Дронго поспешно покинул квартиру. В кармане лежала кассета, на которую, рискуя жизнью, делал ставку Леонид. Что это — его алиби? Или то, чем он хотел откупиться? Оставалось только доехать до офиса и прослушать эту кассету. Дронго поднял руку и с огорчением заметил, что его правый рукав испачкался в крови, когда он обыскивал убитого.
«Только этого не хватало, — раздраженно подумал он, — нужно срочно переодеться. Иначе мне припишут еще и убийство этого несчастного».
День четвертый
Они сидели вдвоем с генералом и слушали кассету, которую привез Дронго. На ней была запись разговора водителя с неизвестным человеком, которого несколько раз в разговоре Леонид называл Арсеном.
«— Ты пойми, — горячился Леонид, — нельзя все время быть на виду. Все сразу поймут, что это я ее отвозил к тебе.
— Ничего не поймут, — глухо говорил Арсен, — все будет в порядке. Не будешь дергаться, все сделаем как нужно.
— Как нужно, как нужно, — раздраженно сказал Леонид. — Ты сам хоть понимаешь, в какое дело мы с тобой влезли? Если кто-нибудь узнает, нас с тобой на куски порежут.
— Не порежут. Думаешь, в Москве только твой хозяин командует?. Здесь такие хозяева есть, что раздавят твоего и даже не заметят. Они просто не хотят пачкать руки, поэтому Иришку и подослали. Если бы хотели, давно бы его самого где-нибудь прищучили.
— Попробуй его достань, — возразил Леонид, — у нас, знаешь, какая охрана? И генерал наш мужик толковый. К нам так просто не подберешься.
— А на дешевку клюнули, — возразил Арсен. — Захочешь, к любому подберешься. Президентов убивали, а уже такого дохлятика, как твой хозяин, возьмут и подавно.
— Ты серьезно? Думаешь, в него стрелять будут?
— Пока не будут. Если все сделаем правильно, и с Ириной все будет оформлено путем. А если заартачится, тогда ему конец. Сразу порешат, вмиг.
— А с Ириной как?
— Никак. Снимут их где-нибудь, а потом ему и покажут фотографии. Объяснят, что он должен делать. А если не захочет, его фотографии покажут по телевидению. Или в газетах напечатают. Газеты сейчас любят такие вещи печатать. Знаешь, как все будет интересно. Недавно один министр погорел. В бане с девочками гулял — и все на камеру сняли. А когда опубликовали, он сразу и погорел.
— При чем тут министр? — резонно возразил Леонид. — Думаешь, моего хозяина такой фотографией завалить сможете? Да он полгорода перетрахал. Об этом вся Москва знает. У него, знаешь, какие актрисы были, какие бабы? Сам к нему возил. А вы его на Ирину поймать хотите.
— Он ведь с ней сейчас в номере, — напомнил Арсен, — и не говори, что у нас ничего не получится. Это не нам с тобой решать. Наше дело маленькое — привез, отвез, познакомил и смотался. Получим деньги, будем королями.
— Если ты не обманешь, — с угрозой сказал Леонид, — сам знаешь, я тебя никогда не обманывал. Всегда, когда девочки нужны были, я к тебе обращался. И хорошие комиссионные мой хозяин платил за твоих прошмандовок. А теперь, Арсен, если обманешь, я все ему расскажу. И о нашем разговоре тоже расскажу.
— Не пугай, — резко бросил Арсен, — ты меня знаешь. Я тебя не подведу».
— Он все-таки ему не поверил, — сказал Дронго, — и поэтому сделал эту запись. Видимо, для страховки.
«— Ты не подведешь, — продолжал Леонид, — а они как? Может, обманут. Сто тысяч большие деньги. За такие бабки человек удавиться может.
— Не дрейфь. Мы с тобой еще больше получим. Девочек сейчас много, работы хватает, — радостно воскликнул Арсен, — ты только все делай аккуратно, куда говорит — ты ее отвози. И не задавай лишних вопросов. Она, знаешь, какая девочка гордая.
— Гордые они все, — Леонид грязно выругался.
— Нет, нет. Она не такая. Она у нас по высшей категории проходит. Эта тебе не дешевка с Тверской.
— Какая разница? Мне с ней не жить. Да она со мной и не разговаривает. Два раза пытался заговорить, так она нос воротит. Вроде я не знаю, кто она такая.
— Знаешь, знаешь, — раздраженно проворчал Арсен, — ты все знаешь. Только смотри, языком не болтай, чтобы его тебе не укоротили».
Первый разговор кончился. Раздалось характерное шипение, словно перематывали пустую пленку.
— Сукин сын! — Федосеев ударил кулаком по столу. Для него было ударом, что под носом его службы противнику удалось завербовать одного из личных водителей самого президента компании. — Я должен был догадаться, — с горечью произнес Савва Афанасьевич, — мы ведь все знали, что он девочек поставлял Александру Михайловичу. Когда гости на даче оставались или выезжали куда-нибудь на пикник, Леня ездил за девочками.
— Сдается, там есть еще и второй разговор, — сказал Дронго, услышав знакомые голоса.
«— Ты же говорил, что ничего не будет, — кричал Леонид, — ты ведь сказал, что они только встречаться будут, а девочку убили. Кто ее убил?!
— Откуда я знаю. Твой шеф и убил. Я девочку подобрал такую ядреную, чтобы всем нравилась, красавицу, студентку, а твой стервец ее убил. Надоела она ему, он и решил избавиться.
— Ты дурака не валяй! — с отчаянием в голосе кричал Леонид. — Как он мог убить? Он же не кретин. Убил и в своем номере оставил как визитную карточку на память? С ума спятил, да? Ее нарочно убили и в номере оставили, чтобы все на Михайловича свалить. Думаешь, я ничего не понимаю? И ты все знал с самого начала. Знал, что ее убьют и в номере оставят.
— Ничего я не знал, — возразил Арсен, — я только девочку послал. Хорошую девочку нашел и послал для твоего шефа, как обычно. А он ее и кокнул. Вот и весь разговор. Кокнул, а потом в штаны наложил и в Париж смотался.
— Да не убивал он ее, — нервничал Леонид, — как он мог ее убить, когда она в ванной купалась. Мы за ним зашли, они еще попрощались, зашел в ванную и вышел в коридор. Она ему, знаешь, как нравилась! Они встречаться договаривались.
— Ты сам в ванную заходил? — спросил Арсен. — Сам видел ее живой? Может, там просто вода шла или какая-нибудь другая баба была. Откуда ты знаешь, что она живой осталась?
— Я в номере был. За чемоданами заходил. И нигде убитую не видел.
— А если он специально вас позвал, чтобы вы ему алиби сделали? Может, он ее убил и в ванной держал, поэтому и воду пустил. А когда вы ушли, в комнату перенес, чтобы на него, подлеца, не думали?
— Сам ты подлец! — закричал Леня. — Но кто, кто мог ее убить?
— Я тебе говорю, твой шеф и убил.
— Да я его сам в аэропорт отвозил. Она живая была, — продолжал твердить водитель.
— Живая была, живая была… Может, он из аэропорта вернулся и убил ее. Откуда ты знаешь? Трудно ему было, что ли, машину найти? Может, он вообще все про тебя знал и хотел тебя самого подставить.
— Что мне делать? — спросил Леонид. Он явно нервничал. Однако он правильно рассудил, что такая пленка может быть доказательством его невиновности. Хотя бы для оправдания перед Александром Михайловичем. Именно поэтому он и сделал эту запись.
— Ничего не делать. Ты ни в чем не виноват. Твое дело маленькое. Отвез, привез. А если услышишь какие-нибудь новости об этом деле, сразу мне сообщай. Сразу мне и звони, я сам что-нибудь придумаю…»
