Победитель получает все!
— Идет! — волшебник хлопнул по протянутой ладони молодого купца.
На центральную площадку вышел неприметный и просто одетый кайваец, обладавший, тем не менее, необычайно зычным и глубоким голосом. Стоило ему только заговорить, и он сразу же перекрыл шум и говор в огромном переполненном зале:
— Я приветствую всех вас, дорогие друзья и сограждане! Я, скромный Найчун, считаю себя недостойным объявлять имена участвующих в турнире великих мастеров, но, несмотря на мои протесты, именно мне предоставили эту честь. Все вы, те, кто присутствует в этом доме, прибыли из разных концов Кайвая, и, как я вижу, нас почтили своим посещением друзья из соседних государств. Я не буду повторять, что сегодняшний турнир — это нечто большее, чем просто соревнование. Это символ нашего единства и нашей силы. Именно поэтому сегодня будут происходить схватки без оружия. Ведь наша цель — не одержать победу над соперником, а продемонстрировать свое мастерство и духовную силу. Итак, я объявляю начало турнира!
Зрители и участники отозвались дружными радостными криками. Турнир боевых искусств начался. Найчун объявлял имена участников, они парами выходили на центральную площадку и, после церемонных поклонов друг другу, судьям и зрителям, начинали поединок. Несмотря на заявленный дружественный характер соревнования, бойцы сражались в полную силу, правда, даже получивший нокаут побежденный находил в себе силы, чтобы поклониться и поблагодарить победителя за доставленное удовольствие.
Мастер школы змеи победил представителя стиля обезьяны. Боец, имитирующий движения пьяного человека, одержал верх над широко размахивавшим руками мастером-птицей, но затем сам оказался повержен медведем.
Зрители были в восторге. Лао Таджин хохотал и хлопал в ладоши, когда его боец побеждал, и стонал, когда здоровяк-медведь пропускал удары, словно сам испытывал физическую боль. Степняки вели себя более сдержанно, но были захвачены зрелищем, как и все люди. Принцесса Лаймасай вздрагивала, вскрикивала, но смотрела на бойцов, не отводя взора. Лицо генерала Фалфая было непроницаемым, но глаза блестели от живого интереса. Бегущий За Ветром, поначалу увлеченный турниром, постепенно становился все скучнее и мрачнее. Это не укрылось от проницательного взора Фай-Фуная.
Старый философ тихо обратился к волшебнику:
— Скажи мне, волшебник, который скрывает свое имя, разве тебя не радует мастерство кайвайских бойцов?
— Это не бойцы, — со вздохом ответил Бегущий За Ветром, — это актеры! Я сожалею, что давно не посещал эту прекрасную страну. Здесь многое изменилось. И, на мой взгляд, не в лучшую сторону. Кайвайцы слишком чтят традиции и мало озабочены поиском собственного пути. Творчество уступило место копированию и подражанию. Ты понимаешь, что я говорю не только о застывших боевых стилях, но и о кое-чем другом, более глубоком?
— Я понимаю… — произнес Фай-Фунай. — Мы, кайвайцы, так уважаем установленный порядок, что даже не думаем о его изменении. А что не изменяется, то умирает. Это основной закон природы.
— Вот именно! Люди забыли, что и они сами, и их общество, и государство подчиняются естественным законам природы.
— И ты хочешь им об этом напомнить?
— Да! Сейчас кайвайцы — это овцы, не знающие страха, потому что забывшие, как выглядят настоящие хищники. Я собираюсь познакомить их с волками.
Фай-Фунай понимающе покосился на степняков и едва заметно улыбнулся:
— Как мне кажется, вначале ты приручил и выдрессировал волков, чтобы они не уничтожили все беспомощное стадо.
— Я не хочу кровопролития, но вливание свежей крови пойдет на пользу одряхлевшему Кайваю.
— Мне тяжело согласиться с твоими словами, но я вынужден признать их мудрость и справедливость. Я, по мере моих скромных сил, постараюсь помочь людям Кайвая осознать и принять необходимость и пользу перемен.
Бегущий За Ветром положил руку на плечо старого философа:
— Я был уверен, что ты меня поймешь… Смотри, на поединок выходит мастер, на которого я сделал ставку!
Боец в синей рубахе выступал против представителя школы богомола. Богомол медленно наступал, раскачиваясь вперед и назад, как будто пытался загипнотизировать соперника. При этом его руки были прижаты к туловищу, как передние конечности хищного насекомого. Боец в синей рубахе спокойно стоял на месте. В отличие от других мастеров, он не прыгал, не размахивал руками, но в его стойке ощущалась уверенность и сдерживаемая до поры до времени сила.
— Я знаю этого бойца, — сказал Фай-Фунай. — Его зовут Ланчин. Он представляет школу Парящего Дракона. Он приехал на турнир из Тойкана.
Город Тойкан находился на юго-востоке Кайвая, там, где было сильно влияние тропических прибрежных стран и архипелага Шори-Галдо. На некоторых островах боевые искусства достигли весьма значительных высот за счет использования таких человеческих возможностей, которые были подавлены в обычных людях. Конечно, до Первой расы островитянам было очень далеко, но они, несомненно, превосходили кайвайские «животные» стили. Должно быть, школа Парящего Дракона впитала в себя лучшие качества обоих направлений — «внешнего» и «внутреннего» — по крайне мере, ее представитель был единственным, кто удостоился одобрительного взгляда Бегущего За Ветром.
А тем временем на площадке представитель стиля богомола бросился на соперника… но оказался отброшен всего одним легким взмахом руки мастера из школы Парящего Дракона. Вскочив на ноги, богомол вновь ринулся в атаку… а через мгновение оказался на полу, прижатый коленом противника, который застыл над ним с занесенной для удара рукой. На этом бой закончился. Побежденный богомол встал, низко поклонился победителю, и, потрясенно покачивая головой и пожимая плечами, отправился на скамейку, где его приветствовали выбывшие ранее участники.
— Неплохо! — заметил Лао Таджин. — Но мой медведь все равно подомнет этого дракона!
Бегущий За Ветром в ответ лишь многообещающе улыбнулся. И он оказался прав. Медведь не дошел даже до полуфинала, проиграв мастеру сравнительно простого, но эффективного кулачного боя. А дракон уверенно продвигался к победе, скупыми, но молниеносными движениями повергая на пол своих противников. В конце концов он одержал верх и над своим последним противником — кулачным бойцом.
— Ваша взяла! — весело воскликнул Лао Таджин, отдавая Бегущему За Ветром монеты. Молодого купца ничуть не огорчил проигрыш, да, собственно, в сравнении с его капиталом он был не так уж и велик.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь получу процент от старого вклада! — произнес волшебник, принимая выигрыш.
— Почему от старого? — не понял Лао Таджин.
— Ладно, не важно! — махнул рукой волшебник, не собираясь рассказывать молодому человеку историю своего знакомства с его прадедом.
Глашатай турнира Найчун вывел на середину площадки Ланчина. Позади них выстроились все участники турнира (даже те, кто с трудом держался на ногах после полученных нокаутирующих ударов).
— Вот наш победитель! — объявил Найчун. — Вот лучший боец Кайвая и всего мира!..
Среди зрителей послышался легкий смешок.
— В чем дело? — Найчун посмотрел в сторону этого звука. — Кто-то не согласен с этим утверждением? Неужели найдется человек, который осмелится бросить вызов победителю турнира, великому Ланчину, мастеру школы Парящего Дракона из Тойкана? А-а-а! Наши друзья из западных степей не верят в возможности рукопашных бойцов. Им, конечно, сподручнее сражаться на конях, издалека поражать своих противников стрелами и не вступать в ближний бой. Не так ли?
Кублан-хан (а засмеялся именно он) не ожидал, что окажется в центре общего внимания. Он смотрел то на Найчуна, то на стоявшую рядом принцессу Лаймасай, то на Бегущего За Ветром. Девушка крепко держала молодого степняка за руку, словно боялась потерять в толпе, и смотрела на него с недоумением.
