В середине 1990-х в Москве возникла молодая группа, назвавшая себя «анархо-краеведами». Часть участников входила также в движение за Анонимное и Бесплатное Искусство, другая занималась панк- музыкой. Это были совершенно деклассированные и нищие молодые люди, отчасти студенты, отчасти «проходимцы», но то, что они сделали, было в полной мере российским аналогом ситуационизма. Анархо- краеведы совершали маршруты по заброшенным районам города, — предместьям, промзонам, заброшенным стройкам, — руководствуясь Генпланом застройки Москвы 1954-го года. Проводились совместные анархо- краеведческо-заибические праздники, когда собравшаяся группа организаторов и их друзей бралась за неудобный и тяжелый маршрут, а преодолев его, устраивала праздник Первичного Творческого Импульса — это были панк-концерт или какое-то инсценированное представление плюс стихийное творчество участников: гвоздь программы обычно наступал, когда все начинали стучать чем попало по железу, которого на индустриальных объектах всегда достаточно. Сейчас неподходящий момент углубляться в тему, однако если бы краеведы или их последователи возродили свою практику с использованием мобильных телефонов — получилось бы нечто интересное. Когда они узнали про ситуационистский derive, то поняли, что это и есть то, чем они занимаются. Любопытно, произошло ли бы то же самое, узнай об этом художники с противоположной стороны?
Подобная пост-ситуационистская практика, но с использованием мобильных телефонов, появилась в Европе в 2003 году и получила название 'локативные медиа'. Она сфокусирована на работе с локализационными функциями телефонов. С помощью мобильного телефона, имеющего выход в интернет, можно «психогеографически» регистрировать свое положение, можно также обмениваться сигналами с другими участниками акции или «локализовать» их. Л атышская художница Ева Аузина проследила маршрут движения произведенного молока от животноводческих ферм до городских станций сортировки, и закончила его путешествием на прилавки рижских магазинов. Вообще, любопытно, что концепт 'локативных медиа' получил первое воплощение именно в Латвии, на бывшей советской военной базе Кароста, освоенной и переоборудованной художниками в медиа-центр: здесь в июле 2003 года прошел первый воркшоп по 'мобильной географии, посвященный исследованию того, как новейшая беспроводная коммуникация оказывает влияние на восприятие пространства, места и общественной организации'. У направления появились многочисленные синонимы: геолокативность, DIY-урбанизм, тактическая картография, анархитектура. Один из теоретиков локатива Бен Расселл утверждает, что 'тактическая картография' бросает вызов коммерческой картографии, так же, как «Википедия» грозит оставить без работы коммерческие энциклопедии типа «Британники». В любом случае, ясно, что она предлагает новый обогащающий опыт взаимодействия между пространствами «потоков» и «места» и помогает узнать, или испытать, нечто новое относительно наших городов, она исследуют отношения власти в проекции на географию — например, географию и топологию города, в чью архитектуру впечатаны властные отношения.
Танцы перед камерами наблюдения
Для нас символом и олицетворением власти являются представители служб охраны порядка на улицах. К сожалению, никаких акций относительно них в России пока не придумано. Но для западных товарищей полицейские страшны только во время разгона демонстраций, а в повседневной жизни виртуальное насилие, наблюдение, контроль олицетворяют автоматические камеры, установленные в супермаркетах и на улицах. Как известно, в результате эскалации контроля, последовавшей за взрывами 11 сентября 2001 года, камеры снабжены различными утонченными опциями, такими как биометрическое распознавание, отображение паттернов поведения и настроения, и т. д. Небольшое преимущество камер заключается в том, что им художники и активисты уже давно и безнаказанно посвящают разнообразные изобретательные акции.
Лондонский коллектив Surveillance camera players посвящает свою работу именно и исключительно этому предмету публичного пространства. Его участники настаивают, что ни разу (ни в случае с расстрелом в школе Колумбина, ни при атаке на здание WTO 11 сентября 2001 года) камеры наблюдения не смогли предотвратить трагедии, да и надежды на это мало, потому что, например, камера сканирует на предмет биометрического распознавания лица Басаева или Бен Ладена, но совершенно очевидно, что возможные теракты будут совершать не они, а рядовые члены террористических организаций. Тем не менее, на волне эскалации всеобщей слежки полицейские продолжают вкладывать деньги в одни и те же бесполезные сооружения.
С точки зрения Нью-Йоркского коллектива Surveillance camera players, ничего не изменилось с 11 сентября 2001 года. Как мы объявили 13 сентября 2001 года, позиция группы остается той же, какой она была и до атак. Мы выступаем беспрекословно против установки инструментов наблюдения любых видов в общественном пространстве. Камеры наблюдения никогда не предотвратили и не могли предотвратить никакой террористической атаки.
Нью-Йоркский Институт осуществленной автономии, о котором уже говорилось в связи с текстмобом, предложил остроумную идею «iSee», которую можно также назвать 'наблюдение за камерами наблюдения': сетевой сервис, который обозначал бы местонахождение камер наблюдения в городе, с помощью которого можно было бы выбрать маршрут в обход этих камер. Провозглашается, что таким образом участники акций и демонстраций смогут уходить с места происшествия незамеченными. К сожалению, эта хорошая идея осталась на уровне декларации намерений, что неудивительно, поскольку трудно представить себе, как ее авторы собираются обнаруживать местонахождение камер наблюдения, разве только не проникая в секретные базы данных (после чего, естественно, полиции будет нетрудно переместить камеры наблюдения). У Института есть еще несколько столь же остроумных, сколь и бесполезных идей. Например, в прошлом году там изобрели и сконструировали «робота-граффитчика» — мобильную машину, способную передвигаться по улицам и оставлять на асфальте революционные надписи. Пресс-релиз гласит, что
