и своей семьи.
— Они входят в ее особую диету, — ядовито заметила Инес, — поэтому она потребляет их в безумном количестве. Своими фантазиями она заразила и Джессику. Несчастная девочка теперь тоже сидит на диете. А в тридцать пять это совсем ни к чему.
— Джерри тоже не так много лет, — примиряюще сказал лорд Столлер.
— Ей уже за сорок, она на несколько лет старше Джессики, — улыбнулась жена. — Говорят, близнецы обычно женятся на женщинах, похожих друг на друга. Наверно, в данном случае это исключение из правил. Джессика совсем не похожа на Джерри. Я имею в виду ее характер.
— Но внешне они похожи друг на друга, как сестры, — сказал французский консул, — и, честно говоря, я думаю, что Джерри выглядит гораздо моложе своих лет.
— Ты всегда говоришь неправду, — пожала плечами Инес. — Тебя послушать, так лучше Джерри женщины в мире нет.
— Я так не говорил. Но она прекрасный журналист.
— Мы отплываем, — вмешался в разговор лорд Столлер. — Фатос, мы готовы!
Дронго повернулся в сторону того, к кому обратился лорд. Там стоял невысокий мужчина с характерной южной внешностью. Черные волосы, большие глаза, темная кожа, крупные черты лица. Он молча кивнул и прошел в рубку. Через минуту яхта мягко отошла от причала и взяла нужный курс.
— Фатос — из Албании, — пояснил Морис Леру. — Многие албанцы во время гражданской войны бежали в Италию, а его семья — в Грецию. У Фатоса погибли два брата и сестра, но сам он выжил и с тех пор работает у Томаса Хаузера рулевым. Он вырос на море и хорошо его знает. Вы обращали внимание, что цивилизованные народы утратили свои природные способности? Мы отрываемся от природы и теряем гораздо больше, чем приобретаем, — вздохнул француз.
Они вошли в просторную кают-компанию. Александр Столлер уже сидел за столом, когда его супруга принесла фрукты и бутылку белого вина.
— Это чилийское, — сказала она, — мой муж почти два года работал в Чили и с тех пор любит только чилийские вина, белые и красные.
— И вообще все южноамериканское, — одобрительно кивнул Столлер. — Я представлял там интересы английских компаний. Трудно описать, какие красивые места в Андах. Еще я люблю текилу.
— Тогда мы с вами сходимся вкусами, — пошутил Дронго, — я вообще ничего не пью, кроме вина. И тоже люблю текилу. В Мексике меня научили пить текилу с солью и лимоном. Поразительно вкусный напиток.
— У Хаузера есть прекрасные образцы мексиканской текилы, — обрадовался Столлер. — Мы устроим там небольшое соревнование после ужина.
— Ни в коем случае, — возразила жена, — ты забыл про свою печень, мой дорогой.
— Заранее отдаю вам победу, — согласился Дронго. — Я люблю текилу, но мне тоже запрещено много пить.
— У вас проблемы с печенью? — догадался Леру.
— Нет. У меня никогда не было никаких проблем. Но я стараюсь не провоцировать свою печень. Дело в том, что я дважды перенес желтуху. Так она называется по-русски. Болезнь Боткина. Болезнь печени.
— Дважды? — не поверил Леру. — Но дважды не бывает. После первого заболевания у человека появляется иммунитет.
— У меня, очевидно, он не выработался, — развел руками Дронго. — Второй раз я заболел уже в зрелом возрасте, и полагаю, что болезнь передалась мне через кровь. Во всяком случае, я дважды перенес эту неприятную болезнь, но сейчас моя печень реагирует правильно и, если я не буду ее сильно провоцировать, то смогу выпить вместе с вами и хорошего вина, и достаточное количество текилы.
— Договорились, — кивнул лорд, — я позвоню Томасу и скажу, что мы уже плывем к ним. Пусть встречают. Надеюсь, белое вино не повредит вашей печени.
— Надеюсь, — поднял в ответ бокал белого вина Дронго. Вино действительно было хорошее.
— У нас есть сыр, — сказала Инес. — Почему братья не держат на своей яхте кока или стюарда. Ведь нам приходится делать все самим.
— Ты же знаешь, дорогая, что они не любят присутствия посторонних. Можно подумать, что мы приглашаем стюарда, когда отдыхаем в Инсбруке или Давосе. Хорошо, что здесь Фатос, иначе нам пришлось бы стоять у руля вместо него, — захохотал лорд Столлер.
— Джерри не любит посторонних на их вечеринках на острове, — пояснил Леру. — Ей кажется, что и слуги создают другую атмосферу в доме. Поэтому она отпускает всех и оставляет только пожилую женщину-гречанку, которая готовит и подает ужин. Иногда ей помогает сама Джерри. Впрочем, сегодня вечером не ожидается много гостей. Только несколько человек и хозяева. Посидим в тесном кругу. У них потрясающая вилла. Вы сможете искупаться. Там великолепные бассейны, сделанные так, будто вы купаетесь под водопадом. По субботам обычно запускают специальную систему очистки большого бассейна. Если останетесь еще на один день, обязательно увидите.
— Только не по субботам, а по пятницам, — улыбнувшись, поправила его Инес Столлер.
— Да, — согласился Леру, — я столько раз купался в этих бассейнах, что должен был запомнить. Совершенно фантастическое зрелище. Думаю, вам так понравится, что вы захотите остаться еще на несколько дней.
— Возможно, — вежливо сказал Дронго.
Они выпили еще по бокалу вина, и, захватив апельсин, он вышел на палубу. Приятный морской ветер освежал лицо. В Греции лучше проводить время на море, чем на суше. Яхта была большая, с четырьмя каютами и большой кают-компанией, в которой запросто могли разместиться человек десять-пятнадцать. Дронго прошел к рубке. Фатос стоял, неподвижно глядя перед собой. Он даже не повернул головы, когда услышал шаги за спиной.
— Ты из Албании? — неожиданно спросил по-турецки Дронго.
Фастос вздрогнул. Повернул голову, он взглянул на незнакомца.
— Вы знаете турецкий? — спросил он.
— Да, — кивнул Дронго. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Мы из Албании, — кивнул Фатос, — наша семья жила на юге у моря. Когда началась война, мы бежали в Грецию. Сейчас я здесь.
— Давно работаешь у Хаузера?
— Четыре года.
— Нравится?
Фатос еще раз взглянул на незнакомца. Очевидно, еще никто не задавал ему подобных вопросов.
— Да, — сдержанно сказал он.
Дронго вышел из рубки. На палубе стоял Леру. Он смотрел куда-то в сторону архипелага. Было начало мая, и солнце заходило за горы, освещая море и небольшие острова, раскинувшиеся на их пути. Здесь были почти библейские места.
— Красиво, — задумчиво сказал Леру.
— Очень, — согласился Дронго. — Они давно женаты?
— Вы о ком? — обернулся к нему француз. — Ах, о нашем лорде. Это уже третья жена Александра Столлера, и, думаю, не последняя. Он любит женщин, и они отвечают ему взаимностью.
— Я это уже понял.
— Они женаты шесть лет. Познакомились, когда Инес была ведущей телевизионных передач. Тогда она выглядела совсем неплохо. Она бывшая спортсменка, занималась горнолыжным спортом. Но пятьдесят два года — это уже предел. Она держится как может, но иногда срывается…
— А вы сами женаты?
— Нет, — вздохнул Леру, — так все глупо получилось. Сначала думал о карьере, потом помогал отцу в нашей фирме. Работал в Турции, Греции, на Ближнем Востоке. Бизнесмен из меня никудышный. Есть такая турецкая поговорка, которую я часто вспоминаю. Если в двадцать лет у тебя нет ума, то его не будет никогда. Если в тридцать у тебя нет жены, то ее не будет никогда. Если в сорок у тебя нет денег, то их не
