надо больше рекламы. Не сработало. Еще подумал. Решил, что заговаривать с клиентом — очень полезно.
Ближайший месяц с моего рабочего места по сотне раз на дню доносился следующий монументальный диалог:
— Что вас интересует?
— Ничего.
Под конец испытательного срока новой технологии я был готов вцепиться в глотку любому, кто произнесет еще раз это слово. Я видел «ничего» во сне. Во сне я же и увидел решение этой проблемы.
На следующих выходных я ожидал ответа «ничего» как спусковой механизм — я придумал, что с этим делать, и только ждал момента. У меня был заготовлен пустой компакт-диск (подложка) в прозрачной коробке. Я ждал. И дождался.
— Чего вас интересует? — спросил я.
— Ничего — ответил клиент.
— Вам повезло! Только сегодня, специально для вас, мы предлагаем это совершенное ничего в герметичной упаковке! Оцените его совершенство и изящество решений… (и так еще минуты на три).
Это «ничего» было куплено. В итоге у меня была любимая хохма — продавать ничего. По 50 рублей за штуку. За день продавалось в среднем по пятнадцать штук.
Потом я учил своих продавцов, что впаривание должно быть элегантным. Первый признак этого — когда человек поймет, что с ним сделали, он рассмеется и приведет к тебе друга, чтобы ты ему тоже впарил «ничего».
Я люблю женщин за способность логически, связанно и четко мыслить. Например, один раз у меня состоялся такой диалог:
(я) — Давай встретимся.
(она) — Не могу…
(я) — Например, в четверг…
(она) — В четверг я СОВСЕМ не могу…
Если хочешь быть здоров — закаляйся. (предыдущая фраза является тонкой иронией). Сейчас я тебе сообщу одну интересную особенность моей жизни, которая, как я считаю, сильно помогает мне сохранять трезвость рассудка.
У себя дома я использую телевизор только для просмотра фильмов (DVD и видео). Антенный вход стоит пустым на протяжении многих лет. Мне претит сама мысль о том, что я должен смотреть то, что мне показывают, тогда, когда мне показывают и нет кнопки перемотки всяких дятлов от политики. Мне часто говорят, что по ТВ показывают много хороших фильмов. Я же говорю, что показывают обычно дикое старье, которое можно купить на DVD по сто рублей за фильм. Положить в стопку и смотреть, когда будет желание (и настроение).
Точно так же не читаю ежедневных газет и крайне редко пролистываю новостные сайты в Интернете. Я для себя давно понял, что они не добавляют в мою жизнь позитива — ну какой журналист в трезвом рассудке будет писать о чем-то хорошем и радостном? Обычно пишут про всякую дерьмовую политику, убийства, терроризм и преступления. Ах да, еще про оборотней в погонах. Очень позитивно, так, радостно пишут — зачитаешься.
— И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет.
— Гм… Да ведь других нет.
— Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел 30 наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «правду», — теряли
в весе. Мало этого. Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетенное состояние духа.
(Булгаков, «Собачье сердце»)
Ты думаешь, что сложно поменяться за время работы с собой? Я не буду с тобой спорить. Просто дам прочитать два разных текста, отражающих мои эмоциональные состояния. Разница между написанием ровно шесть лет.
1996
Жизнь — это размножение трупных червей. Чтобы ты не делал, ты все рано умрешь, и это не зависит от твоего богатства, состояния души, цвета кожи, вероисповедания. Твой бог мертв. Как и мой, как мертв этот с мир с появления в нем первого прямоходящего эгоиста. Ничто не спасет этот мир. Человек — это рыдающий тростник, гнущийся под напором обстоятельств. Среди тростника попадается мох, который стелется по земле и кочкам на своем болоте — ибо это и есть жизнь. Из мха произрастает тростник, который берет из него все соки, и растет дальше. По болоту ходит смеющаяся девушка и своей косой косит те стебли, которые слишком хороши для этой жизни. Старые стебли гниют и падают на мох, который высасывает из него все соки. Из мха прорастет новый тростник, лучшие стебли которого смеясь и хохоча сожгут на костре во славу непонятных идеалов.
Смерть тебя заберет, но готов ли ты к ней? Готов ли ты отречься от своего Я, от мелких забот, от всего, что мучает обычных смертных? Готов ли ты простится со своим телом, готов ли ты остаться один на один с вечной темнотой, начало которой лежит в конце? Где начало того конца, которым оканчивается начало? Что есть в тебе, из — за чего ТЫ должен жить? Чем ты достоин того существования, которое ты влачишь по позволению высших? Для чего ты есть? Что держит тебя в этой иллюзии, которая является адом другого мира? Куда катится это мир? ЗАЧЕМ? Почему? И для чего?
Я не знаю. Я ничего не знаю. Я просто лежу в коме и мне кажется, что я существую. Я хочу жить, а не существовать; жить, чтобы умереть. После твоей смерти ты окажешься не таким уж и ничтожеством, ты, оказывается, посадил сына, вырастил дом и родил дерево лжи и подобострастия по отношению к себе. Люди сознательно стремятся к самоуничтожению. То, что я пишу — бред; бред моего медленно умирающего воспаленного сознания. Человек — всего лишь животное, ничем не лучше тех, кто бегает на четырех лапах, и единственное отличие — человек может убить больше, чем самое злобное взбесившееся животное. Ничто не реально, ничего.
Реальна только музыка, музыка скорби и смерти, музыка, которая дает тебе понять, что несчастлив, несчастлив, потому что ты жив. Вечный покой — твоя цель, и музыка мертвых укажет тебе дорогу. Дорогу к забвению. Дорогу на кладбище, где все равны, на которое целых пять-шесть лет будут ходить родственники, играющие в безутешность по отношению к твоим бренным останкам. Потом про тебя забудут окончательно, на твоей могиле вырастет дерево, которое будет радо хорошему удобрению — ибо это единственное, чем ты реально поможешь своей планете. На твоей могиле проржавеет ограда, на твоей могильной плите сначала будут пьянствовать местные бомжи, а потом ее утащит домой бабушка для закваски капусты. И пьяный сторож срубит себе дерево на дрова и за бутылку водки продаст твой перегнивший прах для захоронения нового напыщенного ничтожества. Все вернется на круги своя — и пьяный сторож пошатывающийся походкой направится на путь забвения.
2002
..Я люблю раннее утро. Я люблю наблюдать за рождением нового мира, осознавая вместе с этим процессом себя, и желая, чтобы этот волшебный момент раннего просыпания природы видел только я. 4 часа утра. Москва. Ботанический сад, самый его конец, там, где течет речка.
Местные милиционеры меня давно знают и привыкли к тому, что часа в 3 утра на дорожках сада могут встретить меня, гуляющего в тапочках и уткнувшего свои глаза в небо. На моих губах играет улыбка и я пытаюсь говорить то, что забуду через несколько минут, но выговорю свое состояние моему миру. Я благодарен природе за то, что она есть, я благодарен себе за то, что я живу вместе с природой, я благодарен своей земле за то, что она носит меня.
Я думаю о своем существовании. Как ни странно, у меня нет цели в жизни. Той самой цели, к которой необходимо стремиться всю свою жизнь. Нахрен!!! У меня есть желания, у меня есть моя голова, которая постоянно думает. Моя жизнь — анализ, мой мозг это сложный 7-потоковый процесс параллельно-
