день существования Нурта. Сейчас он находится под арестом.
— Хорошо, — улыбнулся Наматжира. — Вы развеяли мои сомнения. Спасибо за вашу откровенность. Несомненно, это остается секретной информацией.
— Я надеюсь, — Примарх направился к двери. — Я полагаю на этом наша беседа окончена?
— Еще одна, последняя деталь. Если состоится встреча, я буду там присутствовать вместе с вами?
Но ответа он не дождался.
— Они начинают! — крикнул он и указал пальцем вдаль. От одного из кораблей отделились маленькие точки, похожие на метеориты, и направились вниз.
Альфарий открыл дверь и вышел.
— Динас, в свете комментариев Примарха, заново изучи все, что у нас есть на Конига Хеникера.
— Да, сэр.
Наматжира глотнул еще вина, наблюдая за спуском десантных кораблей.
— Полагаю, неплохо бы взглянуть на всю картину целиком еще раз, особенно, с учетом новых деталей, с точки зрения Астартес и их манипуляций.
— Да, сэр.
Десантный корабль покачнулся и упал. Позади оставался огненный след.
Корпус завибрировал. Бронци сжал руку Му, она сжала его руку.
— Поехали, — сказал он.
Глава четвертая
Орбита, Эолиф, продолжение
Сонека открыл люк каюты и вошел внутрь, бросив сумку на стальной стол.
— Что? Еще сыр? — насмешливо спросил Грамматикус. Он растянулся на койке и выглядел подавленно.
— Вставай, быстро. — сказал Сонека.
— Но мы еще не пообедали, — пожаловался Джон.
— Заткнись и вставай, — повторил Сонека. Он оглянулся на открытый люк и коридор за ним. — Скорее.
Грамматикус сел и нахмурился.
— Что происходит, Пето?
— Просто следуй за мной.
Сонека повернулся к люку каюты и осторожно выглянул наружу. Грамматикус обулся.
— Пето? Что стряслось? Примарх позволил мне спуститься с ним и…
Сонека обернулся, его глаза сузились.
— Ты заткнешься? Я делаю то, что ты просил. Просто молчи. Шир везде.
Джон удивился.
— Следуй за мной. Молча, — поторопил его Сонека. Он открыл наплечную сумку и вытащил лазерный пистолет.
Грамматикус посмотрел на оружие, словно никогда его не видел.
— О Терра, — прошептал он. — Пето. Пето, просто остановись на секунду и посмотри на меня. Посмотри на меня. Пароль — Бедлам!
Сонека повернулся к нему лицом с выпученными глазами.
— Как тебя зовут? — спросил Грамматикус.
— Пето Сонека.
— Что ты сейчас делаешь, Пето?
— Исполняю твой приказ, Джон.
— Великолепно! — сказал Грамматикус. Он отступил, его рука находилась напротив рта Сонеки.
— Я не думал, что это сработает, — удивленно произнес он, — Я правда был уверен, что ничего не получиться. Все эти обеды, пять месяцев обеденных разговоров… Я думал, что ты более стойкий.
Сонека не реагировал.
— Пето, мне действительно жаль злоупотреблять тобой таким образом, — произнес Грамматикус. — Я хочу что бы ты знал. Мы друзья, по крайней мере я надеюсь. Ты был добр ко мне. Я надеюсь, однажды, ты все поймешь и простишь меня за сделанное с тобой. Ты слышишь меня?
— Твой голос, я не могу побороть его, — прорычал Сонека со стеклянным взглядом, — Каждый день, я чувствовал, как ты это делал, и я не мог бороться с этим. Ты использовал мою неприязнь в своих интересах. Ты ублюдок, Джон Грамматикус.
— Я знаю. Мне жаль. Ты можешь вывести меня с этой баржи?
— Я приложу все усилия, — ответил Сонека.
— Спасибо тебе, Пето, спасибо. Пароль — Бедлам.
Сонека моргнул и прислонился к стене каюты.
— Что это было? На секунду у меня закружилась голова.
— Ты что-то сказал? — спросил Грамматикус.
Сонека покачал головой.
— Живей, я сказал. У нас есть маленькое окно. Флот развертывается.
— Уже?
— Пойдем Джон.
Они торопливо спустились сквозь тюремный блок к кабине лифта. Сонека повернул рычаг и лифт открылся.
— Каков план? — прошептал Грамматикус, — Как мы достигнем поверхности?
— Десантная капсула, — ответил Сонека. — Они предназначены для высадки Легиона. Мы достигнем отсека нижней восьмой палубы. Я проверил график развертывания, и вторая волна назначена на шесть часов, так что все пройдет тихо. Но сперва, мы кое что должны сделать.
— Что?
— Что-то, за что ты скажешь мне спасибо.
Они свернули в обширный главный коридор и столкнулись лицом к лицу с обслуживающим сервитором. Сервитор остановился, с жужжанием изучая их, вопросительно выдвинув конечности.
— Это закрытая контролируемая зона. Предъявите ваши документы, — проскрежетало вокс устройство.
Сонека выстрелил ему в голову. Сервитор издал короткий вопль и ударился об стену коридора. Из взорванного черепа повалил дым.
— Бежим! — крикнул Сонека.
Они бежали, пока не начали задыхаться, и не оказались отрезанны от основного коридора в лабиринте вспомогательных залов и мрачных отсеков. Ленты розовато-лилового освещения создавали ощущение сумерек в заброшенном городе. Нет, тревоги не прозвучало, но в воздухе висело напряжение, словно он вот-вот взорвется шумом.
— Где все? — спросил Грамматикус.
— В оружейной, готовятся к высадке, — ответил Сонека и указал Грамматикусу на тяжелые двери шлюзовой камеры.
— Сюда.
Грамматикус прислонил руку к его голове. Выражение боли, интереса и жажды действия заполнили его лицо.
— О, — сказал он. — Я слышу ее.
— Я знаю, — ответил Сонека.
— Она взывала ко мне все это время? Это была она?
— Да.
