— Что привело тебя в это место? В эти частные апартаменты?
— Я был приглашен в гости.
— К кому?
— К Намберу Вилку, местному торговцу. Он пригласил меня на банкет по случаю середины Бездействия.
— Жилье зарегистрировано на Намбера Вилка, — вставил Фишиг. — Торговец, как он и говорит. Не привлекался. Я с ним незнаком.
— Что насчет Эйклона? — спросил я Кротса, наклоняясь, чтобы заглянуть в его глаза. В них появилась рябь страха.
— А кто это?
— Твой настоящий наниматель. Мурдин Эйклон. Не заставляй меня спрашивать снова.
— Не знаю я никакого Эйклона!
Кажется, он говорил вполне искренне. Но он просто мог не знать Эйклона под его настоящим именем. Я подтянул себе стул и сел напротив:
— В твоей истории не сходится целая куча разных вещей. Тебя застали в компании рецидивистов, связанных с планетарным заговором. На них висит множество всевозможных преступлений… Ты как желаешь продолжить разговор — более близко и всесторонне или проясним некоторые детали прямо сейчас?
— Я… не знаю, что вам рассказать…
— Все, что знаешь. Может быть, начнешь с Понтиуса?
По лицу Саймона стало ясно, что он счел игру окончательно проигранной. Его губы зашевелились, пытаясь что-то произнести. Затем вдруг он выпучил глаза и задрожал. Раздался влажный хлопок, и его голова безжизненно свесилась на грудь.
— Свет Императора… — потрясенно пробормотал Фишиг.
— Проклятие! — прорычал я, наклоняясь, чтобы приподнять безвольно повисшую голову Кротса. Он был мертв. Эйклон предусмотрел защиту от слабаков, срабатывавшую при определенных обстоятельствах. И Понтиус явно входил в список наиболее секретных элементов заговора. — Инсульт. Запрограммированный.
— Итак, мы опять ничего не узнали.
— Ты уши давно чистил? Мы узнали очень важную вещь: Понтиус — их самая драгоценная тайна.
— Может, расскажешь подробнее?
Я собрался это сделать — не подробно, конечно, так, в общих чертах, — но в этот момент ставень, закрывающий вид на снежные просторы Спеси, вылетел наружу… То есть совсем наружу, за компанию с изрядным куском поверхности Купола. Причиной тому послужил мощный взрыв. Нас с Фишигом сбило с ног ударной волной. Куски стекла и обшивки полетели в ледяную мглу.
Миллисекундой позже на нас посыпались осколки хрусталя, несомые ураганными ветрами Бездействия… Буран из миллиардов бритвенно-острых осколков…
Глава пятая
СКРЫТЫЕ СЛЕДЫ СЕМЬИ
ГЛО С ГУДРУН
НЕПРИЯТНЫЕ СПУТНИКИ
Хоть и оглушенный взрывом, я сохранил достаточно сообразительности, чтобы вцепиться в Фишига и выкатиться вместе с ним за дверь, прежде чем ее перекрыла упавшая с потолка аварийная перегородка. Полуослепшие и задыхающиеся, мы лежали на веранде, а резкий свет и тепло Купола Солнца отогревали наши промерзшие тела.
Вдоль Окон Оттепели завыли сирены и гудки. Машины арбитров были уже в пути.
Мы поднялись. Одежда и везение защитили нас от серьезных ран в хрустальном шторме, хотя мне здорово рассекло щеку (потом пришлось зашивать), а Фишигу в бедро, между сочленениями пластин доспеха, воткнулся длинный осколок стекла. Но можно сказать, мы отделались царапинами.
— Бомба сработала не вовремя? — спросил он, хотя и понимал, что это не так.
— Детонация включилась по тому же сигналу, что убил Кротса.
Фишиг опустил взгляд и подтянул стяжку на рукавице, давая себе время подумать. От шока его лицо стало пепельно-серым. Похоже, он только сейчас начал понимать, какими ресурсами и возможностями обладали люди, с которыми нам предстояло бороться. Отвратительное преступление в Молитвеннике Два- Двенадцать продемонстрировало размах их намерений, но этого Годвин не видел собственными глазами. А теперь он полюбовался на фанатичных служителей тьмы, людей, готовых без содрогания принять смерть. И увидел, как жестоко они заметают следы. Кроме того, ментальные капканы свидетельствовали о значительных ресурсах и пугающей искушенности преступников в наиболее закрытых и охраняемых технологиях Империи.
Пока местные медики обрабатывали наши раны, в дом вошли отряды арбитров и занялись осмотром здания. Через некоторое время они вытащили продрогшую Биквин. Она была закутана в одеяла, а лицо ее посинело от холода. По моему приказу и за моей подписью ее поместили под арест. Девушка слишком замерзла, чтобы возмущаться.
Мы с Фишигом переоделись в теплую одежду и снова вошли в дом. На то, чтобы залатать прореху, ремонтной бригаде нужно было еще два-три часа. Мы покинули ярко освещенную веранду, миновали три временных изоляционных занавеса и вошли в темные синеватые сумерки апартаментов. Противоположная стена исчезла, и перед нами раскинулась пустынная, безжизненная ночь Спеси, глянцевый серый пейзаж, состоящий из непроницаемых теней и отблесков света, исходящих от Купола Солнца. Когда я опять оказался в пронизывающем холоде Бездействия, кровь, текущая в моих венах, показалась обжигающе горячей.
Посреди гостиной, в которой мы допрашивали Кротса, образовалась воронка, покрытая сажей и усеянная стеклом. Морозная корка покрывала мебель и перекошенные лица мертвецов. Капли крови, пролившейся под секущими ударами стеклянного шторма, казались рубинами в окружавшей темноте.
Мы шарили вокруг смутными белыми лучами фонарей. Я сомневался, что после случившегося удастся хоть что-нибудь найти. Все ценные документы должны были сгореть или самоуничтожиться по тому же самому сигналу, который убил Кротса и взорвал ставень. К тому же существовала вероятность того, что всю важную информацию эти люди держали в головах благодаря энграммам памяти или ментальной кодировке — особым техникам, которые были на вооружении только в высших эшелонах дипломатических кругов, Администратуме и элитных торговых делегациях.
Что возвращало меня обратно к нанимателю Кротса — Гильдии Синезиас.
— Это имя довольно распространено в данном субсекторе, — сказал мне Эмос, занимавшийся сбором информации о Понтиусе, когда мы вернулись обратно в уютную полутьму боевого катера. — Я получил сведения о более чем полумиллионе граждан с таким именем. Еще для двух сотен тысяч это второе имя. Ну и еще сорок или пятьдесят тысяч носят немного измененные формы того же имени.
Он помахал передо мной цифровым планшетом. Я отстранил его и взял зеркальце, чтобы рассмотреть рядок металлических стяжек на своей щеке.
— Что насчет организаций?
— Более девяти тысяч, — вздохнул он и начал зачитывать их со своего планшета: — Академия юношества Понтиуса Свеллина, Бюро переводов Понтиуса Праксителза, Инвестиционный фонд Понтиуса Гиванта Ропуса, Госпиталь микрохирургии имени Шпигеля Понти…
— Достаточно. — Я уселся за клавиатуру, вводя группы имен.
По экрану побежали и запрыгали мерцающие руны. Потом в центр выплыли извлечения из текста. Я бегло проглядел их, держа палец на кнопке прокрутки.
