сюда не в прошлое, а в это воскресенье.
— За неделю можно трижды прилететь сюда из Ашхабада…
— Но зачем прилетать и улетать по нескольку раз? — удивилась Валя. — Билеты ведь дорогие… И потом: как вы докажете?..
— Доказать легко, запросив ашхабадский и московский аэропорты, — сказал Жемчужный.
Шустиков возбужденно ходил взад и вперед по веранде, уже не скрывая волнения.
— Зачем фантазировать? — хрипло спросил он, останавливаясь у перил. — Ведь точно известно, что он убит во время шахматной партии после ужина.
— Верно, — сказала Валя.
— Вот что, Валя, — проговорил спокойно Жемчужный. — Я сейчас расскажу вам, как все это случилось. Вы ушли к себе, услышав вопрос профессора «Почему ты в перчатках?». Убийца и был в перчатках, потому что пришел сюда забрать деньги, полученные профессором, о чем узнал от главного бухгалтера издательства Кротовой, давней приятельницы его матери, и, если понадобится — он все продумал! — то и убить приемного отца. Для этого он и захватил с собой финку… Вероятно, он попросил старика одолжить ему эти деньги и, получив отказ, только подождал, пока профессор отвернется. Тогда он ударил его ножом в спину. Заболотский упал. Этот стук — стук тела — вы, Валя, и слышали наверху. Потом убийца поставил оброненные фигуры, добавил к ним еще две — первые попавшиеся, чтобы инсценировать партию, отнюдь не подозревая, что у профессора не было партнера. Ведь он решал простой одновариантный шахматный этюд. Так сказать, перед сном…
— Вы решили его? — воскликнул Сизов. — Решили даже при наличии бессмысленно поставленных фигур?
— В конце концов решил…
И в ту же секунду Жемчужный прыгнул вперед. Он был напряжен, как охотник, наблюдающий за дичью. Чуть позже он опоздал бы, потому что Шустиков успел вскочить на перила веранды… Впрочем, помог Сизов: он не перехватил Шустикова, но сумел толкнуть его, и тот упал на песок. Жемчужный защелкнул на нем наручники.
— Не понимаю, — раздался взволнованный голос Вали, — зачем же он возвращался сюда снова?.. После убийства…
— За наследством, Валя, — жестко сказал Жемчужный. — Он верил, что рассчитал все точно, нигде не ошибся, и собирался еще поживиться за счет убитого им человека.
А Сизов вдруг глубокомысленно добавил:
— Значит, белые начинают и выигрывают…
«Ну, это уж совсем глупо… — подумал Жемчужный. — Впрочем, шахматному делу и терминологию шахматную».
