не сойдется на ней, но при таких груди и бедрах самое то. И ноги стройные – вот оно, фигурное катание! А уж про кожу и говорить нечего, и это при том, что она почти не пользуется косметикой. Так, обычное вечернее молочко, да летом овощные маски, да защитная помада – полные губы легко трескаются…. И конечно, чуточку теней на веки, обязательно темно-зеленых, плевать, что сейчас в моде эта бежевая «экологическая» гамма.
Только темно-зеленый придает ее глазам этот редкий оттенок вэйского камня жадеита, да и со светло- русыми волосами прекрасно сочетается…. Несмотря на свою холодность, Мара была весьма привлекательна внешне и даже не нуждалась в комплиментах, чтобы быть в этом уверенной. Просто она знала себе цену и могла позволить себе разборчивость даже в случайных знакомствах….
«Из всех, с кем я знакома, только Лазор способен по достоинству оценить такое сокровище, как я,» – подумала она без малейшего самолюбования и включила душ. Нежась под струями воды, она с усмешкой представила, что сказали бы по этому поводу ее институтские подруги…. Небось, иззавидовались бы до подвывания!
Едва Мара вышла из душа, как в дверь постучали.
– Кто там? – недовольно спросила она.
– Это я, Генна. Дрыхнешь еще?
– Да нет, уже душ приняла, – Мара повернула ключ в замке.
– Заходи, я сейчас оденусь, и пойдем завтракать.
Генна была из той породы девушек, которые всю жизнь ищут себе «настоящего мужчину», обладающего тремя несомненными достоинствами – он могуч, колюч и вонюч. Мара ее в этом абсолютно не понимала: что за удовольствие ощущать себя жертвой!
То ли дело Лазор…. Как он тогда хорошо сказал про принцип комплиментарности! Да, он столько всего знает, с ним так интересно и как-то спокойно, уверенно…. Но есть вещи, в которых она, несомненно, сильнее его – вспомнить хотя бы, как он вчера покупал конфеты…. Тогда она с трудом удержалась, чтобы не отобрать у него деньги и не купить все самой, дабы не позорился! И это чередование их силы и слабости привлекало ее особенно сильно….
– Ради этого своего наряжаешься? – с усмешкой бросила Генна, глядя на то, с какой тщательностью Мара закалывает брошью воротник кофточки.
– Да, – холодно ответила Мара. – И не пойму, почему это неправильно. Лодору нравится, когда я хорошо одета.
– Даром что сам обычно одет как попало…. Маруте, ты только не обижайся, но никак я не могу понять – что ты в нем только нашла? Он ведь даже не красивый!
– Генна, мы вроде бы уже выяснили, что наши представления о красоте не слишком совпадают, – спокойно оборвала ее Мара, не желая даже спорить на эту тему. Да и не умела она так складно высказать свои ощущения, как это делал Лазор….
Это он-то не красивый? Эти его золотистые глаза, как светлый янтарь ее родного Алдониса, с необычным разрезом и всегда распахнутые словно в изумлении, что мир так прекрасен и в этом мире есть она, прекрасная Мари…. А руки, каких больше ни у кого не может быть, а совершенно непередаваемая пластика движений! А непокорно вьющиеся волосы – да если бы он стал как следует одеваться, эта вечно растрепанная грива потеряла бы все свое очарование….
Но этого Мара никогда бы не высказала вслух. Воистину, о вкусах не спорят.
– Все, я готова. Пойдем, Генна.
(С огромным удовлетворением мы отмечаем, что героиня уже втрескалась в героя, как кошка. Так держать, девочка!
Интересно, что же ожидает вас сегодня, когда ты твердо решилась перейти к активным действиям?
Правда, если присмотреться, все совсем не так радужно, как могло показаться, и героиня на самом деле изрядная паршивка – она же не оставила герою возможности сказать коронную фразу: «Не бойся любви!» Впрочем, чего же можно ожидать от женщины, которую в обязательном порядке лишили девственности в шестнадцать лет на кресле гинеколога и которая пьет трирессан просто для общего оздоровления организма? Чего ей еще бояться-то?)
Лазор, как всегда, ждал ее на углу, под мощной старой липой.
– Миллион извинений, прекрасная Мари, но сегодняшняя программа отменяется. Только что забежал в здешний корпункт и сразу же нарвался – посылают на несколько дней в Руту по делам редакции. Так что больше полутора часов я, увы, сегодня не смогу тебе уделить.
– Но как же так…. – растерянно проговорила Мара. – Мне же осталось быть в Плескаве всего четыре дня! Я даже не думала до этой минуты, что придется расставаться…. и потом, двадцать четвертого же в молодежном центре рождественский бал….
– На бал попробую вырваться, чего бы это ни стоило – но даже тут ничего обещать не могу.
– Слушай, а ты никак не можешь перенести эту поездку? Или вообще сделать так, чтобы послали не тебя?
– Мари, счастье мое, мы предполагаем, а располагает кто-то другой. И в данном случае даже, увы, не бог. Ты все-таки не забывай, что у тебя паспорт синий, а у меня зеленый.
– Да для меня это не имеет никакого значения!
– Зато для главного редактора имеет, и немалое…. Ну вот, сразу нос повесила и стала совсем некрасивая. Да не расстраивайся ты так, я постараюсь справиться как можно быстрее, и еще увидимся. И на ювелирную выставку сходим, и еще много куда…. Не изверги же они, в самом деле – лишать человека Рождества! А сейчас можно пройтись по Старому городу и посмотреть, как его к празднику украшают….
Когда поезд Плескава – Рута скрылся вдали, на глаза Мары сами собой навернулись слезы. Она терпеть не могла обнаруживать перед кем бы то ни было свои эмоции и потому долго стояла, прислонившись спиной к столбу и закинув голову, пока слезы не втекли обратно в глаза и не стало легче дышать. Тогда она повернулась и пошла куда глаза глядят. Все равно ее экскурсионная группа уже уехала на Плескав-озеро, и она была полностью предоставлена себе….
Все в городе напоминало ей его – вот в этом кафе они грелись позавчера…. почему-то они никогда дважды не заходили в одно и то же заведение, Мара списывала это на непостоянство Лазора. А вот здесь, на углу, их чуть не сшибла машина, выруливавшая из-под арки ворот, и потом она долго цеплялась за рукав Лазора и никак не могла прийти в себя….
Но больше всего воспоминаний пробуждала, конечно, царившая над городом крепость….
Кстати, о крепости: вот и дело нашлось. Надо отнести все три пленки на проявку и печать – тогда к его возвращению уже будут готовы фотографии. Как раз последняя пленка вчера кончилась, надо бы новую купить, да видно, не судьба – даже если Лазор и вернется пораньше, много ли она успеет отснять….
А потом все-таки сходить на ювелирную выставку, пусть даже и одной – она же не просто выставка, а еще и распродажа, вдруг на Рождество уже будет не из чего выбирать, а ей так давно хотелось приличное колье….
Не думать. Ни о чем не думать. Ты всегда жила сегодняшним днем – вот и продолжай в том же духе.
….Ну почему, почему я не могу выйти за него замуж? Почему все в этой жизни устроено так, что тот, кого я люблю – человек с паспортом паритетной территории, перекати-поле без семьи и жилья, снимающий комнату у каких-то случайных людей с маленьким ребенком и выжившим из ума дедом? Нет, мои родные, конечно, не звери, но если я откажусь от всего – благополучия, аспирантуры, работы в столице – «ради какой-то любви…. небось ему и ребенка можно только одного, в крайнем случае двоих…. да и на что вы будете кормить этих двоих, хотел бы я знать!» – так и слышу этот не допускающий возражений голос отца!..
Ей пришлось снова запрокинуть голову.
(Боги мои, какой облом! И так-то у них времени немного, а он еще и сорвался куда-то! Впрочем, что это за Настоящая Любовь, перед которой не стоит никаких препятствий! Опять же зеленый паспорт….
Трам-тарарам, да это же лучшая затравка для сериала! Потом они расстанутся, но она не будет больше никого любить, а герой изо всех сил будет пытаться закрепиться в метрополии, ничего у него не выйдет, и
