мы будем проверять каждое слово, которое вы мне сказали, каждый шаг, который вы сделали с пяти до половины седьмого вечера. Мы будем проверять все по минутам, если хотите — по секундам. Сейчас вы подождете в приемной. Когда вернутся наши работники, они осмотрят вашу одежду и только после этого вас отпустят. Надеюсь, господин Шенько, что вы порезались не очень сильно и на вашей одежде не найдут крови. Даже одного пятнышка будет достаточно, чтобы мы попросили вас задержаться. И если у кого- нибудь есть это пятнышко, то я прошу заявить об этом сейчас.
Все молчали. В этот момент дверь открылась, и на пороге возникла Моисеева. Многие испуганно вздрогнули. Она держала какой-то предмет, завернутый в газету. Подойдя к столу, она кивнула Климову, положила свою ношу на стол и молча, не сказав ни слова, как привидение, покинула кабинет. Сотрудники института, ничего не понимавшие, удивленно смотрели ей вслед.
— Вас отвезут по домам, — объявил следователь, — вас четверых и Носова. После чего вы переоденетесь дома, а свою одежду отдадите сотрудникам прокуратуры, которые развезут вас по домам. Можете не беспокоиться, мы вернем вашу одежду.
Он подумал немного и сказал, обращаясь к Сыркину:
— Пусть поедут к Зинкову. И возьмут его верхнюю одежду. Хотя может быть, что все напрасно. Если убийца предусмотрительно надел халат, то пятен крови на одежде мы не найдем. Идите, Михаил Михайлович, проводите ваших сотрудников в приемную, и пусть никто из них не выходит даже в туалет.
Все поднялись и вышли. Когда они остались вдвоем, Климов обратился к Дронго:
— По-моему, уже ясно, что это сделал мужчина.
— Почему вы так решили?
— Если бы это была женщина, она могла бы спокойно раздеться и принять душ. Очевидно, Коренев, сам того не подозревая, увидел убийцу. Если, конечно, он говорит правду и этим убийцей был не он сам. Возможно, кто-то увидел, как он входит в душевую, и решил сыграть на опережение. В любом случае я буду исходить из того, что он был последним, кто мог видеть живой Ольгу Финкель. Если он говорит правду, то в душевой прятался убийца, который поджидал свою жертву. Когда она туда вошла, убийца нанес несколько ударов, после чего быстро вышел, выбросил халат и поднялся наверх. Очевидно, у убийцы не было времени, так как он мог спрятать халат понадежнее. Или он испугался паники, которая началась в институте. Убийца явно не ожидал, что труп найдут так скоро. Иначе он бы спокойно покинул территорию института, пока Краснолуцкая, убрав весь этаж, дошла бы до душевой.
— Правильно, — согласился Дронго, — отсюда как минимум два вывода. Первый — убийца знал, как именно убирают первый этаж, в какой последовательности. То есть это был наверняка кто-то из сотрудников института. Второй вывод, который следует сделать из найденного халата, убийцей не может быть Сергей Носов, которому просто было бы невыгодно так неумело прятать халат и сообщать обо всем случившемся. У него единственного могло быть время, чтобы спрятать халат ненадежнее, а потом объявлять об убийстве. Конечно, если он действительно убийца.
— Мы все знаем, а убийца сейчас где-то сидит и над нами посмеивается, — вздохнул Климов, — как все глупо.
Дверь открылась, и в комнату вошел Левитин. У него было уставшее и раздраженное лицо. Пройдя к своему месту, он тяжело опустился на стул и мрачно сказал:
— Никто ничего не знает. Я допросил всех троих лично. Никто не видел убитой и не входил в душевую. Двое мужчин и одна женщина. Но один из них успел переодеться. Я приказал поехать к нему домой и проверить его одежду.
— Правильно, — поддержал его Климов, — я думаю, поступить так же со всеми сотрудниками технического отдела. Они сейчас ждут в приемной.
— Давайте их сюда, мы поговорим, — оживился полковник.
— Мы уже поговорили, — возразил следователь, — все четверо сообщили, где находились в момент совершения преступления. Но самым важным было сообщение Коренева. Он, оказывается, был последним, кто видел погибшую. Примерно в шесть часов вечера он находился в мужской душевой. Когда он подходил туда, то увидел, как в женской душевой кто-то закрывает дверь. Однако потом не слышал, чтобы включали воду. Возможно, это был убийца, поджидавший свою жертву. Когда через пять минут Коренев вышел из душевой, он увидел Ольгу Финкель, стоявшую у окна. Она все время смотрела на часы и беспрерывно курила. Получается, что она договорилась встретиться со своим потенциальным убийцей именно в это время.
— Если Коренев не врет и сам не был убийцей, — вставил полковник.
— Верно. Но у нас пока нет доказательств того, что он врет.
— Кто-то из них убийца, — убежденно сказал Левитин, глядя на Дронго, словно ожидая, что тот начнет возражать. Но тот молчал. Климов развернул газету. В ней находилась узкая длинная заостренная пика.
— Что это такое? — удивился Левитин.
— Орудие, которым, возможно, была убита Ольга Финкель. — Климов поднял пику. — Довольно неприятная штука. Вроде бы приспособленная специально для убийства.
— Тут могут быть отпечатки пальцев, — прошептал полковник, глядя на руки Климова, — что вы делаете? Откуда оно у вас?
— Это копия, — пояснил следователь, — принесла Моисеева. Она сообщила нам, что вчера в техническом отделе пропала подобная заточка, которая обычно находилась в лаборатории. В техническом отделе вчера пропал один экземпляр. Его называют почему-то «ручкой».
— Значит, этой заточкой убийца орудовал в душевой, — Левитин посмотрел на «ручку». — Что ж, теперь у нас есть хоть что-то определенное. Теперь мы, во всяком случае, точно знаем, что убийцей был наверняка сотрудник технического отдела.
— А если «ручку» у них стащили? — спросил Дронго. — О ней могли знать не только сотрудники их отдела. Любой, кто входил в лабораторию, мог увидеть, чем пользовались сотрудники. Скорее этот предмет подтверждает, что убийца — сотрудник института, но не обязательно работник технического отдела.
— У убийцы не было времени, — напомнил Климов, — может, поэтому он воспользовался первым подходящим предметом.
— А может, он заранее готовился, — возразил Дронго, — но споры бесполезны. О подобном предмете могли знать многие. В конечном итоге не так важно, чем именно он убивал. Убийца вполне мог пронести на территорию института какой-нибудь острый предмет или нож. Это не столь важно, важнее, почему он убивал. Каковы истинные мотивы его преступления. Если мы сумеем понять, то наверняка найдем и все прочие разгадки.
— Слишком сложно, — вставил Левитин, — по-моему, и так все ясно. На территории института действует неуправляемый психопат. Маньяк. Вполне возможно, что кто-то из сотрудников института облучился, попав под рентген, или вообще переработал, отчего у него произошел серьезный сдвиг в психике. Завтра нужно пригласить психиатра и проверить каждого сотрудника технического отдела. Или, если понадобится, каждого сотрудника института.
— А если убийца не маньяк? Если все не совсем так, как нам кажется? — спросил Дронго.
— Это вам кажется, — сказал полковник, сделав ударение на втором слове, — нам ничего не кажется. У нас есть два убийства и реальный убийца-маньяк, который почему-то охотится за женщинами. И мы его обязательно найдем. Без ваших особых методов, аналитических приемов и тому подобных сложностей. Мы его найдем, даже если для этого понадобится закрыть институт.
Вернулся в свой кабинет Михаил Михайлович. Несмотря на очень поздний час, он казался неутомимым. Войдя в кабинет, молча сел на стул у дверей, ожидая дальнейших указаний.
— Завтра утром мы начнем обстоятельную проверку в институте, — подвел итог полковник Левитин. — Я думаю, что всем уже ясно: убийца кто-то из ваших сотрудников.
— Да, — признался Сыркин, — это все обсуждают. Люди стали бояться друг друга, перестали доверять знакомым. У нас никто не сможет больше нормально работать. Даже по коридорам будут бояться ходить в одиночку, пока мы не найдем убийцу. И если вы его быстро не обнаружите, то можете считать работу нашего института парализованной. Я говорю серьезно, наверняка с завтрашнего дня большинство наших женщин возьмут бюллетени, чтобы не приходить на работу, где происходят такие жуткие дела.
