– А я гуляю по Силовому Орнаменту, смотрю все тринадцать Городов. Мама сказала – проверяй свои новые способности.
– Мудрая у тебя мама, – вздыхаю я. – Мне б такую в твои годы. Имла… Имма, ты есть хочешь?
– Если совсем честно, то хочу.
– Тогда придется тебе подождать. У меня есть рыбные палочки и пакет келл-ативи, но первое надо жарить, а второе варить. А у меня тут… сама видишь, – указываю я в дверь комнаты. – Бедствия и последствия. Пока не ликвидирую…
– А я сама все сварю, – вызывается Имма. – Не бойся, я умею. Ты только покажи, где у тебя что.
Когда я убеждаюсь, что от сиропа на ковре не осталось и следа, из кухни уже тянет вкусным запахом тушеных келл-ативи – местных съедобных водорослей, самого дешевого из того, что я люблю. Завидую белой завистью этой Имме. Земля-в-Цвету, небось, или хотя бы Камень. А я, как почти все Огненные, хозяйка просто никакая, и дело тут даже не в умениях – потребности нет.
Захожу в кухню – Имма, в фартуке мадам Гру, раскладывает ужин по тарелкам. И ведь не просто разогрела – нет, нашла сладкий перец, о котором я совсем забыла, и мешочек изюма, и все это бросила в келл-ативи. И чайник уже взгромоздился на плиту – я о нем всю жизнь забываю, для меня главное – накормить гостя…
…– Они меня за вином послали тогда, – рассказывает Имма с набитым ртом, из которого свисают ленточки водорослей. – А до магазина далеко, да мне к тому же продавать не хотели – сказали, что еще маленькая. Пришла с тремя бутылками, а там на лавочке сидят Эверар и твоя Маэстина. И говорят, что внутри погром – Стражи пришли. Отобрали у меня бутылку, отпили половину. Потом Эверар сказал, что знает еще одно место, куда можно вписаться. И мы поехали к девушкам, которых звали Деса и Алкуа-э- Гиллит…
– Слушай, да я их знаю! – перебиваю я. – Это Ученицы Изотты Стрелки, Мастера Созидающих Башню из нашего Ордена!
– Да, они сказали, что состоят в Ордене. Вот там мы и живем до сих пор. Я, правда, хотела к тебе уйти, но забыла номер улицы. Пыталась у Маэстины уточнить, а она говорит, что помнит только вузиа… визуально. Между прочим, когда она узнала, что ты была у Влединесс, то выругалась неприлично и сказала, что теперь знает, кто навел Стражей…
– Я и в самом деле почти дозрела до этого, – киваю я. – Но они, как им и положено, успели раньше.
– Я знаю – это они меня искали. А ты меня тогда так озадачила, я все думала, а потом тихонько поговорила с Десой. И она сказала, что ничего страшного в этом нет, наоборот, это такое счастье! Они обе были в Круге – и она, и Алкуа-э-Гиллит. Я тогда подумала – они же совсем такие, как Маэстина и другие, и магией тоже пытаются заниматься, только нервничают меньше. Решилась и сама пошла. Ой, это такое… такое… у меня даже слов нет! А как из Круга вышла, тут меня Стражи на ступеньках и сцапали. Я сначала испугалась, а они просто привели меня к себе, там был кристалл, как у тебя в комнате, только намного больше и с синими искрами в глубине… И они вызвали в этот кристалл мою маму, чтобы я с ней поговорила. А мама сказала, что это очень хорошо, раз я вошла в Круг, а теперь я должна осмотреть отражения Города во всех знаках Зодиака, чтобы научиться пользоваться тем, что дал мне Круг. И Стражи меня отпустили, только спросили – жить-то тебе есть где? Я говорю – есть…
– Хорошо хоть с тобой все обошлось, – я снимаю чайник с плиты и завариваю чай Имме и латаровую кору с душицей – себе. – А еще что-нибудь можешь рассказать про Маэстину?
– А ты можешь увидеться с ней, если тебе надо, – Имма отхлебывает чаю и тут же, ойкнув, втягивает воздух – обожглась.
– Как? Она же, как я понимаю, видеть меня теперь не желает…
– А в Ордене завтра праздник какой-то или бал. Маэстина на него с Алкуа-э-Гиллит напросилась…
Черный с золотом вихрь в центре зала – нолла хиссиэ, восемь пар. Совсем еще юные мальчики и девочки, лет шестнадцати или семнадцати, но танец их – не старательность учеников, а безудержное вольное веселье, дарующее наслаждение. Плащи мальчишек расшиты золотым узором, у девочек в волосах жемчужные нити, разлетающиеся в прыжках юбки вспыхивают изнутри алым… Как я хотела бы быть среди них, о госпожа моя Скиталица! Разве можно усидеть на месте, когда звучит такая музыка! И еще жалею безумно, что рядом со мною нет Пэгги с ее заразительным восторгом…
У Учеников – свои балы, которые старшие чуть высокомерно называют «детскими праздниками». Те, кто носит трилистник, частые гости на таких балах, но именно гости, никак не хозяева. Так что я сижу среди зрителей и отчаянно завидую танцующим. Среди них – Чочия, моя ученица из соискателей (учу я ее, конечно, не танцу – тут она сама могла бы меня кое-чему поучить – а искусству Слова). Сейчас она танцует с красивым мальчишкой, чьи каштановые волосы собраны в хвост, и даже не глядит в мою сторону. Она молода и счастлива, ей нет нужды знать, есть ли сейчас в зале ее наставница!
Почти все Мастера Ордена прошли через эту пору бесшабашного вагантства – но я совсем другое дело. Я-то никогда не была Ученицей…
Перевожу взгляд на музыкантов. Их трое – двое мальчишек с гитарами, тоже в черном, и белокурая девушка с флейтой. Платье на ней серебристое на голубом чехле, сквозь прозрачную юбку хорошо видны стройные ноги. На вид эта девушка вряд ли старше танцоров, но это только на вид – Тинэтин Лиура, в Братстве более известная как Тин, стала ученицей Лайгалдэ около восьмисот лет назад. Мне еще ни разу не довелось с нею разговаривать, но неужели дочь Зеленого Пламени не способна узнать свою сестру, причастную Воде?
Реше – всегда наособицу. Во всех известных мне культурах править может божество любой стихии – Огня, Камня, Ветра… но не Воды. Хозяин же Воды равен по силе Высшему, господину мира, однако не лезет в его дела, властвуя в отведенных пределах… По крайней мере, Тинка этой тенденции вполне подвержена. Свойство воды – принимать ту форму, которая ее вмещает. Свойство Тинки – легко и просто сходиться с абсолютно любым человеком, вызывать доверие с первого взгляда. Этика – ее стихия, как моя – понимание возможностей, как сила и пространство – для Ярри, мысль – для Тали и бег времени – для Мадлон… И все- таки она не похожа ни на одну из нас. Это мы выгребаем грязь из мироздания, она же делает ту же работу в каждой отдельной душе – в любой, какая подвернется, но всегда индивидуально. Ее работа – везде, всегда, в каждую минуту во всяком месте, и это ее призывают те, кто в молитвах своих поминает Жрицу Утешительницу.
А сейчас вот она стоит и с сосредоточенным лицом ведет на серебряной флейте мелодию ноллы. Вот кому бы еще позволили Ученики Ордена аккомпанировать их танцу на своей суверенной территории?
И тут среди зрителей, толпящихся вокруг, я замечаю Маэстину – она смотрит на танец, разинув рот от восхищения. Вот где ты мне попалась, паршивка! Я тихонько встаю с почетного гостевого места и, стараясь не привлекать излишнего внимания, ввинчиваюсь в толпу…
Танец кончился – мальчишки, взмахнув плащами, замерли в изящном поклоне перед своими дамами. Аплодисменты, естественно, бешеные.
– А теперь ты танцуй для нас, Кристина! – выкрикивает кто-то из девчонок, едва ли не Чочия.
– С удовольствием, – голос Тинки тих и приветлив, она никогда не ломается в таких случаях. – Только пусть моим партнером будет Торант.
Один из мальчишек, с серебряным медальоном на шее, церемонно подает ей руку. Снова звучит музыка, на этот раз медленная, и пара начинает что-то величавое… но тут я достигаю цели и безжалостно смыкаю пальцы на запястье Маэстины.
– Ветвей и воды тебе, сестричка, – ядовито шепчу я ей в самое ухо. – Спешу тебя обрадовать – ваш скорпионник у Влединесс разнесли-таки, что уже давно пора было сделать, а Арлетт Айотти задержана за подделку гражданства в Сутях Города.
– И я даже знаю, кто этому помог, – голос Маэстины без труда перекрывает музыку. Я поспешно зажимаю ей рот и волоку прочь из зала:
– А вот об этом мы сейчас поговорим наедине и подробно.
В дверях оборачиваюсь в последний раз – Тинка, поднявшись на цыпочки, грациозно вскидывает руки над головой… Боги мои, что за жизнь у меня такая собачья – вечно приходится уходить в самый красивый момент!
– А ты тоже хороша, солнышко! Как вспомнила адрес – сразу кинулась к Линде и настучала! Долг
