцога Кранцера нужно уничтожить до начала нашего выступления. Действительно, он был самым опасным из наших врагов. Он всюду рассылал своих соглядатаев и почти раскрыл наш заговор. Но король и остальные дворяне не должны были становиться жертвами колдовства! Тем более такого древнего и опасного. Можешь ли ты быть уверен, что те злые силы, к которым ты обратился за помощью, не обратятся в конце концов против тебя самого?
Граф Афальстагский коротко рассмеялся:
— Ты же хорошо меня знаешь, старый друг! Неужели ты начал сомневаться в моей предусмотрительности?
— Ты назвал меня другом, а сам ведь не сказал мне, что в нашей борьбе с королевской тиранией собираешься использовать колдовство, — с упреком произнес Бегущий За Ветром.
— Ну, прости! — широко улыбнулся граф. — Я не думал, что это так для тебя важно.
— Это важно для ВСЕХ НАС. Я же не просто так скакал к тебе много часов в ночи. Произошли события, о которых я решил сообщить тебе лично, не прибегая к помощи гонцов-посредников. После смерти графа Гальтранского герцог Кранцер призвал на помощь Бегущего За Ветром. Вмешательство этого волшебника может серьезно осложнить наше положение. Если бы я заранее знал о том, что ты собираешься использовать колдовство, я был бы готов к такому повороту. А что теперь мне делать?
— Так значит, герцог Кранцер еще жив?
— Жив и полон энергии. Смерть графа Гальтранского разъярила его, а прибытие в Даниманд Бегущего За Ветром добавило уверенности. Так что успех нашего плана находится на лезвии меча. Или я должен был сказать, что успех теперь зависит от чьего-то колдовства?
— Да, ты прав, друг! — граф Афальстагский порывисто вскочил на ноги и громко крикнул, чтобы его услышали слуги: — Эй, подайте мне мой охотничий костюм!
— Охотничий костюм? — переспросил Бегущий За Ветром, изобразив удивление. — Я думал, что ты прикажешь подать боевые доспехи.
— До них тоже скоро дойдет дело! А пока нам надо встретиться с нашей союзницей!
Волшебник внутренне возликовал, но постарался не показать своей радости. Наоборот, он ворчливо произнес:
— Ты давно уже должен был посвятить меня во все детали! Тогда бы мне не пришлось мчаться к тебе весь день и всю ночь!
— Ну, прости меня, друг! Признаюсь, я поступил с тобой не совсем честно. Но все это я делал в интересах нашей борьбы с королем. Ведь ты бы мог рассказать о колдунье своим верным слугам. А они, в свою очередь, могли бы попасть в руки герцога Кранцера. Так нашим врагам стало бы известно о нашей союзнице. А она, как ты сам понимаешь, не стремится к такой популярности.
— Значит, сейчас мы пойдем к ней?
— Не пойдем, а поедем.
— Ты хочешь сказать, что эта колдунья находится где-то далеко? Она не здесь, не в твоем лагере?
— Нет.
— И у тебя даже нет с ней никакой быстрой связи?
— Если происходит что-то важное, Медбания находит способ сообщить мне об этом.
— Так эту колдунью зовут Медбанией? — волшебник усмехнулся. — И она не сочла нужным известить тебя о том, что герцог Кранцер все еще жив, а Бегущий За Ветром прибыл в Даниманд?
— Должно быть, Медбания считает, что эти события не помешают исполнению нашего плана.
— Или же у нее существует собственный план, — Бегущий За Ветром вздохнул. — Эх, не доверяю я колдунам и колдуньям, магам и волшебникам.
— Не волнуйся, друг! Когда ты увидишь Медбанию и поговоришь с ней, то убедишься в том, что она полностью на нашей стороне.
— Как далеко она находится?
— Всего два-три часа быстрой скачки. Ее жилище расположено на самой границе моего графства, неподалеку от Лаброкара.
— Лаброкар? — эхом повторил Бегущий За Ветром. — Как же я забыл, что мы сейчас находимся неподалеку от этого места? Не там ли расположены развалины Проклятого замка?
Граф Афальстагский с готовностью подхватил:
— О тех краях ходит много слухов и легенд. Издавна окрестности Проклятого замка манят к себе колдунов, магов и волшебников. Не удивительно, что Медбания поселилась именно там.
— Да, теперь и мне это не кажется удивительным, — согласился Бегущий За Ветром.
Теперь он понял, почему граф Афальстагский медлил с походом на столицу Данимора. Граф не только поджидал всех своих вассалов, но и постоянно советовался с колдуньей Медбанией. Колдунья, несомненно, обязалась обезглавить королевское войско и этим облегчить мятежным дворянам свержение королевской династии.
Также волшебнику стали понятны истоки древнего колдовства. Давным-давно, много поколений назад, в замке, который сейчас называли Проклятым и от которого остались одни руины, жил могущественный колдун по имени Валла-Вилле. Он не принадлежал к Первой расе, подобно Бегущему За Ветром. Он был обычным человеком с обычными человеческими желаниями и страстями. Его обуревала жажда власти, могущества и бессмертия. Ради их достижения он совершил такие преступления, по сравнению с которыми деяния колдунов кровавого культа Тло-Алипока казались детскими шалостями.
Валла-Вилле почти добился своей цели, почти обрел бессмертие. Но волшебники Первой расы,
